Рыцарь Медвежьего Озера, услышав недобрые вести, сильно помрачнел.

— К-ха, парень, в турнире участвовало много отпрысков знатных родов. Проверить каждого — и всей, к-ха, жизни не хватит. — он задумчиво пожевал губами и погладив свою густую бороду, продолжил. — Я передам его высочеству информацию. Уверен, к-ха, принц Дин, примет все необходимые меры для разоблачения этого мерзкого заговора.

Вощеная матерчатая крыша шатра плохо пропускала дневной свет. В полутьме, мягкой и уютной, словно пуховое одеяло, горели свечи. От большой медной ванны, полной горячей воды, поднимался пар. Крепко сбитый, розовощекий юноша, оруженосец сэра Ричарда Мерри, вежливо поклонился на прощание и оставил Аргилая наедине с двумя миловидными молодыми служанками. Девушки помогли снять изношенную, перепачканную засохшей кровью и грязью одежду и, взяв за руки, подвели чумазого парня к ванне. Вода приятно пахла жасмином и была настолько горячей, что Лаи погружался в нее медленно, привыкая к высокой температуре. Затем наступило блаженство. Напряженные от долгой дороги мышцы, постепенно расслаблялись, тревоги уходили, а глаза слипались. Мокрые волосы облепили голову. Одна из служанок принесла небольшой флакончик из красного стекла и вылила себе на ладонь густую белую жидкость. В воздухе разлился аромат розовых лепестков. Девушка принялась медленно и нежно, круговыми движениями, втирать эту жидкость в волосы будущего рыцаря. Массаж головы, вынудивший последние мысли покинуть голову, плавно перешел в расслабляющий массаж шеи, а затем плеч. Тая в неге удовольствия, Лаи невольно припомнил свои приключения в Тильбоне. А вернее тайну Эльфийского массажа, которую ему тогда так и не удалось постичь.

Закончив омовение, распаренному до красна, юноше подали белоснежную простыню. Помогли завернуться и проводили к широкой деревянной кровати, устланной пушистыми шкурами и усыпанной мягкими, разноцветными подушками. Рядом с кроватью, на столике стоял серебряный поднос с копченым мясом и фруктами в меду. Аппетитный натюрморт дополнял кувшин красного вина и два бокала из тончайшего Ваницианского стекла.

Одна из служанок удалилась, унеся с собой старую одежду Аргилая. Вторая же, медленно покачивая бедрами, обошла шатер, гася часть свечей. С каждой потухшей свечой полумрак становился все более сокровенным. Лаи, так и не получивший одежды, лежал, завернувшись в мягкие шкуры, чтобы сохранить благословенное тепло. Девушка подошла к ложу героя Драгана и наполнила один из бокалов вином. Затем занесла кувшин над вторым бокалом и, обольстительно улыбнувшись пухлыми губами, посмотрела на юношу. Аргилай только теперь смог, как следует рассмотреть служанку. Девушка была молода, хороша собой, а в ее темных глазах отражались огоньки свечей, что остались гореть в шатре. Лаи улыбнулся в ответ и кивнул. Служанка наполнила второй бокал, а после разделась и скользнула под мягкие шкуры.

Вино было терпким, объятия жаркими. Аргилай заснул только под утро.

Вежливый кашель вырвал Аргилая из какого-то хорошего сна. Юноша, ставший мужчиной, с удовольствием потянулся. Выпитое вино оставила во рту кислый привкус, а в голове легкий шум.

— Доброе утро! — в шатре стоял тот самый крепко сбитый, розовощекий юноша, оруженосец сэра Ричарда Мерри. Только сегодня его доспехи блистали свежей полировкой, а на груди, на зеленой гербовой накидке, скалил зубы черный медведь. — Нам пора. Принц Дин ждет!

— Прости, я запамятовал твое имя? — задал вопрос Лаи, стараясь оттянуть момент подъема и продлить благословенные минуты отдыха в теплой постели.

Парень приложил руку к груди и коротко поклонился.

— Я Майкл Мэрри, сын сэра Ричарда Мэрри.

— Это честь для меня, Майкл. — сонным голосом прохрипел Аргилай и оглядевшись в поисках обещанной новой одежды, обнаружил ее рядом с кроватью. Кроме нижнего белья из беленого льна, там имелись: теплые суконные штаны в обтяжку, высокие сапоги для верховой езды и кожаная куртка со стеганой подкладкой. В самый раз по осенней погоде.

Из-под шкур ловко выскользнула служанка, собрала свою одежду, разбросанную по полу и, подарив на прощание белозубую улыбку, выскочила из шатра.

Розовые щеки Майкла, стали пунцовыми.

— Провели ночь за бдением над оружием? — подначил он.

— А то! — прохрипел Аргилай, шевеля ступней внутри высокого сапога из мягкой кожи, чтобы натянуть тот до колена. — Всю ночь только и полировал меч.

— Хорошее дело. — согласился молодой оруженосец, зная толк в полировке оружия. — Но нам все же стоит поторопиться.

Лаи встал с кровати и накинул кожаную куртку. Вся одежда была новая и сидела впору.

— В таком случае не будем заставлять ждать Его Высочество!

Покинув шатер, Аргилай поежился. Холодный ветер ловко запустил под теплую куртку свои ледяные пальчики. Погода оставляла желать лучшего. Под ногами в траве хрустел иней. Осеннее небо было свинцовым, тяжелым и столь низким, что казалось еще чуть-чуть, и оно начнет задевать знамена, реющие над рыцарскими шатрами.

Конюх подвел будущему рыцарю его боевого скакуна. На Упрямце позвякивала новая, украшенная бронзовыми накладками, уздечка.

— Будет дождь. — заметил Аргилай, полной грудью выдыхая морозный утренний воздух.

— Если не снег. — кивнул оруженосец сэра Ричарда Мерри подтягивая стремена.

На седле коня Майка юноша заметил красивый арбалет. Сердце быстрее застучало в груди. Рычажный механизм гномьей работы, позволяющий быстро взводить арбалет, он узнал бы из тысячи.

— Прекрасное оружие. — непринужденно заметил Лаи, жадно пожирая арбалет глазами.

— Спасибо. — смущенно улыбнулся розовощекий оруженосец, залезая в седло. — Подарок отца на совершеннолетие.

— Из Мурдского дуба и памятной надписью на ложе? — уточнил Аргилай подходя ближе.

— Нет, ложе из клена. — удивился парень. — Надписи нет.

Сердце вновь вернулось в свой обычный ритм. Лаи явно выдал желаемое за действительное, в очередной раз горько сокрушаясь о потере своего оружия. Юноша вздохнул и молча вернулся к Упрямцу.

— Мне велено передать Вам четкие инструкции. — нерешительно произнес Майкл. — Принц Дин настоял, чтобы все прошло именно так.

— Я слушаю. — кивнул Лаи, устраиваясь в привычном для себя, седле.

Эта местность в переводе с южного наречия звалась Овечьей долиной и славилась высокой сочной травой, растущей здесь почти круглый год. Неудивительно, что королевская армия, большую часть которой составляла тяжелая кавалерия, выбрала Овечью долину местом для лагеря. В обычное время тут никто не жил, кроме пастухов в маленьких, покосившихся от времени и ветра, домиках. Теперь же сотни шатров, соперничающих между собой размерами, цветастой расцветкой и богатством занимали все пространство до горизонта. Над шатрами реяли знамена, рядом звенели молотки полевых кузен, в наспех сколоченных из неокуренных стволов, левадах, фыркали громадные боевые кони. Всюду сновали пронырливые слуги, кричали торговцы, предлагая свой товар. Девушки легкого поведения заманчиво подмигивали благородным господам, кокетливо накручивая прядь волос на пальчик.

Чисто вымытый, выстиранный, причесанный и всячески облизанный Аргилай с любопытством разглядывал гербы на знаменах рыцарей. Чего там только не было: когтистые птицы, клыкастые звери, сложные геометрические фигуры, разнообразные узоры и ни одного Камня Ярости. Упрямец медленно ступал по замерзшей дорожной грязи, лед в лужах хрустел под копытами Фельдбонского боевого жеребца. На седле медленно покачивался продолговатый предмет в новеньком кожаном мешке.

Впереди замаячил огромный красно-золотой шатер. Это был самый большой шатер из тех, что Лаи доводилось видеть. Рядом с ним на высоком флагштоке реяло знамя. Этот герб был знаком каждому в королевстве: на алом поле восстающий золотой дракон — герб Винкрафтов, герб королей. Шатер охранял отряд королевских гвардейцев. Аргилай отлично помнил эти начищенные до зеркального блеска доспехи и пестрые красно-золотые накидки. Именно в казармы королевской гвардии влетела Красная Коробочка, спасаясь от преследования убийц, посланных лишить жизни принца Габриэля в праздничную Ночь Открытых Сердец. Аргилай натянул поводья Упрямца, снял с седла кожаный мешок, с продолговатым предметом внутри, и спешился.