– Вы знаете этого бота? Его имя Танк, странное имя для такого розового существа…

– Это модель фенек. И что вы хотите, сер?

– Эта модель имеет регистрационный код, который связан с фамильным именем Гомес де Сервантес. А вы удивительным образом единственный человек в этом городе… и империи с таким именем.

– Ну, да! Танк. Спасибо, что вы его нашли. У него глупая привычка убегать куда-то и попадать в неприятности, прямо как у моего племянника, который занимался его программированием. А ещё он любит рыбные палочки.

– Ваш племянник?

– Этот лис. Спасибо вам за помощь интермировому гражданину. Я гражданка Фавониус, вы знаете. Будет странно, если вы останетесь здесь надолго.

– С этим ботом были два подозрительных лица. Вы знаете, что-нибудь об этом?

– Понятия не имею о чём вы, сер.

За этой фразой следует долгая пауза, будто они пытаются раскусить друг друга. Мира может видеть только профиль Мерседес, которая остаётся невозмутимой.

– Это всё, что вы хотели спросить, сер?

– Да. В таком случае, госпожа Гомес де Сервантес, Военная Полиция желает вам хорошего пребывания в нашей Империи Мара. И просит не нарушать наши имперские законы, такие как комендантский час, в том числе.

– Что вы успели натворить? – её строгий голос обращается к ребятам, когда в комнате наступает полная тишина.

– Ничего плохого, Мерседес, – говорит Авель, но его щёки покрывает румянец.

Танк спрыгивает вниз, кружится и трётся о ноги Миры. На медных кудрях Мерседес сверкают блики, когда она нагибается, чтобы посмотреть на часы на своём порткоме. Брелок в форме багрового зонтика издаёт звон.

– Просто в этой стране комендантский час наступает слишком рано… – пытается оправдаться Авель. – Но я считаю, что его вообще не должно быть.

– Да, ты прав. Для нас, Фавониус, это ограничение свобод, но здесь это норма. Тебе не стоило вовлекать юную леди в свои авантюры.

– Я бы не смог ей показать то, что хотел. Мы же улетаем завтра. Мерседес, я…

– Иди в свой номер и переоденься, я позабочусь об одежде для юной леди.

Оставаться наедине с Мерседес, которую Мира знает всего пару минут, оказалось ужасно неловко. Но женщина, заметив смущение, строгим голосом произносит:

– Раздевайся.

Когда она замечает, что Мира снимает платье, её взгляд смягчается.

– Для этих целей есть ширма. Я пока найду что-нибудь красивое для тебя.

Девушка кивает. В кармане платья оказывается портком. Что будет, если отец узнает?

– Извините… – начинает она.

– Вот тебе отельный халат, – говорит Мерседес и кладёт его на край ширмы. – Ты хочешь кое-что спросить? Что вообще здесь происходит? Ты не понимаешь, что это за банкетный зал и почему Авель такой странный, не так ли?

– Д-да, но это другое…

– Расскажу тебе кое-что. Там есть стул, можешь присесть, – она задвигает ширму. – Я изучаю культуры цивилизаций разных миров в нашей Мультивселенной. Это место необъятное и огромное. Когда-то все говорили, что необъятна вселенная, но я тебе скажу. Мир – это бесконечность в бесконечности. Но так даже интереснее жить, когда каждый день можешь открывать что-то новое…

Отельный халат и тапки. Белый с красной вышивкой цветов на рукавах, такой же формы, как и бутоны, которые Авель подарил ей в детстве.

– Ничего страшного, юная леди. Я немного издалека начинаю, потому что осознать с первого раза нелегко. Ты знаешь о вашей народной сказке о магической бабочке? Конечно, знаешь. Вам рассказывают о ней с детства. Так вот, как ты её понимаешь?

– Как… понимаю?

– Ты не будешь возражать, если я возьму трубку? – добавляет она, откидывается на диване и достаёт длинную трубку из изящной коробки с иероглифами. – Трубка электронная, я уже привыкла держать что-то во рту, это позволяет расслабиться. Но тебе я не рекомендую. Ты можешь догадаться почему.

Её кожа тёплого коричневого оттенка, улыбка такая же яркая и тёплая. Мира улыбается в ответ.

– Так! Мира, да? Сказка о первом подарке Криста.

– Что вы имеете в виду?

– Я бываю в таких кругах, юная леди, в каких мечтают оказаться все уважающие себя исследователи миров. Уже пару тысячелетий нечто творится в этом мире, но никто не знает, что. Может, мы станем свидетелями повторения апокалипсиса?

Раздаётся звон порткома Миры.

– О, нет! Это мой папа! – с тревогой произносит она и подскакивает. – Что же делать? Я уже давно должна быть дома! Я ещё никогда не приходила так поздно. Я снова его расстрою, а ему нельзя беспокоиться. Но нужно ответить. Что делать? Что я ему скажу?

Мерседес качает головой, встаёт и с уверенностью берёт портком.

– Но!

– Могу я поговорить с ним? Какое у него полное имя?

– Ингвар Ная, – отвечает Мира и тянет руку к своему порткому. – Можно просто Ингвар, когда вы познакомитесь. Но что вы…

Мерседес сжимает локоть девушки и ведёт её к дверям.

– Я разберусь, ты поднимайся на третий этаж, – звучит её крик за дверью. – Лестница приведёт в банкетный зал. Ни о чём не волнуйся. Авель ждёт тебя там.

Мира одна в пустом коридоре.

Растения в горшках возле дверей напоминают маленькие деревья с золотыми листьями. От них исходит запах, похожий на ваниль. Мира смотрит на пол, перекрытый красными панелями и ковриками с узором лепестков. На стенах висят надписи в коричневых рамках: белый фон, тонкие линии пересекаются, образуя иероглифы, напоминающие танец двух силуэтов или трёх. На стене нарисованы две стрелки в противоположных направлениях с такими же надписями.

Просто. Чудесно.

В какой стороне выход к лестнице?

В банкетном зале только два окна. Длинные, тонкие и прямоугольные, как флейты от потолка до пола с цветными стеклами, что не дают возможности понять день на улице или ночь. Красный свет, окружающий пространство льется с потолка, делая стёкла этих окон более мутными и тёмными.

Даже такая вечерняя обстановка и сонная монотонная музыка не могут остановить волны беспокойства, что звучат где-то в глубине души Авеля.

Расслабься, Авель.

Этим вечером он стоит в полном одиночестве. Почему она ещё не пришла? Мерседес же не сказала ей что-нибудь лишнее?

Сегодня утром Карлайл был уверен в том, что Авель не получит даже поцелуя в щёку при первой встрече с Мирой. Такими были последние слова, когда он звонил ему на этом самом месте, на котором стоит сейчас и нервничает.

Один из шести круглых столиков, которые вечером украшают резные полочки с фруктами и кувшины с водой. Утром это были другие блюда, также украшенные в стиле провинции Начи с золотыми и красными лентами с иероглифическими линиями, которые танцуют, перемешиваясь друг с другом. Авель словно может слышать их звучание так же, как слышит звон дверного колокольчика.

Не нервничать. Нет.

– Авель, давно ждёшь? – звучит голос Миры.

Парень делает вздох, перед тем, как повернуться и поправляет ворот своей рубашки. Нельзя выглядеть нелепо. Ни в коем случае!

– Знаешь, один из работников ресторана подсказал мне, как пройти сюда, – продолжает она, когда он, наконец, решается взглянуть в её сторону.

Девушка делает пару шагов вперёд, свет падает на её шею и блики играют в коричневых волосах, завязанных в пучок сбоку. Она смотрит на него, но отводит взгляд и неуверенным движением пальцев прячет выпавший локон за ухо. Халат рисует очертания её фигуры и заканчивается на уровне колен, так что можно увидеть её бледные тонкие лодыжки. Кажется, ей неловко, но это мило. Она делает пару осторожных и тихих шагов в его сторону.

– Я впервые вижу тебя в халате и тапочках, – говорит Авель и улыбается.

– Ну, да.

Это звучит странно, кривая улыбка застывает на его губах.

– Так это и есть банкетный зал? Довольно просторный, – говорит она и машет руками. – Знаешь, я давно хотела посмотреть на этот ресторан изнутри. Он находится в нашем городе почти период, но у меня так и не было возможности попасть сюда. Я была занята. Это длинная история…