Мы созданы из вещества того же,

Что наши сны. И сном окружена

Вся наша маленькая жизнь.

Уильям Шекспир, Буря

– Кто ещё выжил? – кричит какой-то мужчина во тьме.

– Мира, ты должна успокоиться. Оставайся здесь, – говорит Лэй, сжимая её трясущиеся плечи. – Не уходи никуда. Ты не видишь, что здесь происходит. Мы находимся в развалинах Старого Города…

– Все мы умрём в этом треклятом месте! – звучит чей-то испуганный крик. – Это конец!

– Мира, – с железом в голосе произносит Лэй, и его сухие ладони касаются её щёк.

– Д-да. Я обещаю, что буду… буду ждать твоего возвращения, – едва слышно произносит она, и голос дрожит. – Обещаю. Обещаю. Но, Лэй, найди его. Найди, пожалуйста…

– Хорошо. Оставайся на месте, я быстро вернусь.

Лэй гладит её волосы и уходит.

Девушка опирается спиной на холодную поверхность камня, обнимает плечи, надеясь, что это поможет ей успокоиться.

Тяжёлый запах пыли, крики людей вокруг, странные, шаркающие звуки – в этой тьме Мира не может ничего различить. Но хочет верить, что с ним всё в порядке.

В порядке…

Нельзя паниковать. Представить его лицо. Почему это так непросто? Вспомнить звучание его голоса. Запах его рубашки. Гиацинт, этот цветочный, горьковатый аромат с шоколадными оттенками. Вспомнить прикосновение его рук…

Мира думала, что он ненавидит её, но узнала правду слишком поздно. Если бы знала раньше, то каждую секунду пыталась сохранить в памяти, пыталась бы запечатлеть каждую крупинку воспоминаний, как застывший мгновенный снимок…

Он сказал бы, что Мира просто плакса. Она бы возразила, что слёзы сами текут по её лицу, раздражают кожу щёк и шеи. Невозможно остановить их. Сухой кашель стягивает лёгкие, поднимаясь из глубины грудной клетки, и вскоре она вздрагивает от одной страшной мысли…

О, Криста, пусть здесь не будет отравленного пара!

– Быстро, тыковка, просыпайся! – звучит голос Анны с раздражением. – Вставай, или пропустишь завтрак.

Мира открывает глаза. Свет пробивается сквозь фиолетовые шторы с рисунком роз и оставляет блики на лепестках и листьях серых растений в комнате.

– Уже утро? – произносит она, тянет руки в стороны и зевает.

– Ты всегда так долго, – кричит Анна из туалета. – Я уже не смогу называть тебя тыковкой. Моей сестре уже семнадцать…

– И что с того? – говорит Мира и берёт зубную щётку.

В туалете новое зеркало с деревянной рамой и рисунком розовых бутонов. Сестра сама купила его на первую зарплату со своей работы в Отделе Теневых Наблюдателей, тех кто контролирует использование магии гражданами империи Мара.

Анна любит хвастаться своей работой, но Мира прогоняет эти мысли. Шум воды и аромат мыла пытается вернуть её из оков сна, но это не даёт особого результата, поэтому девушка снова зевает.

– Я не люблю этот праздник, – продолжает она и сплёвывает пену в раковину. – У меня неофициально две даты рождения из-за этой дурацкой ошибки на повязке. Это бесит!

– Но разве ты не получишь два подарка от друзей? – Анна расчёсывает свои коричневые, как молочных шоколад, волосы, потом толкает сестру в бок. – Пододвинься! Ты такая толстая, не влезаешь в зеркало.

– Не ври! Я не толстая, и я не получаю по два подарка, – парирует Мира и толкает её плечом.

Щётка падает в раковину, от неё отлетает ручка.

– Ой! Я нечаянно и… – говорит Мира и берёт свою расчёску, чтобы сестра не сломала её в отместку.

Анна ставит руки в боки, несмотря на то, что она старше на шесть лет, её милое лицо, фигура и поведение выдают её за старшеклассницу.

– Вот так… – начинает она.

– Я починю! – звучит голос отца, его седая голова в белом шарфе показывается в дверях. – Поторопись, тыковка. Сегодня ты сдаёшь магию.

Анна прыскает.

– Да. Да. Да. Как всегда, эта тупая процедура. Как всегда, – бормочет Мира в ответ.

– Кстати, у тебя уже стала заметна грудь, – говорит Анна и поправляет её футболку. – Ты не можешь носить такой бюстгальтер. Я дам тебе свой старый.

– Терпеть не могу эти давящие штуковины!

– Всё потому, что их нужно носить по размеру.

– Что плохого в том, чтобы не носить их?

– Все будут пялиться. Ну, парни вполне…

– Да иди ты!

– Кстати, кто это под именем Ав в твоём списке контактов? Это парень, не так ли? Кто это? Я его знаю?

–Ты лазила в моём порткоме? Это личная вещь! Я не трогаю твои вещи. Не трогай мои, – говорит Мира и выбегает в кухню. – Нужно срочно поменять пароль…

– Ингвар? – звучит голос Анны за её спиной. – Тебе плохо?

Мира поднимает взгляд. Отец сидит, сложив руки на столе и опустив голову. Обе сёстры подбегают к нему. Ингвару стукнул уже пятый десяток, крепкий орешек, но иногда бывают такие приступы.

– Что же делать? Что делать? – в голосе Анны проскальзывает паника.

Мира бежит в коридор. В полумраке узкого пространства сложно что-то разобрать. Нужно вспомнить кристазор и представить его на внутреннем взоре, прорисовав каждый завиток. Девушка щёлкает пальцами, когда маленькая магическая сфера взлетает в воздух, переливаясь, как жидкий огонь.

Где-то здесь должна валяться сумка отца, но здесь столько ненужных вещей. Пакетики с кормом для растений, пустые пакеты, старые тряпки. Нет! Когда Анна успела накидать всё это сюда?

Рука Миры проникает в самую глубь кучи, но чувствует острую боль в указательном пальце. Это что-то холодное. Кончики пальцев наконец находят мягкую ткань сумки…

– Мы должны что-то сделать. Ингвар? Отец не отвечает! Он просто сидит и молчит! – кричит Анна из кухни.

Мира вытягивает сумку, потом расстёгивает петли на застёжках. Через секунду у её ног оказывается содержимое. Руки дрожат, но нужно найти эту колбу с раствором. Он должен быть здесь. Тот светло-зелёный оттенок. Где же он?

– Помоги, Мира! – снова кричит Анна. – Помоги!

Девушка, наконец, разворачивает платок. В нём несколько колбочек, но нужна только одна.

– Помоги мне поднять его голову, – говорит Мира и открывает колбу. – Всего пару глотков. Пап, давай. Ты сможешь.

Несколько зелёных струек протекают по подбородку. Ингвар начинает кашлять, и его грудная клетка с тяжестью поднимается.

– Всё в порядке? Ты уверен?

– Мира…– звучит его тихий голос. – Иди на сдачу магии, а потом в школу. Хорошо? Я буду в порядке. Обещаю.

– Не обещай. Просто держись. Сходи к целителю. Он в прошлый раз говорил, что это из-за изменения климата в нашей провинции? Папа, я надеюсь, Анна сходит с тобой. Вы всё узнаете и…

– Иди! – говорит сестра.

На её лице появляется выражение, которое Мире никогда не нравилось. Это раздражение. Она ведёт себя так, когда ситуация кажется ей непонятной. Она может даже накричать.

– Почему ты пытаешься командовать мной? – начинает Мира. – Я тоже не понимаю, что происходит. Раньше с папой всё было в порядке, а ты всегда начинаешь кричать на меня, вместо того, чтобы сделать что-то…

– Я старше тебя, Мира. Не разговаривай со мной в таком тоне.

– И что?

– И то!

– Ты постоянно ищешь виноватых и находишь их только в моём лице. Я пытаюсь делать то, что могу. А ты? Думаешь, раз у тебя есть работа в Отделе, это даёт тебе право считать себя здесь главой семьи?

– А ты думаешь, что только Ингвар платит по счетам? За несколько лет цены изменились, нет больше дешёвых товаров. Все дорожает день за днём. И я для тебя стараюсь тоже, так что заткнись и иди в Центр Сдачи Магии.

– Тогда ты тоже не разговаривай так со мной. Я не хуже тебя ни в чём, разве нет? Даже если я сейчас не работаю, это не значит, что я в чём-то бесполезный человек.