— Борзый! — радостно закричал рыцарь, спрыгивая с седла на землю. — Эгей Борзый, драть твою за ногу!

Перепачканный рыжий парень поднял на юношу свои большие, слегка навыкате, голубые глаза.

— Лаи! Брат! — завопил в ответ боец Тильбонских Баламутов и, оставив раненого на попечение товарища, бросился к раю поля.

Старые друзья крепко обнялись.

— Охренеть не встать! — Борзый отстранился и отсмотрел своего друга с ног до головы. — Не изменяешь своему кредо, модник? — криво ухмыльнулся он.

— А ты опять бьешь морды! — хохотнул Аргилай, играючи тыкая кулаком в мускулистую грудь своего товарища.

— А то! — гыкнул рыжий. — Где Трица? Я скучал по ее кислой роже и унылому ворчанию. Слышал ей досталось при Драгане.

Лаи слегка помрачнел и кивнул.

— Досталось да. Но она идет на поправку.

— Такую хрен убьешь. — ухмыльнулся Эгей.

Юноша вытянул шею, стремясь получше рассмотреть игроков на поле.

— А где Чарли и Вини? Они тоже тут гоняют сыроедов?

Теперь пришло время Борзому потемнеть лицом.

— Достали нас брат, — проговорил он сквозь сжатые зубы. — Дважды достали. Первый раз в городе. Но там мы вовремя сдернули. В ополчение записались, как планировали. А второй раз под Драганом. — рыжий парень сжал кулаки.

— Вы были в Тильбонском ополчении!? — догадался Лаи, и плохое предчувствие захлестнуло его горячей волной.

— Там, да. — кивнул Борзый. — Джордан тварь! Порву его, если встречу. Клянусь, порву на куски, тварь! Вини ногу зацепили. Серьёзно покоцали, твари. Я его вытащил. В Грейсван с обозом отправился к лепилам. А вот Чарли… — он покачал рыжей головой. — Достали его, реально достали. Такие дела, брат, война.

— Мне нужны люди, чтобы сражаться. — не стал ходить вокруг да около, Аргилай.

— Я с тобой, брат. — Эгей воинственно вскинул подбородок. — Должок Джордану вернуть — пасть до задницы порвать.

— Спасибо, брат. — искренне поблагодарил Лаи, затем кивнул в сторону игрового поля. — Что скажешь про этих?

Рыжий парень ухмыльнулся, поглядывая на перемазанных грязью игроков.

— Парни лихие. За кем попало на пойдут.

— А за монету?

— За монету ты купишь их меч, но не их верность. — фыркнул Эгей.

— Борзый, кончай балакать! — крикнули с поля. — Потом шлюху склеишь.

— Во, видал. — весело оскалился рыжий и, повернувшись в сторону кричавшего, ответил. — Пошел ты, Топор! Сходи лысого погоняй!

Аргилай улыбнулся.

— Я смотрю у вас потери в команде. И сыроеды лидируют. Вам не помешает свежий игрок!

— Нет, сэр! — испугался Жак Стальные Яйца. — Кикас игра для простолюдинов! Вы не должны…

— Все, кому должен, я прощаю. — перебив его, отшутился Лаи. — Ну, так как, Борзый, берешь меня в команду?

— А не пожалеешь? — прищурился Эгей. — Парни суровы, даже для меня. Игра жесткая, тебе не понравится.

— Нравится не нравится, — усмехнулся рыцарь, сбрасывая с себя тёплую куртку и берясь за высокие сапоги. — Спустил портки, придется справиться.

Команда в грязных подштанниках приняла нового игрока не слишком радушно, если не сказать хуже. Многие смотрели на Аргилая с подозрением и даже презрением. Особенно Топор, которому «сэр рыцарь» сразу почему-то не понравился.

— Нахрена нам патлатый? — сплюнув под ноги Лаи, спросил коренастый крепыш с татуировкой секиры на лбу. — Хлипкий, как баба.

— Остынь, Топор. — проворчал Борзый. — Братан он мой. Толковый парень, не сдрейфит, зуб даю.

— Смотри всю челюсть не раздай. — хрюкнул Топор, но спорить больше не стал.

Игроки распределились по полю. Мяч по традиции отдали проигрывающей стороне. Когда обе команды решили, что готовы продолжать, капитаны кивнули друг другу, и началось веселье. Подштанники ринулись вперед на сыроедов, целя кулаками в бородатые физиономии горцев. Аргилай не вступал в драку. Он избегал столкновений и искал глазами пропавший, среди груды грязных тел, мяч. И замети его. Но мяч заметил не только Лаи. Рослый и стройный горец-бородач в юбке, зло глянул на соперника. Оба игрока одновременно бросились к своей цели, ловко лавируя между, увлеченными дракой людьми. Аргилай намеренно чуть притормозил, давая горцу первому добраться до мяча и нагнуться, чтобы поднять тот. И как только это произошло, новоявленный рыцарь с разбегу залепил босой ногой в бородатую челюсть противника. Горец-сыроед упал ничком в грязь. Лаи прыгнул на мяч, схватил его, кувыркнулся в бок, чтобы так же не получить от кого-нибудь ногой, и прижимая добычу к груди, устремился со всех ног к замку соперника.

Он уже преодолел половину расстояния до своей цели, когда его заметила группа, не принимавшая участия в драке. Вероятно, они являлись защитниками замка. Горцы ринулись на рыцаря. Лаи пришлось резко сманеврировать в бок. Его не смогли поймать, но умело оттеснили к краю поля, где была натянута веревка. Заступ за веревку означал выход из игры до конца раунда и конечно потерю мяча. Аргилай напрасно искал глазами свободного игрока своей команды, чтобы кинуть ему мяч. Все обладатели грязных подштанников были увлечены мордобоем. Даже те, кто побеждал соперника и выходил из боя победителем — не пытались найти мяч, он искали другого соперника, чтобы вновь ввязаться драку. Похоже, Жак был прав — лихие хадоловские парни пришли просто бить морды горцам.

Кулак в нос прилетел внезапно. Свет померк. Очнулся Аргилай от победной песни сыроедов. Счет был уже два ноль в их пользу и команды вновь менялись местами на поле. Рыцарь сделал над собой усилие и принял сидячее положение в грязной луже, размешанной сотнями ног. Сплюнул кровью и, языком, проверил сохранность зубов. Один качался.

— Как сэру рыцарю народные забавы? — зло хохотнул Топор, возвышаясь над Лаи. Под правым глазом коренастого крепыша наливался большой фингал. — Ну а, хрен ли! — усмехнулся он и, ударив голой ногой по грязной жиже, обрызгал Аргилая.

Рыцарь встал. Грязь была ему уже не страшна, он и так был чумаз с головы до ног. Решительно хрюкнув, и втянув кровь с соплями, льющиеся из обеих ноздрей, он решительно отправился к своей команде.

— Эй, парни! — Лаи громко свистнул, привлекая внимание товарищей по команде. К нему медленно и нехотя повернулись суровые лица, разукрашенные травмами разной степени тяжести. — Вы какого хрена сюда пришли?

— Это мы у тебя хотели спросить. — парировал Топор.

Но Аргилай полностью проигнорировал его, и продолжил хриплым голосом, постепенно переходя на крик:

— Взгляните друг на друга — грязные, избитые. Некоторые без передних зубов. И на кой хрен? Чтобы через несколько минут с мрачными рожами сидеть и смотреть как это вонючие сыроеды будут жрать мясо и запивать его нашим пивом? Хрен им! — прокричал он и подтвердил свои слова красноречивым жестом. — Пусть подавятся! Пусть я буду с набитой рожей, но я хочу праздновать победу, много пить и вкусно жрать! А вы?

— Ты че петушишься, сэр рыцарь? — презрительно ответил какой-то невысокий, но крепко сбитый мужик с разбитой бровью, из которой капала кровь. — Не нравится что-то — вали отсюда. Благородным тут не рады.

— Да погодь ты. — осек его обладатель клокастой бороды, которую он смог сохранить чистой. — Вы сэр, может, что предложить хотите? Может, знаете, как нам пивом разжиться? Сыроедам один мяч до победы осталось впихнуть.

— Знаю. — кивнул Аргилай. — И мы победим! Победим, если начнем действовать, как команда, а не как толпа. Если каждый из вас вобьет себе в голову, что пришел сюда не чтобы бить морды, а за победой.

— Но мы хотим бить морды!

— Конечно, хотите. — согласился Лаи. — Но, чтобы победила вся команда, каждому по отдельности придется пожертвовать чем-то.

— Ты че, самый, нахрен, умный что ли? — спросил Топор, выходя вперед. — Сам для нашей победы, че сделал?

— А сам я прошел с мячом, дальше, чем любой из вас, баранов, за всю игру!

Команда неодобрительно зашумела.