– Забавно, – слышалось из голографона, – ты, когда встаешь утром, тоже подходишь к окну и снимаешь мне солнце? Просто я ни одного сообщения не видела. Или ты отправляешь подобное не мне?

Скарлетт вдруг залилась смехом на весь салон, заражая этим саму Эллу и даже Шэрон. У нее начинал болеть живот, не хватало воздуха, но остановиться и не смеяться она не могла.

– Ты… походу… бо-о-льше не в бра-а-ке…

Элла стукнула ее локтем в руку, но Скарлетт уже полулежала на сиденьи в припадке. Сама ситуация могла быть и не такой уж смешной, но после 2-х месяцев непрерывной работы и недель без сна из нее просто вырвался смех.

Скарлетт поднялась и, вытерев заслезившиеся глаза, посмотрела в окно: пред ними предстал Уайтхолл — такой родной и на удивление свежий.

– Мне кажется, или он выглядел по-другому?

Шэрон усмехнулась.

– Тебе не кажется: мы восточное крыло начали ремонтировать. Пока что внутри, правда, но окна новые.

Она улыбнулась, открывая двери и выходя из машины. Порывы ветра пронизывали сквозь расстегнутое пальто, но ей было плевать. Скарлетт ходила и кружилась в разные стороны, только бы вспомнить все те моменты, проведенные здесь.

Возле того желтого бонсая она когда-то сидела и разговаривала с мистером Мерфи, вон там они вместе придали одному из них форму, а на скамейке около фонтана она и Шэрон обсуждали «Унесенных ветром».

Скарлетт чувствовала, как мелкие камешки ударяются друг о друга, стоило только ей сделать новый шаг. Улыбка не исчезала с лица, хотелось прыгать и скакать от радости. Вдруг ее плеча коснулась чья-то рука. Она повернулась и увидела перед собой старика с густыми белыми усами.

– Мистер Мерфи! – воскликнула она и показала ряды ровных зубов.

Садовник улыбнулся и отложил грабли.

– Скарлетт Атчесон, неужто вы наконец здесь! – Он засмеялся вместе с ней. Скарлетт просто обожала, когда он к ней так обращался. – Сударыня, – продолжал он, – и надолго вы к нам?

– Насчет этого не знаю, все будет зависеть от решения хозяина Уайтхолла. Он ведь в клинике?

– Да, но…

– Он знает, что ты сегодня прилетела! – перебила мистера Мерфи Элла.

Брови Скарлетт взмыли вверх, но на душе полегчало: будет не так неловко, а им все же нужно многое обсудить.

– Подожди, – сказала она. – А ты откуда знаешь об этом?

Элла хитро улыбнулась, как и Шэрон. До нее все дошло с первых секунд, отчего на лице также появилась усмешка.

– Элла Макалистер — и не знает всего… Так не бывает, – протянула она.

Вдруг лицо Эллы стало серьезным, она нахмурилась и скрестила руки на груди.

– Ты ведь… не злишься на меня?

Скарлетт улыбнулась.

– Конечно нет, ты ведь меня ни к чему не принуждаешь. К тому же, надо отдать тебе должное, после его слов мне стало легче.

Она вновь обернулась к поместью: в окнах восточного крыла она видела работающих Валери и Криса, на первом этаже из стороны в сторону ходил Майкл. Улыбка появилась на ее лице, и Скарлетт пошла к дверям.

Коннор как-то писал, что поставил на сенсорный замок специальную функцию открывания чипом — ей больше не приходилось звонить Майклу, чтобы тот все бросил и побежал открывать, как это было всегда, когда Скарлетт ездила в город одна.

Как и сейчас: она поднесла запястье к сенсору, тот запикал.

– Добро пожаловать домой, Скарлетт.

Скарлетт улыбнулась, а вот у Эллы глаза на лоб полезли.

– Голосовое управление, – удивлялась она. – И сколько это стоило?

Шэрон издала смешок.

– У Коннора хватает средств на содержание Уайтхолла, закупку продуктов и выплаты всем работникам. Уж поверь, на сенсорный замок с голосовым управлением у него деньги есть.

Двери распахнулись; Скарлетт зашла в поместье, в котором все так же бурлила жизнь: пара ее картин висела на стенах гостиной, багровые ковры были очищены, а техника немного разбросана. Настолько сильного дежавю у нее еще не было, как вдруг кое-что вспомнилось:

– Шэрон? – позвала она.

– Да? – откликнулась служанка.

– Ты сказала, идет ремонт восточного крыла… Покраска стен туда входит?

Она кивнула, и внутри Скарлетт проснулся страх. Она кинула свой голографон вместе с наушниками и побежала по коридору.

«Только не это…» – крутилось у нее в голове те тридцать секунд, что она добиралась до коридора.

Ступеньки уже не скрипели, да и цвет у них был совершенно новый и более подходящий к дизайну Уайтхолла. Стены уже не были облезшими, как и потолок, люстры заменили на лампочки.

Скарлетт завернула за угол и пошла по прямой, высматривая свой рисунок, молясь найти его.

И она нашла: завешанный специальным покрывалом, он оставался нетронутым. У нее как от сердца отлегло: они не закрасили его. Скарлетт с облегчением выдохнула и тихо засмеялась.

– Скар?! – послышался из-за поворота голос Эллы.

– Я здесь! – ответила Скарлетт.

Она, не дожидаясь прихода сестры, немного оттянула полиэтиленовое покрывало и посмотрела на застывшую краску, гармоничный переход цвета и ровные линии — все это было сделано, хоть и с помощью гаджетов, ее рукой, ее кистью.

Она услышала запыхавшийся голос Эллы, в руке ее был голографон и кейс с беспроводными наушниками. Та устало подошла к ней и всучила все Скарлетт в руки:

– Ты меня так до белого каления доведешь. И зачем ты вообще сорвалась с места?

Она взяла свои устройства и, сложив их в карман пальто, свободной рукой отодвинула клеенку еще раз:

– Вот зачем.

Элла заметно повеселела.

– Ты чего? – спросила Скарлетт.

– Они рассказывали нам ее каждый день, делая концовку счастливой, – ответила сестра. – Ты же еще помнишь нашу любимую?

Скарлетт кивнула и села на пол. Элла устроилась рядом.

– Давным давно, – начала Скарлетт, – вокруг Благой деревни простилался прекрасный густой лес, в котором обитали милые животные, пели птицы, но самое главное: он был волшебным — исполнял любые желания людей, но только лишь честных. За лесом было построено двенадцать смотровых башен, чтобы защищать деревню от недоброжелателей. Пока однажды на Благую деревню не напали зловещие драконы, захватив все башни. Тогда лес потерял своих обитателей, превратившись во враждебный. Он убивал практически все, что хоть как-то с ним контактировало. Однако остатки магической силы давали свое: лес не трогал честных.

Элла улыбнулась.

– Как-то раз, – продолжила она, – на деревню, теперь уже Греха, вновь напали драконы. Они сожгли большинство домов и убили очень много мужчин — защитников деревни. Но один из драконов наткнулся на юную красавицу, что прижимала к себе маленького братика и звала на помощь любимого, однако тот бросил их и убежал, спасаясь сам. Что-то в нем поменялось, и он взял девушку и мальчика. Его он отнес туда, где безопасно, а ее забрал к себе в башню…

Это историю родители рассказывали из года в год, заменяя концовки, добавляя детали. Как-то раз они вообще переместили героев в современный мир с помощью зеркала — в общем, чего они только не делали.

Скарлетт сидела на своем балконе и пыталась настроить свои мысли на серьезный лад, ведь сейчас ей предстоит разговор с Коннором. Встреча с Коннором.

И не прогадала: его электрокар подъехал к воротам. Она, заметив это, ушла с балкона и направилась на первый этаж.

···

Шэрон, как назло, попросила всех работников оставить их наедине, хотя Коннор еще даже не вошел в столовую.

Скарлетт не знала, почему ей вдруг стало страшно. Может, от постоянного стресса на работе она просто перестала воспринимать речь? Или была какая-то другая причина?

Она сидела за столом и смотрела на лазанью, словно видит и питается ею впервые в жизни, параллельно слушая разговоры в гостиной и глубокий голос — последний раз она слышала Коннора несколько месяцев назад во время телефонного звонка. И это было так странно…

Особенное чувство, словно уютный теплый плед, окутало ее. Ладошки немного вспотели, вилка затряслась. «Смущение» – пронеслось у нее в голове. Ну конечно, что же еще.