Я так боялся, что ты больше не захочешь говорить со мной, но твое письмо было для меня глотком воздуха.
========== Январь ==========
***
Элендур обходил Белую Цитадель Минас-Анора. Он любил это время - вечер, все дела завершены, можно подняться на внешнюю галерею и посмотреть на город, живущий обычной вечерней жизнью. Солнце раскрашивает розовым и багряным белые стены домов, широкая лента Андуина вдали сияет отраженным светом, а темно-синее небо над Пепельными горами словно напоминает о прошлом. Эта долина стала свидетелем славных битв и вот она вновь полна жизнью и весельем. Слышатся голоса горожан, лай собак, стук молотков припозднившихся строителей. Скоро минет год с тех пор, как войска Элендура ушили на войну. Немногие вернулись - но те, кто вернулись, могут, наконец, забыть тревоги.
Все, кроме Исилдура. При мысли о своем отце Элендур вздохнул. На протяжении дня он старался не думать об этом - ни о том, что говорили посланцы Элронда, ни о печальных глазах Нириэль, которая, конечно, не решалась сказать сыновьям о том, что с их отцом что-то не так. Впрочем, они и сами это знали. Но когда солнце опускалось за склон Миндоллуина, Элендур не мог не думать о будущем. И он хотел поговорить об этом с королем. Сам Исилдур, его младшие дети и супруга оставались в Гондоре и, кажется, не собирались в Арнор. Но кто будет править в Аннуминасе? И как быть с Менельдилом, сыном Анариона? Элендур помнил слова отца о том, что Менельдилу достанется трон Гондора, а ему самому, Элендуру - трон Арнора. Но время идет, король не вспоминает об этом и трон Аннуминаса пустует. Не настал ли час воинам Арнора вернуться домой, во главе с тем, кто будет править Северным королевством?
Проследив, как последние отблески заката гаснут и как сумерки опускаются на широкую долину Андуина, Элендур направился в покои Исилдура.
Исилдур дни проводил за государственными делами - по его велению началось строительство новых крепостных стен, он велел возводить Палаты Врачевания и здание, в котором хотел устроить хранилище для книг и свитков - и за всеми этими заботами он казался таким, каким был обычно, но стоило ночной тени накрыть город, Король уходил в свои покои, в которые давно уже не допускал никого, даже супругу, или слонялся по внутреннему двору рядом с ростком Белого древа. Казалось, какие-то тяжкие думы владели им, тревоги, из которых он не видел выхода, но делиться с кем бы то ни было Исилдур не спешил, и даже самые близкие оставались в неведении. Элендуру Король доверял больше всех прочих, но и с ним он разговаривал сухо и скупо, и когда принц явился в его покои, Исилдур, хоть и позволил ему войти, но не поднял глаз от большого фолианта, страницы которого он исписывал четким убористым почерком.
Элендур некоторое время ждал, пока король оторвется от дел и посмотрит на него. Не дождавшись, он заговорил сам и задал вопрос, который беспокоил его уже давно: когда король Арнора и его войско вернутся в Аннуминас?
Исилдур отложил перо и поднял на сына взгляд, и на мог Элендуру показалось, что глаза отца обратились черными провалами, но наваждение тут же прошло, и Исилдур устало покачал головой.
- Прости меня,- сказал он тихо и медленно, словно с трудом говорил после долгой болезни или тяжелого сна,- подойди, сын мой,- и Исилдур протянул к нему руку. Пальцы его иссохли, и ладонь была похожа на ладонь глубокого старца - худая и цепкая, как лапа ворона.
Элендур подошел, с тревогой глядя на отца. Что сталось с воином в расцвете сил? Элендур пожал протянутую руку и с ужасом ощутил, как легка и суха протянутая длань.
- Что с тобой? - воскликнул он. - Ты болен, отец?
- Не я,- ответил Исилдур,- это мира вокруг коснулась скверна, и теперь он умирает. И, кажется, только мне дано видеть это. Посмотри,- рука его протянулась к груди, Исилдур мгновение помедлил, будто усомнившись - пальцы его дрогнули, но наконец он извлек из-за ворота цепь, на которой висело кольцо, тускло мерцавшее в желтом свете свечей,- взгляни на него, сын мой,- Исилдур снял цепь через голову и осторожно, бережно, как выпавшего из гнезда птенца, опустил кольцо на страницу фолианта, огладил его пальцами, не отрывая взгляда от золотого изгиба,- вот она, наша реликвия, наши истинное Око, с помощью которого я вижу всех в этом мире насквозь.
Элендур вдруг ощутил, как тихо в королевских покоях. Только он, Исилдур и Кольцо - вот и все, кто бодрствуют в Гондоре. Кольцо чуть заметно светилось, кажется, на нем проступали огненно-красные знаки, такие тонкие, что разглядеть их было невозможно. Элендур протянул руку, чтобы посмотреть поближе.
Исилдур накрыл кольцо ладонью, отгораживая его от пальцев Элендура прежде, чем тот успел его коснуться. Отблеск алых рун, казалось, мелькнул в глазах короля.
- Я видел, что творится в сердцах тех, кто носит другие волшебные кольца,- продолжал Исилдур тихо,- Я знаю, что одна слишком погружена в собственную скорбь, чтобы обращать внимание на горести этого мира. Взор другого же вечно устремлен на Запад, где упокоилась душа того, кто вел в бой армию эльфов. И лишь последний наблюдает, прислушивается и ждет…- Король болезненно усмехнулся.
- Ты видишь сердца эльфов? - воскликнул Элендур. Он отступил на шаг, воззрившись на отца. - Но должно ли людям владеть такой силой? И… не обман ли это? - выговорил Элендур, осторожно.
- Обман? - повторил Исилдур,- обман? - он усмехнулся,- а не затем ли присылал Владыка Элронд гонцов в мой дом, чтобы обмануть сердце моего сына? - Король поднялся на ноги, и теперь смотрел на Элендура пристально и прямо,- о чем был тот разговор, не расскажешь ли мне, мой наследник?
- Охотно! - Воскликнул Элендур, глядя королю прямо в глаза. - Владыка Элронд присылал гонцов, чтобы предупредить об опасности. Гвэрин сказал мне, что в кольце врага скрывается темная сила. Я не хотел ему верить, но теперь вижу, что кольцо плохо влияет на тебя. Откажись от него, отец! Зачем тебе знать сердца эльфов? Не лучше ли править сердцами людей, тех, что верны тебе, тех, кто любит тебя и беспокоится о тебе?
Пальцы Исилдура царапнули по шершавому пергаменту, словно кольцо обожгло ему ладонь. Он покачал головой.
- Тебе еще многому предстоит научиться, прежде, чем ты взойдешь на престол, сын мой,- сказал он почти миролюбиво - с улыбкой, какой улыбался Элронду, когда тот предложил сразиться за сокровище Врага,- собирай воинов Арнора. Они отправятся в начале весны, под твоим командованием. До этого же мне нужно завершить одно важное дело.
Элендур глядел на отца, не веря, что ему удалось убедить Исилдура. Но как хотелось бы верить!
- Под моим командованием? - уточнил он. - Значит ли это, что я стану королем Арнора?
Исилдур кивнул.
- Ты знаешь, как важно для нас держать позиции на Севере, по ту сторону гор. И лишь тебе я могу доверить это, - он вновь улыбнулся, и сейчас снова был поход на себя прежнего.
- Спасибо тебе, отец! - Торжественно ответил Элендур и поклонился. - Я не подведу. Королевство Арнора и Гондора станет тем, чем должен был быть Нуменор - домом и оплотом всех людей Средиземья!
- Да будет так, - отозвался Исилдур. Он снова поднял цепочку с кольцом и сжал его в ладони. Свободной же рукой он похлопал сына по плечу, - мои надежды связаны с тобой, сын мой, - проговорил он мягко, - не разочаруй меня.
- Пусть Эру Изначальный даст мне силы и мудрость, - ответил Элендур, как принято было отвечать в Нуменоре до того, как Землю Дара охватило затмение.
Поклонившись, Элендур покинул королевские покои. Над Минас-Анором поднялась полная красная луна.
========== Февраль ==========
О, отец!
После нашего разговора я была растеряна и напугана, но, как и обещала, я не держу на тебя зла. Мы все совершаем ошибки, и, пусть твоя для меня непостижима, она не изменит того, что ты мой отец, и я не хочу отворачиваться от тебя.
Имладрис сейчас погрузился в безмолвие и ожидание. Здесь впервые за многие годы выпал настоящий снег. Я не выхожу дальше дворцового сада - ведь даже такое путешествие становится для меня все сложнее - но мне нравится слышать, как чуть похрустывает под ногами только что выпавший снег. Элронд не устает говорить мне, как мне к лицу зима, и как я хороша сейчас - конечно, не хотелось бы уличать его во лжи, но в лести его легко заподозрить. Моя жизнь полна приятными хлопотами, но вместе с тем меня терзает тревога. Иногда я просыпаюсь среди ночи от странного чувства - будто на всех нас надвигается большая беда. Я ищу утешения в объятиях мужа, но мой страх лишь стихает, но не проходит окончательно. Может быть, это пустое беспокойство, но я не могу от него избавиться, как ни стараюсь.
