Шандо в изумлении уставился на учителя.

– Что значит, я лжец? Мастер Айдор, я, конечно, придумываю иногда разные истории, но я не лгун! Неужели кто-то мог поверить в мои байки… про Белого старика, например?

– Что за белый старик? – с интересом спросил мастер Айдор, и Шандо слегка смутился.

– Ну, я хотел впечатлить нескольких учеников легендой о духе башни. Я сказал, что это мастер Тайного Пламени, старый волшебник, весь в белом, с белой бородой и волосами. Своим посохом он зажигает свечи и поддерживает пламя в каминах…

Басовитый хохот мастера Айдора заставил Шандо умолкнуть и покраснеть.

– Язык у тебя, конечно, без костей, но я не называл тебя лгуном. Я сказал, что ты – Лжец. Это значит, что твой язык – это твой дар. Лжец – это тот, кто более других умеет завладеть вниманием и доверием людей, даже говоря им ложь. Тебе это дано в полной мере. И запомни хорошенько свой очередной урок, Шандо, – никто не должен знать того, о чем мы сейчас говорим. Никто. Ни твои друзья здесь, ни родные, ни даже твоя подушка.

Мастер Айдор неторопливо огладил бороду и продолжил:

Когда ты выйдешь отсюда, тебя ждет твоя настоящая жизнь. Ты можешь принести много пользы, ты талантлив, молод, амбициозен. Но беда в том, что это делает тебя добычей Старых ведьм.

– Что??? – вырвалось у Шандо. – Зачем я ведьмам?

– Затем, что ты со своим даром являешься частью предназначения. Это древняя история, сейчас ее почти никто не помнит. Ты много слышал об устройстве мира, нового и старого, но ты не знаешь, что перед тем, как исчезнуть, последние колдуны оставили своим дочерям знание о том, как не дать нашему миру кануть во тьму, а это – именно то, чего хотят Старые ведьмы. Они всеми силами хотят помешать исполниться предназначению и будут искать тебя. Правда такова, что тебе придется быть очень осторожным, когда ты выйдешь отсюда. Твой язык может привести тебя к самым смелым мечтам, а может приблизить твою гибель.

Шандо сидел, глядя на учителя, и пытался переварить услышанное. Он понял, что Мастер Айдор ждет его вопросов, но все, что он смог, это невесело рассмеяться и выдавить:

– Надо же, кажется, хваленый язык не может даже вопрос сформулировать.

Айдор хмыкнул и ответил, откидываясь на спинку кресла:

– Не торопись, подумай, но знай, что этот разговор состоится у нас только однажды. Больше мы говорить об этом не будем.

Шандо уставился в огонь и лихорадочно соображал. Наконец он спросил:

– Предназначение – это что, магия, или какое-то… проклятье? Я… от меня чего-то ждут?

– Это не магия и не проклятье, Шандо. Это естественный ход вещей. То, что происходит сейчас, и то, чему предназначено произойти, – всего лишь развитие событий, запущенных в далеком прошлом.

У Шандо гудела голова. Он готов был задать сотню вопросов, но впервые в жзни был совершенно растерян.

– То есть, вы говорите, я – часть предназначения? А каковы остальные части?

Айдор усмехнулся, но глаза его теперь смотрели как будто с жалостью.

– К сожалению, я не могу сказать тебе всего. Ты должен знать только, что, когда настанет время, к тебе придут, и ты должен будешь пойти с ними. Ты должен быть готов к этому моменту.

– Кто придет? Куда пойти? Как мне следует готовиться? – Шандо заторопился от волнения, и Айдор поднял ладонь, успокаивая его.

– Не волнуйся, запомни – ты не будешь один и у тебя будет все, что нужно. Время еще есть, ты сам все увидишь и поймешь. Старые ведьмы пока все еще недостаточно сильны, но они подтачивают покой нашего мира, и им следует дать отпор. – Он развел руками: – Прости, мне самому хотелось бы рассказать тебе больше, но пока это все, что я могу.

Мастер Айдор замолчал и перевел взгляд на камин. Шандо немного посидел, глядя на учителя, но тот более не двигался, и Шандо понял, что разговор окончен. Он встал, постоял еще несколько секунд и неуверенно пошел к двери. Его ладонь уже легла на круглую дверную ручку, когда голос Айдора раздался снова:

– Это коснется всех нас. Мы все встретимся со своим предназначением, вопрос лишь в том, с каким сердцем мы придем к нему.

Шандо обернулся, но мастер Айдор смотрел в пламя, будто не замечая ничего вокруг. Парень вышел в пустой коридор, освещенный газовыми светильниками, и медленно пошел к себе.

“Время не удержать. Он глухо как к мольбам, так и к проклятиям,” – часто говорила Ана, бывшая главой Нового ковена последние семьдесят лет. Теперь Ана умирала, а имя новой главной ведьмы им так и не открылось.

На очаге тлели ароматные травы в широких чашках, а ноги Аны были выкрашены белой краской, помогающей легче перейти в иной мир. Лла и несколько ведьм, присматривавших за Аной, молча стояли вокруг ее постели и слушали, не желая пропустить ни одно из ее последних слов. Ана старалась сосредоточиться, пытаясь использовать энергетический импульс собственной смерти как источник информации. Вдруг, как будто ей это удалось, она вздрогнула и сжала слабые руки в кулаки, и ведьмы невольно придвинулись ближе.

– Четверо – новая сила… – прохрипела старая ведьма. Было видно, что ее собственные силы уже на исходе. – Уже скоро… синяя сфера… ахх… у нового капитана… море дало… море заберет…

Тело Аны вдруг напряглось, глаза медленно закрылись, и через секунду она опала на постель. Несколько ведьм горестно выдохнули, и Лла вытерла текущую по щеке слезу. Потерю каждого члена ковена женщины воспринимали как утрату в семье. Но кроме того, без главной ведьмы, наиболее чувствительной к событиям, которые могли им угрожать, они теперь были особенно уязвимы.

Лла решила увидеться с сестрой и племянницей, чтобы разделить с ними тяжелые чувства. К тому же, ей нужно было передать Хие последние слова Аны. Дэя, ее старшая сестра, была у себя, в той самой комнате, где шестнадцать лет назад родила дочь.

– А где Хия? – спросила Лла, обняв сестру. Дэя махнула головой наверх.

– Там, в лесу, со старшими женщинами, продолжает обучение. Кажется, что она вообще ни о чем другом не думает. Такая серьезная, будто ей шестьдесят шесть, а не шестнадцать. Иногда хочется силой выпроводить ее просто так погулять с другими девушками.

Дэя покачала головой.

– Значит… Ана?.. – глаза Дэи затуманились, и она сжала руки. Лла кивнула и тяжело вздохнула.

– Может, быть новое имя откроется после прощания с Аной, – задумчиво сказала она через минуту, глядя на сестру. Та неуверенно пожала плечами.

Когда Ана слегла, несколько ведьм, сменяя друг друга, начали ворожить у волшебного огня, пытаясь уловить волю магии и узнать, кто должен стать следующей главой ковена. Обычно огонь охотно отвечал им, но в этот раз уже трое суток беспрестанной концентрации не приносили никаких плодов, словно решение еще не было принято.

Если кто-то из ведьм умирал, ее несли по подземному проходу подальше от жилых помещений, туда, где была большая пещера с кислой почвой. Такая земля принимала тело очень быстро, грунтовые воды очищали ее, и вскоре она снова была пригодна для захоронения. Это вполне отвечало взглядам ведьм о быстротечности одной человеческой жизни в сравнении с историей самой земли и всего мира.

Время не удержать, говорила Ана. Время жить, снова и снова повторяла себе Лла.

В отличие от Бары, который в жарком климате чувствовал себя как дома, Содо Густ, типичный городской житель со среднестатистической вестибулярной системой и светлой кожей, сильно страдал бы от яркого солнца и сухого воздуха степей, где раньше обитало племя ха’асов. Но Содо повезло – ха’асы успели перебросить свое поселение севернее, к подножью холмов, дающих начало крупной горной гряде Накрок.

Как бы предубедительно не был настроен Содо вначале, ха’асы приняли его с радушием и достоинством. Он не ожидал, что специально для него создадут комфортные условия сна и работы и даже предложат освежиться в большой деревянной ванне.