Положив трубку, она с разочарованием швырнула голографон на пол и села, прислонившись к стене.

У Лорен проблемы, а у Скарлетт тут каникулы в Лондоне. Она поджала под себя колени и опустила на них голову. Что бы сделала Тори?

Она бы уверенно встала и позвонила Дэну, поставив его на место. Она бы прямо сейчас позвонила Шэрон и устроила встречу. Она бы уже проектировала рисунок на стене.

Тори всегда была увереннее и решительнее Скарлетт. Она не думала, а действовала. Но почему сильные и интересные люди гибнут, а такие, как Скарлетт, живут в огромных особняках?

Она хотела, чтобы Тори была хотя бы в Лиссабоне. Тогда им обеим было бы проще.

Но Тори больше нет. Она умерла, а Скарлетт до сих пор на ногах. В ту же секунду она пообещала себе, что будет смелой и уверенной в своих силах.

···

– Господи, ну что же ты ещё в пижаме! – возмутилась Шэрон, когда увидела Скарлетт, смотрящую на пустую стену.

Было утро, и она не совсем понимала сути претензии.

– А что не так?

– Сегодня должны приехать Мэрилин и Джон Атчесон. Родители Коннора, проще говоря.

– И что?

Шэрон скрестила руки на груди и изучающе посмотрела на нее. Каждый раз, когда она так делала, у Скарлетт на лице появлялась забавная улыбка.

– А то, что они хотят познакомиться с тобой.

Скарлетт лишь пожала плечами и включила голограф.

– И зачем мне притворяться? Свадьбу не отменить, так что у меня нет причин им нравится. Да и к тому же, я не понаслышке знаю, что спектакли выходят из-под контроля очень быстро.

Она запустила новую программу — «Проектирование», — ты можешь сделать набросок на устройстве и спроектировать его на холст. В данном случае — на стену.

– Упрямая девчонка! – Шэрон улыбнулась. – Переоденься хотя бы в рабочую одежду.

Она уже хотела уйти, но этого не было в планах Скарлетт. Не прекращая работать, она сказала:

– Её звали Тори.

Шэрон обернулась, но Скарлетт это не волновало. Она все так же делала набросок на голографе.

– У меня была лучшая подруга, ее звали Тори. Мы были одноклассницами, но она старше чуть меньше, чем на год. Как и я, Тори не вступила в брак до назначенного срока. Мы тогда хотели подать документы, чтобы пожениться. Не по любви, сразу скажу. Просто мы проанализировали и поняли, что уж лучше будем жить вдвоем, чем порознь с какими-нибудь наркоманами. Даже если для этого нужно завести ребенка. – Скарлетт вздохнула и снова вернулась к работе. – Мы не успели. На следующий день после своего дня рождения, Тори сказала мне, что едет в Лиссабон. Ее мужем оказался какой-то Феликс Гарсиа, пьяница, но достаток у него был выше, чем у Тори. Она уехала. Поначалу были мелкие побои, пощечины и прочее. Но в один день этот ублюдок переборщил с выпивкой и ударил ее посильнее. Тори не удержала равновесие, стукнулась об угол стола и… – Скарлетт стиснула зубы и судорожно вздохнула. – Скончалась от потери крови в Португалии. Я даже не была на похоронах.

Шэрон подошла к ней и положила руку на плечо. Во взгляде служанки не было ни капли насмешки или же недовольства.

– Мне жаль.

– Я не хочу жалости, я хочу, чтобы вы поняли и меня. Вот почему я четыре недели не выходила из комнаты, вот почему я хотела узнать правду.

– Сколько времени прошло до того, как ты предстала перед Выбором?

– Полтора месяца.

Скарлетт убрала руку Шэрон со своего плеча и продолжила проектировать рисунок.

– Я не эгоистка, которая считает Коннора ненормальным и лезет, куда не надо. Просто я знаю, каково это: потерять близкого человека из-за дебилизма властей, которым дела до людей в принципе никогда и не было.

*

Шэрон ушла подготавливать гостевую комнату, Скарлетт занималась наброском уже четвертый час. В окне она увидела, как к дому подъехала машина, из которой вышли мужчина и женщина. Оба довольно богатые с виду.

Скарлетт выключила голограф и спустилась вниз. Как назло, сегодня был выходной и Коннор в поместье.

Как только он ее увидел, то отвел взгляд. Раздраженный взгляд.

– Скарлетт, – буркнул он.

– Коннор, – кивнула она.

Шэрон и гости зашли в дом. Супружеская пара подошла к Коннору и стала его расспрашивать.

– Не волнуйся, минут через пять переключаться и на тебя, – успокоила она.

– Это, скорее, является проблемой. Уж лучше бы они общались с ним, а мне дали

спокойно закончить работу со стеной.

– Нельзя быть такой букой, тебе с этими людьми видеться на праздниках.

Скарлетт постаралась не показать, как эти слова ее укололи. В глубине души она надеялась, что это ошибка, и скоро ей скажут возвращаться в Индианаполис.

Но этого не будет. Она должна собраться и начать участвовать в собственной жизни, а не быть наблюдателем.

Мужчина и женщина повернулись к ним с Шэрон.

– Вы, должно быть, Скарлетт? – спросил мужчина.

– Скарлетт Макалистер, – ответила она и протянула ему руку. Тот ее пожал.

– Джон Атчесон, это Мэрилин. Мы родители Коннора.

Она кивнула и засунула руки в карман толстовки. Настала неловкая пауза, и она заметила, как Коннор не сводит с нее глаз. И тем не менее, даже после того, как она узнала правду, он все равно пугал ее.

К ним подошел Майкл.

– Мистер Симмонс говорит, что завтрак готов.

– Отлично, – откликнулась Шэрон. – Пойдемте.

Скарлетт кивнула и пошла с ней.

Впервые в жизни работники едят вместе с “хозяевами”, но все ту же кашу изо дня в день.

– Яичница с беконом и тостами? – спросил Джон.

– Типичный американский завтрак, – объяснил мистер Симмонс.

Скарлетт улыбнулась: мистер Симмонс был в числе тех, кого она могла считать друзьями здесь. Вкус, как всегда, был потрясающий.

– Скарлетт, – сказал мистер Мерфи, – ты уже решила, что будешь рисовать?

– Вы художница? – спросила Мэрилин.

Скарлетт уже хотела что-то ответить, но Коннор ее перебил:

– Голограммный дизайнер.

Джон гневно посмотрел на сына.

– Она спрашивала Скарлетт. Если бы я спросил у тебя, кем ты работаешь, а Скарлетт сказала: “медбрат”, не был бы ты расстроен? К тому же, голограммный дизайнер сейчас достаточно востребованная профессия.

Коннор что-то буркнул и отвернулся, а Мэрилин снова посмотрела на Скарлетт, ожидая ответа.

– По профессии я голограммный дизайнер, но закончила художественный университет,– ответила Скарлетт.

– А что вы хотите сделать со стеной? – спросила Мэрилин.

– Можно на “ты”, пожалуйста? Ну, а про рисунок: вы же знаете, что в восточном крыле пусто, да?

– Ты поселил ее в восточном крыле? – возмутился Джон.

– Ну не в западном же ей жить! – пытался защититься Коннор.

– Ты мог хотя бы в крыле для прислуги ей место выделить, у них и то больше комфорта, чем в восточном крыле. Если бы оно еще и было достроено.

Тут Скарлетт не выдержала:

– Ты поселил меня в недостроенном крыле?!

Коннор не ответил. Его рука еще сильнее сжала вилку, да так, что на тыльной стороне ладони проступили вены.

– Да, – сказал Джон. – Восточное крыло недостроено. Оно пострадало от грозы в прошлом году, и мы приняли решение делать ремонт. Вот только я не думал, что у Коннора хватит мозгов тебя там поселить. Нет, не так. Я не думал, что у врача хватит мозгов тебя там поселить.

Коннор только фыркнул. Они продолжили есть в тишине, но Скарлетт готова была набросится на него. Да, его жена и неродившийся сын мертвы, но она в этом не виновата.

Вдруг ей стало ясно, почему работники так плохо питаются. Коннор — эгоист, и хочет, чтобы вместе с ним страдали все. И почему она его жалела?

*

Джон и Мэрилин уехали намного раньше, чем планировали, из-за ссоры с Коннором. Скарлетт не было до этого дела, так что она тут же вернулась к проектированию рисунка.

– У тебя неплохо получается, – сказал мистер Мерфи.

– Спасибо. Эта работа просто приносит мне удовольствие, поэтому и неплохо выходит.

– Ты уже согласна с моей философией.