Дорис спустилась по лестнице, боясь открыть рот. Она знала, что о мертвых плохо не говорят, но думать о них плохо не запрещается. А об Аве она думала очень плохо. Это называется комнатой? Тогда ящик из-под яиц — квартира. Внизу она поставила чайник, заварила чай и отрезала Рою огромный кусок торта.

На следующее утро о том, что Ава Гаррет была убита с заранее обдуманным намерением, сообщили не только местные радио и телевидение, но и «Костонское эхо». «Через двадцать четыре часа тут будет яблоку упасть негде от репортеров таблоидов, — думал главный инспектор Барнеби. — Владелец «Лошади и гончих» еще не знает, какая ему выпала удача».

Часы показывали половину восьмого. Главный инспектор сидел в дежурной части, где не было никого, кроме вольнонаемных телефонисток, и разбирал отчеты о вчерашнем подворном обходе. Как он и ожидал, учитывая время, прошедшее после смерти Денниса, полезного в этих отчетах было мало. В тот день никто не видел в деревне ни посторонних, ни чего-то необычного. Насколько мог припомнить. Отзывы о личности и поведении Бринкли подтвердили то, что Барнеби уже знал. Его вежливости не хватало немного тепла. Он держался особняком, но щедро жертвовал на благотворительные нужды и учреждал самый ценный приз в местной праздничной лотерее. К его связи с мисс Фрейл относились снисходительно. Точнее всего — дружелюбно, но слегка свысока — их отношения охарактеризовала хозяйка «Лошади и гончих»: они были друг для друга хорошей компанией, но все знали, что между ними ничего нет.

С Авой Гаррет все обстояло по-другому. Лишь немногие признались, что знали ее, но тем, кто это сделал, было что сказать. То, как она обращалась со своей бедной малышкой, не лезло ни в какие ворота. Ребенок боялся собственной тени. Никто не верил, что она была замужем за выпускником частной школы. С какой стати выпускник частной школы будет связываться с дочерью землекопа и уборщицей общественного туалета? А что касалось ее небесного дара, то все склонялись к тому, что медиум из Авы такой же, как из коробки с собачьим кормом. Никто из опрошенных не признался, что посещал Церковь-за-Углом.

Мнение людей о возможности существования личной связи между Гаррет и Деннисом Бринкли оказалось отрицательным. Как выразился один отставной старый хрыч, живший в бунгало, Бринкли был чудак, но не дурак.

Кроме того, на столе Барнеби лежала пачка портретов Авы, изображавших ее такой, какой она была в вечер накануне своей смерти. Это изображение не имело ничего общего с вампиром, фотография которого красовалась на доске.

Главный инспектор закрыл папки, отодвинул вращающееся кресло и насладился прохладным воздухом. Что значит кондиционер… Он вспомнил жаркое прошлое лето, когда эта комната была оснащена тяжелыми потолочными вентиляторами. Деревянные лопасти размером с самолетные пропеллеры лениво гоняли затхлый воздух туда и обратно, не тревожа полчища разнообразных насекомых. Да здравствует научно-технический прогресс…

Он посмотрел на часы. До брифинга, назначенного на девять тридцать, еще двадцать минут. Есть время спуститься в буфет и съесть сосиску, яйцо и бекон. Но никаких чипсов. И тостов. А когда он вернется сытый и в хорошем расположении духа, его будет ждать бригада, так и рвущаяся в бой. Как говорится, мечтать не вредно.

Брифинг оказался недолгим. Все получили портреты Авы, распределили районы и ушли. Все, кроме сержанта Брирли.

— Ну, Одри, хвалю, — сказал главный инспектор. — За то, что сумела вчера уломать этого Приста.

— Сэр, это было нетрудно. Думаю, они оба получили большое удовольствие.

— Как обстоят дела в Рэйнбоу-Лодже?

— Точно сказать не могу. — Одри подтянула кресло ближе к его столу. — Она — странная малышка.

— Карен? — Он вспомнил испуганного грустного ребенка с прозрачной кожей и бесцветными волосами. Напоминавшего иллюстрации из книги о призраках. — Да, хорошее описание.

— Я проверила все, что было можно, стараясь не привлекать их внимания. В доме чисто. Еды вдоволь. И есть кому за ними присмотреть.

— Отлично.

— Они называют ее тетей Дорис.

Наличие тети стало для Одри большим облегчением. Она ходила в Рэйнбоу-Лодж не одна, но в напарники себе выбрала совершенно безобидного молодого констебля, работавшего у них всего три месяца и неспособного сойти за взрослого человека.

Впрочем, констебль Коттон тоже не тратил время даром. Он восхищался заново окрашенными комнатами, говорил о футболе, жалел, что в Костоне нет ни одного приличного клуба, и подружился с Роем, не догадываясь, что тот считает его полным и законченным идиотом.

Сержанту Брирли очень хотелось отвести тетю девочки в сторону, рассказать ей ужасную правду о смерти Авы Гаррет и предоставить этой Дорис — или как ее там — всю грязную работу. Но решиться на такое она не могла. Никто не забывает человека, который доставил страшную новость. Его вспоминают с отвращением и даже с ненавистью. А особенно дети. Поэтому Одри села с Карен на засаленный диван, взяла ее за руку и мягко объяснила, что кто-то нарочно дал ее матери отравленное питье, после чего она умерла.

— Как яблоко в «Белоснежке»? — спросила Карен.

— Да, — сказала Одри, которая этой сказки не знала.

— Но потом Белоснежка закашляла, яблоко вылетело, и она ожила.

— В волшебных сказках все по-другому, — ответила Одри.

— Я все думаю, кто это мог быть.

— Мы считаем, что это был тот, с кем она встретилась в среду вечером.

— Человек из Би-би-си?

Пока Одри раздумывала, что ответить, вошла Дорис с большим чайником и лимонадом для Карен и сказала:

— Детка, будь умницей, сходи за Роем. — Карен убежала, и Одри повторила свой рассказ. Хотя она пыталась говорить спокойно и бесстрастно, получилось очень мелодраматично. Но Дорис отнеслась к этому спокойно, сказав, что многие думают так же, но не хотят говорить о подобной возможности вслух.

— Пока Карен это не беспокоит, — прошептала Одри, услышав приближение Роя и девочки. — Но позже… Я думаю, она почувствует… э-э…

— Насчет Карен можете не волноваться, — сказала Дорис. — Я присмотрю за ней. Малышку слишком долго держали в черном теле. Ей нужно много любви.

— Как и всем нам, — пробормотала себе под нос Одри.

Видимо, Карен передала Рою просьбу Одри, потому что он спускался с сияющими глазами. За ним шел Джефф Коттон, пиная воображаемый мяч.

— Гол, гол! — крикнула Карен. Рой тут же засыпал Одри вопросами. Какое-то время она терпеливо отвечала, а потом сказала, что они с Карен должны приехать в участок и помочь им выбрать изображение, больше всего похожее на Аву.

Рой замешкался с ответом, но Дорис сказала, что это необходимо. Хотя бы для приличия. Как только Карен описали процедуру, девочка пришла в восторг и была готова ехать в Костон хоть сию минуту. Она любила компьютеры. Так что все утряслось.

— Эта тетя… Она там надолго? — спросил Трой. Грустная маленькая девочка, почти ровесница его дочери, не выходила у сержанта из головы.

— Думаю, да. Миссис Крудж…

— Крудж? — воскликнул Барнеби. — Что-то знакомое!

— Это уборщица Бринкли, сэр, — сказал Трой. — Она должна прийти сегодня.

— Когда? — Услышав, что в час дня, Барнеби посмотрел на часы. — До тех пор нам нужно будет вернуться.

— Вернуться откуда?

— Я хочу съездить в контору мистера Бринкли. Посмотреть, что собой представляет его партнер.

— Если верить Лоусону, Бринкли его не выносил.

— Вряд ли Лоусона можно считать непредубежденным наблюдателем.

— Как скажете, шеф. — «Ни-при-ду-бижденным». Еще одно слово, за которым придется лезть в словарь Талисы-Линн. Век живи — век учись…

Старая медная табличка у дверей, выходивших на рыночную площадь, все еще гласила: «Бринкли и Латам: финансовые консультанты». «Очень разумно», — подумал главный инспектор Барнеби. Судя по тому, что он слышал о деловых и личных качествах Денниса Бринкли, это имя продолжало вызывать доверие несмотря на то, что самого человека уже не было на свете.