– В этом заключается секрет вашей зависимости от Джилдера?

Артур опустил голову, не в силах выдержать пристального взгляда собеседника.

– Да, в этом, если вам угодно! Неужели я позволил бы Лесли стать женой субъекта вроде Джилдера, если бы он не держал меня на крючке?! Войдите в мое положение! Я разорен. А этому проходимцу ничего не стоит упечь меня в тюрьму, причем даже сегодня, да хоть сейчас…

Дик покачал головой.

– Увольняйте его завтра же, – посоветовал он. – Если этот тип предъявит четыре векселя, я уговорю Гарри признать их за свои собственные.

Лицо адвоката разрумянилось.

– Вы поможете мне? – живо спросил он. – Боже мой, как я вам благодарен! Вы не представляете, какую тяжесть сняли с моей души! Черт возьми, я рассчитаю Джилдера завтра утром!

Он протянул руку, и Дик нехотя пожал ее, отметив про себя, что даже обрадованный до самозабвения, Артур выглядел жалким ничтожеством.

– Я выплачу Гарри все до последнего пенни, – залепетал он. – У меня есть кое-что, способное принести мне богатство, – это очистит меня от всех долгов и снова поставит на ноги.

Они вместе вышли из кабинета. Встревоженная их долгой беседой Лесли, увидев на лице брата улыбку, с облегчением вздохнула.

Дик взялся за шляпу.

– Как? Вы уже уходите? – с сожалением спросила девушка.

– Мне пора домой, – ответил он, но, заметив разочарование у нее на лице, в нерешительности остановился.

– Пойдемте играть в маджонг. У меня настроение как раз для маджонга, – почти весело объявил адвокат.

Однако перспектива провести остаток вечера в обществе Артура вызывала у Дика отвращение. Он с удовольствием пообщался бы с Лесли наедине, но в доме ее брата это было невозможно. Чтобы разрядить обстановку, мистер Джин указал на боковую стену гостиной недалеко от камина и с восторгом воскликнул:

– Вот эта вещь вас точно заинтересует!

На дубовой панели висел зловещего вида длинный топор с потертой рукояткой и острым лезвием. Дик еще раньше заметил его.

– Ему скорее место в замке вашего брата, мистер Алмсфорд, – сказал адвокат. – Ведь именно этим топором убили Руперта Редрата – Черного аббата.

– Я уже обратил на него внимание, – коротко ответил Дик. – Наденьте пальто, Лесли, и давайте немного прогуляемся.

Сегодня Артур готов был поддержать любое предложение Алмсфорда, и Ричард с девушкой беспрепятственно покинули дом.

Уже давно стемнело. Полная луна время от времени показывалась сквозь лохматые тучи. Едва молодые люди ступили в мрачную аллею, ведущую к шоссе, Лесли просунула руку под локоть Дика и, поеживаясь от холода, спросила:

– Вы ссорились?

– Нет, – ответил он, – у нас состоялся небольшой откровенный разговор – по-моему, весьма полезный. С этой целью я, собственно, и приходил. Ваш брат завтра же уволит Джилдера из конторы.

– Разумно ли это? – забеспокоилась она. – Я побаиваюсь этого человека, потому что чувствую: он может быть опасным.

– Вы правы, – согласился молодой человек. – Он – наихудший враг, какие только бывают. Но любой враг опасен лишь тогда, когда способен нанести удар, а Джилдер уже не сможет поразить никого.

– Даже Артура?

– Даже его. Не говоря уже о вас.

Она крепко сжала его локоть:

– Вы – удивительный друг! Заботливый и надежный.

– Да, я такой, – улыбнулся Ричард. – Кстати, ваш братец просил меня убедить вас пойти под венец с Гарри в следующем месяце, но я отказался: не хочу вмешиваться в сердечные дела даже близких мне людей. Лесли, а почему вы так редко встречаетесь со своим женихом? На этой неделе, например, вы ни разу не посетили его замок.

Она немного помолчала, думая о том, что в последнее время ей все меньше и меньше хочется бывать в обществе лорда Челмсфорда.

– Если честно, Дик, ваш брат совсем не интересуется мной, – грустно произнесла она. – Гарри занят погоней за пропавшим золотом и эликсиром жизни.

– Он уже рассказывал вам о нем? – удивился Дик.

– Еще бы! – усмехнулась она. – Знаете, он почти убедил меня в том, что какая-то доля правды во всем этом есть. Как вы полагаете?

– В эликсире жизни? Вероятно, есть…

– А в сокровищах?

– Тоже не исключаю. Целые поколения Челмсфордов гонялись за этим злосчастным золотом. Такое впечатление, что в продолжение этих трехсот с лишним лет на поиски клада было истрачено столько же, сколько стоят сами сокровища. Но я уверен, что королева Елизавета успела присвоить себе всё – вплоть до последнего слитка.

– Нет, она не могла сделать это! – возбужденно ответила девушка. – Я внимательно читала историю правления Елизаветы, и в тот год, когда ваш предок спрятал золото, английская казна так нуждалась в деньгах, что королеве пришлось занять их у монарха Ломбардии.

– Неужели? – недоверчиво спросил Дик.

– Точно. Если бы вы не были таким скептиком и побольше читали, то знали бы, что в тысяча пятьсот восемьдесят втором году Елизавета осталась на бобах! Вы не в претензии на меня за такое вульгарное выражение?

– Не нахожу в нем ничего вульгарного, – рассмеялся он.

Они пересекли поле, повернули налево, прошли через небольшую калитку и направились к развалинам Челмсфордского аббатства.

Луна мирно светила сквозь обрывки туч.

– Хотите посмотреть на развалины при лунном свете? – спросил Дик. – Вид довольно красивый.

Лесли кивнула. Он подал ей руку, и они направились к руинам.

Когда перед Лесли предстали полуразрушенные стены и башня, какое-то особенное, торжественное чувство охватило сердце девушки. Она остановилась и долго взирала на мрачные каменные останки некогда могущественного монастыря.

– Впечатляет, – вздохнула она.

Но что это? Не обман ли зрения? Лесли на миг показалось, будто она видит кого-то крадущегося в тени старой башни.

– Боже! – непроизвольно охнула она.

– Что такое? – встревожился Дик.

– Не знаю. Очевидно, игра моего воображения. Мне померещилось, что кто-то шевелится вон там, – указала она в сторону руин.

– Сейчас почти ночь, и там не может быть никого, кроме Черного аббата, – пошутил он. – Но нам, конечно, он не страшен, да?

– А я и не боюсь, – тихо произнесла она.

Внезапно оба услышали нечто такое, от чего у Лесли кровь застыла в жилах. Протяжный стон, похожий на рыдание, прозвучал в ночи и так же неожиданно оборвался.

– Что это? – схватила девушка Дика за руку.

Он молчал, устремив внимательный взгляд в темноту.

Снова раздался стон, протяжный и звучный, перешедший в ужасающий рев. Дик привлек к себе девушку за плечо, и в эту секунду различил чью-то тень, движущуюся от аббатства по направлению к реке. Тонкая черная фигура четко вырисовывалась в лунном свете.

Лесли задрожала и вцепилась в Дика.

– Куда вы? Не бросайте меня! – жалобно попросила она, чувствуя, как он рвется вперед.

– Ладно, пусть себе идет, – пробормотал он сквозь зубы и остался на месте.

Девушка по-прежнему не выпускала его, пока смутная черная тень металась от дерева к дереву. Существо, кажется, что-то подвывало, иногда взвизгивало и по временам останавливалось, озираясь вокруг, в том числе в ту сторону, где, замерев, стояли Дик и Лесли. Размахивая рукавами широкого балахона, тень описала круг перед тропинкой и наконец растворилась в кустарнике. Издалека донесся последний, постепенно замирающий вой…

– Какой ужас! – прошептала Лесли, пальцы ее разжались, колени подогнулись, и она, потеряв сознание, бессильно повисла у Дика в руках.

Лесли открыла глаза и увидела склонившееся над ней лицо Ричарда. Он постелил на траву свой плащ и бережно уложил девушку.

– Простите меня, – пробормотала она, вновь смыкая веки. – Я не смогла совладать с собой. Черный аббат… Значит, это не сплетни, а правда?

– Не думайте о нем. Как вы себя чувствуете?

– Мне лучше, – промолвила она. – Помогите встать. Какой-то сумасшедший день. Когда только это все закончится? А вам не страшно? Вы его разглядели?