За одну неделю до «провала»

– Ух… – с шумом выдохнула, морально не готовая к предстоящему.

– Что такое? – усмехнулся мой напарник Брайан, заглушив мотор своего бьюика.

– Я надеялась, что никогда не окажусь в столь злачном месте, – тоном оскорблённой девицы, пояснила я.

– Да? А что тут такого? Стриптиз-клуб как стриптиз-клуб. Или вас, рыцарей, просят воздерживаться от подобных развлечений?

– Нет. В своде правил нет ничего про стриптиз-клубы, – твёрдо заявила, ведь самый главный документ рыцарского дела я знала на зубок, могу и продекламировать все сто двадцать три листа. Правда, гордиться тут особо нечем.

– Отлично, пошли, – бодренько подытожил Брайан, подхватив свою куртку с заднего сидения и вышел из машины.

Поборов лёгкий мандраж, последовала наружу, на прохладный ночной воздух. Чувствовала себя словно в логово опасного зверя собралась. Но успокаивала доводами, что какой-то инкуб – мелочь по сравнению с большими уродливыми мостовыми троллями. Те тоже любят на человеческих женщин распустить руки. И одну такую лапу мне пришлось отрубить, чтобы не повадно было.

Удивляясь живости своего крупногабаритного напарника, последовала за ним, осматривая на ходу улицу и прилегающий к ней переулок. Вдруг этот инкуб не один тут ошивается?

Брайан любезно распахнул передо мной дверь и принялся ухмыляться, видя мою нерешительности. Стоило вырвавшимся на тихую улочку басам ударить по барабанным перепонкам, как у меня сердце в груди забилось чаще от страха перед неизведанным. Уж лучше на территорию Лешего зайти, чем в такое место, кишащее пьяными и перевозбуждёнными людьми.

Собравшись с духом, юркнула в сумрак стриптиз-клуба, игнорируя бурную радость Брайана. Внутри пахло потом, алкоголем и чайной розой – последний аромат казался главенствующим. Охранник на входе указал в сторону кассового окошка, в ответ Брайан ему продемонстрировал свой полицейский жетон. Мой жетон в этом случае сработает едва ли, всё-таки он вселяет страх лишь в мифических существ.

Мы двинулись вглубь логова похоти и разврата. Коридор в главный зал, откуда слышались восторженные визги женщин, был декорирован зеркалами, позволяя посетителям привести себя в порядок как при входе в «святая-святых», так и на выходе.

Мельком бросила взгляд на своё отражение. Я точно не была похожа на посетителя стриптиз-клуба, но, возможно, ошибаюсь, и кто-то, желая не привлекать к себе особого внимания, пришёл бы сюда в таком виде: удобные джинсы с парой прорех (не по моде, а из-за рабочих накладок с маленькими бесенятами1 на заброшенном складе), короткая кожаная косуха, не стесняющая движений и позволяющая беспрепятственно дотянуться до рукояти меча, чтобы вынуть его из неестественно коротких ножен. Хотя можно так и не изощряться и не носить оружие при себе, так как меч был под стать работёнке, то есть зачарованный, и откликался на мой зов, где бы не находился. Но когда на талии висела такая ноша, напоминающая складной зонт декорированный под вакидзаси2, ударяя время от времени по бедру, я чувствовала себя более уверенно.

Длинные смоляные волосы во время выездов я собирала в конский хвост, чтобы не мешали и не стращали всяких духов, а то любят вцепиться в них все, кому не попадя. А есть и мелкие существа, которые хуже блох, способные поселится в волосах на личную радость. Поэтому лучше пожертвовать внешним видом, ради личного благополучия.

А помню, как в пятилетнем возрасте я мечтала покорить мировые подиумы. Я искренне считала, что жгучая брюнетка с яркими голубыми глазами и аккуратными чертами лица, но зато с выразительными скулами, способна на это. Но в восемь лет мне пришлось зажить новой мечтой – стать рыцарем Круглого стола, пойдя по стопам пропавшего без вести отца. А всё из-за того, что никого больше он не оставил после себя. Став его единственным наследием, вынуждена была продолжить исполнять семейный долг – защищать простых людей от мифических существ, что жили ранее за пределами людских поселений, но теперь, из-за роста населения, приживались в новых условиях.

– Во! Смотри, что творит! – подивился Брайан ловкачу в одних стрингах, который повис на пилоне в своеобразной позе, не стесняя выпирать и так выпирающее достоинство.

– Да уж… – и цокнула языком, поражаясь пронзительными визгами собравшихся в зале женщин. Те на перебой предлагали мятые купюры «Аполлону», ублажающему металлическую палку своими большими накаченными руками.

Если это тот самый инкуб, то ему неинтересны деньги, только возбуждение, исходящее от собравшихся зрителей. Это существо, улизнувшее из чертогов преисподней, принимало образ сексуального мужчины и соблазняло женщин налево и направо, добиваясь от них безумного вожделения. Вот только дальше изводящего желания он не заходит, ведь инкуб, словно батарейка, заряжался их сексуальной энергией. А этот, как видно по измождённым дамам, вопящим у сцены, не знает границ в своём своеобразном обжорстве.

Стриптизёр заметил вновь пришедших, удостоив меня зрительным контактом. Достаточно длительным, чтобы заметить в его глазах странные огоньки, присущие адским отродьям, прячущимся среди людей.

– Ты будешь ждать окончания выступления или денег у его фанаток? – поинтересовался Брайан, деловито подбоченившись.

– Я?

– А кто – я? – Его брови взметнулись, выражая глубокое удивление. – Это по твоей части. Я как обычно, на подхвате, – заявил мой напарник, не упускающий возможности поставить меня в неудобную ситуации не из злобы, а шутки ради. Но я подозреваю, что он завидует моему рыцарскому званию. Абы кого в рыцари не берут.

Я за такую честь должна благодарить далёких и всем известных предков: сэра Ланселота Озёрного и его сына Галахада. Правда первый привел к тому, что его потомки впоследствии были исключены из старших рыцарей Круглого стола, лишив возможности влиять на принимаемые орденом решения.

Тяжело вздохнув, направилась к помосту, отмечая усиливающийся запах розы и не сводя глаз с блестящего от пота предполагаемого инкуба, с которым придётся контактировать, чтобы задержать и сопроводить до машины.

Перевозбуждённые выступлением искусителя женщины столпились плотным кольцом, вынуждая прикладывать силу к просьбе посторониться, чтобы продраться к сцене.

– Ты! – бросила стриптизёру и показала нательный знак рыцаря, отдалённо напоминающий полицейский жетон, особенно если не всматриваться. – Живо со сцены! Ты арестован за незаконное использования «демонического дурмана»! – Мотнула голышу, чтобы тот пошевелился.

– Да ладно, рыцарь, – сладостно пропел инкуб, склоняясь в мою сторону. Его потная ладошка коснулась моей щеки, вызывая отвращение – я дёрнулась, схватив наглеца за руку, и потянула его со сцены.

– Почему ты?.. – опешил он, а я заткнула его, резко развернув и впечатав грудью в край помоста.

Музыка затихла, подчеркнув повисшую тишину среди столпившейся публики. Женщины замерли, ошалелыми глазами наблюдая за происходящим и – слава Артуру! – не мешая мне выполнять свою работу.

Надевая зачарованные наручники на инкуба, склонилась и прошипела ему:

– Что, думал мне вскружит голову пот похотливого демона? И почему розы? Гадость, – прочистила горло, силясь не сплюнуть собравшуюся во рту слюну с приторным цветочным привкусом, словно не дышала, а облизывала этого инкуба. Фу, мерзость.

– Давай договоримся? – начал он с торгов.

Я дёрнула его за предплечье, чтобы он встал прямо.

– Дамы! Кто хочет продолжения представления, помещайте этой безумной бабе! – выкрикнул инкуб, но его «горячие» фанатки поостыли и посторонились, давая мне дорогу.

– Я что, твой первый рыцарь? Вот это честь, – не удержалась от комментария и, хохотнув, подтолкнула глупого демона на выход. – Твои чары не действуют больше на них из-за наручников, – пояснила, пребывая в отличном настроение – задержание прошло гладко.