— Вы… вы, случайно, не мисс Лоусон?

Полли смерила привратника подозрительным взглядом.

— А что?

— Для вас оставили пакет. — Он сделал шаг назад и вытянул руку, показывая, что Полли должна идти первой. Лифт остановился и, казалось, был готов снова стартовать в стратосферу, но ей пришлось подчиниться.

Присоединившись к коллеге, стоявшему за обширной полированной конторкой, привратник достал из щели мягкий бумажный пакет «Джиффи». Мужчины не сказали друг другу ни слова, но Полли не сомневалась, что они смотрят на нее с презрением.

— Мисс, у вас есть какое-нибудь удостоверение личности?

Полли выложила на прилавок свою кредитную карточку. Поездка на лифте в пустую квартиру была бы для нее унижением.

— Вы имеете представление, когда вернется мистер Слотер?

— Может быть, он не вернется вообще, — сказал второй привратник. — Он не живет здесь. — Когда лицо Полли внезапно побелело, он посмотрел на девушку с тревогой. Только обморока им тут не хватало…

— Не живет?

— Верно. Иногда ночует. — Первый привратник опустил разлинованную книгу в кожаном переплете. — Он — друг мистера Кордера.

— Кордера?

— Который действительно живет здесь. — Он открыл книгу и дал Полли ручку. — Распишитесь, пожалуйста. За пакет.

Держать ручку было трудно, но Полли послушно расписалась — хотя и в другой клеточке. Сбитая с толку девушка взяла пакет и карточку, пошла не в ту сторону и очутилась в большой комнате со множеством удобных кресел и низких столиков. В дальнем конце комнаты был бар, у которого сидели люди. Мужчины начали смотреть на нее, но не так, как она привыкла. Причину Полли поняла, когда увидела свое отражение в высоком зеркале. Расширившиеся глаза, спутанные волосы, пятна рвоты на юбке. Она выглядела как сумасшедшая.

Девушка попыталась сделать хорошую мину при плохой игре. Гордо расправила плечи, добралась до двери и вышла на улицу. Но чувство уверенности в себе исчезло, и Полли понимала, что выглядит по меньшей мере смешно.

Оказавшись на жаркой и пыльной улице, по которой бродили туристы в сувенирных шляпах, она заплакала. Потом выскочила на мостовую и начала махать рукой, пытаясь поймать такси. Она доедет до Долстона, а там выскочит из машины и убежит. Но хотя некоторые такси были свободны, никто не остановился. Полли свернула, дважды обогнула здание Министерства обороны, дошла до станции «Набережная Виктории» и нашла банкомат. Когда она сунула туда карточку, на экране загорелась ядовито-зеленая надпись: «Не в состоянии выполнить эту транзакцию».

Нужно было как-то добраться до дома и открыть пакет. Почему-то Полли казалось, что в окружении людей она ничего не поймет. Она была испугана и сбита с толку, но в этом не сомневалась. Может быть, найти использованный билет, помахать им в воздухе, дождаться, когда откроется турникет для инвалидных кресел и тяжелого багажа, и проскользнуть в него? Но тогда придется делать то же самое и в конце, а там ее могут задержать. Решение пришло, когда кто-то из сотрудников подземки в сердцах воскликнул:

— О нет! Хватит с меня попрошаек!

В конце концов она вернулась домой на нескольких автобусах. Когда подходил кондуктор, Полли спрашивала, куда идет автобус, делала вид, что ошиблась, извинялась, выходила, садилась на следующий автобус и повторяла процедуру. Пересадок было пять, а вся поездка заняла больше часа.

Войдя в квартиру, Полли приготовилась вскрыть пакет от Билли Слотера. Она держала его так крепко, что затекли пальцы. Сев на кровать, девушка снова и снова перечитывала свое имя, выведенное уверенным каллиграфическим почерком. Потом она сжала пакет. Там лежало что-то твердое и прямоугольное. У испуганной Полли перехватило дыхание. В последнее время газеты часто писали о бомбах, заложенных в почтовые отправления; в некоторых министерствах постоянно дежурили специалисты по взрывчатым веществам, просматривавшие всю подозрительную почту. Но обычно такие посылки были безымянными. Билли вряд ли хватило бы наглости вложить в пакет бомбу. Привратники знали его как в лицо, так и по имени.

Наконец Полли разорвала пакет и вывернула его наизнанку. Наружу выпала аудиокассета, завернутая в лист писчей бумаги формата А4. Она разгладила листок и прочитала:

«Моя дорогая Полли!

Пожалуйста, запомни следующее. Пустить громкий слух, переворачивающий основы, ничего не стоит. Использование инсайдерской информации[127] — уголовное преступление независимо от того, проиграл ты или выиграл. Компьютеры не правдивее человека, который ими пользуется. Если ты подумала, что я купил акции «Джилланс и Харт», то жестоко ошиблась. Прослушай запись. И хорошенько подумай, прежде чем снова начнешь говорить людям такие вещи.

БС».

Полли дрожащими руками вставила кассету в свой «Уокмен». Первые же слова заставили девушку вспомнить всю сцену, хотя во время их произнесения она была пьяна. Только теперь до нее начало доходить, в какую глубокую финансовую яму она угодила. Когда Билли Слотер читал набранный мелким шрифтом пункт договора, так легкомысленно ею подписанного, Полли только смеялась. Она считала, что здесь нет места давлению, не говоря об обмане и запугивании. Все знали, что Билли неравнодушен к ней. И лишь потом, когда сеть начала затягиваться, она начала понимать, что к чему. Когда он предложил простить Полли долг, если она согласится куда-нибудь съездить с ним «на несколько дней».

Мысль о том, что она оказалась во власти мужчины — тем более такого отвратительного создания, как Билли Слотер, — вызвала у Полли гнев и отвращение и заставила ее сделать телефонный звонок. Именно этот разговор она теперь и слышала. Она позвонила Билли в разгар бессонной ночи, выпив для храбрости несколько бокалов «Сазерн камфорт»[128].

Она была уверена, что Билли возьмет трубку, и оказалась права. То, что он ничего не ответил, только усилило ее ярость и добавило прыти языку. Она скороговоркой описала его внешность — грязное и потное тело, зловонное дыхание, толстые губы и поросячью физиономию. Сказала, что его задница выглядит лучше, чем его лицо, а его гениталии способны вызвать взрыв смеха у двух-трех женщин, встретившихся в винном баре Сити. Описала, как от случайного прикосновения руки Билли к ее предплечью у нее волосы встали дыбом от омерзения. Поиздевалась над его одиночеством. Он делает вид, что не хочет иметь друзей, потому что все знакомые его презирают. Если отнять у него деньги, что останется? Только гора вонючего сала. И так далее и тому подобное…

Полли выключила магнитофон и задрожала. Боже, какая она дура! Только дура могла подумать, что возврат долга способен искупить ее ядовитые насмешки. Конечно, он хотел ей отомстить. И отомстил. Она потеряла все свое состояние. Хуже того, потеряла деньги, которые ей не принадлежали.

И тут Полли начала плакать. Плакать и выть, пока не почувствовала, что сходит с ума. Потом она уснула беспокойным сном, проснулась и вскоре снова впала в беспамятство. Так продолжалось несколько дней, но она поняла это только впоследствии. Мечтала о мести так, как о ней мечтает избитый ребенок. Просыпалась и засыпала снова, чтобы увидеть во сне, как будет выглядеть эта месть. Можно найти киллера, который убьет человека за пятьсот фунтов она читала об этом в воскресной газете. Нет, лучше покалечит. Прострелит ему позвоночник. После этого Билли Слотер будет весь остаток жизни прикован к инвалидному креслу. А еще лучше выжечь ему глаза кислотой или исполосовать лицо ножом так, чтобы при его виде люди вздрагивали и отворачивались.

Наконец Полли проснулась и больше не смогла уснуть. Ощутила стоявшую в комнате вонь и увидела провал в том месте, где полагалось быть ее животу. Шатаясь, пошла на кухню. Есть было нечего. Хлеб покрылся серо-зеленой плесенью, молоко прокисло. Ни сыра, ни фруктов не было. В холодильнике стояла бутылка «Вдовы Клико». Полли поборола желание швырнуть ее в позолоченное зеркало над каминной полкой. Это только усугубило бы ее положение. Она включила микроволновку и положила туда найденную в холодильнике картофельную запеканку с мясом. Жадно съела ее, обжигая губы. Потом ее вырвало. Полли налила в тазик горячую воду взяла тряпку и вытерла лужу. Вскоре после этого вернулась Дебби.