- Прости, матушка,- Арвен, краснея и не прекращая всхлипывать, попыталась прикрыться руками, но едва ли кто-то в этот момент смотрел на нее.

Элронд вынул из ящика кремень, взял свечу со стола, и, улыбнувшись супруге, словно приглашая ее на танец, протянул ей свободную руку. Так князь и княгиня Имладриса каждый год открывали бал в честь Дня Середины Лета.

Рука в руке они прошли по галерее к дальним покоям дворца, откуда открывался выход на башню. На середине витой лестницы Элронд вдруг остановился и сказал:

- Ты помнишь, наверху этой башни я сказал тебе про кольцо Саурона, которое взял Исилдур?

- Я надеялась, ты вспомнишь о том, что на вершине этой башни я сказала тебе, что ношу под сердцем сыновей,- ответила она, улыбнувшись, сквозь полумрак,- Исилдур и Саурон - оба мертвы. Давай думать о жизни, а не о смерти.

Элронд улыбнулся, вспоминая тот чудный миг, но тут же вновь стал серьезным.

- Саурон возродился, ты знаешь. Но меня это сейчас не волнует. Важно другое. То, что я собираюсь сделать, может быть ошибкой. Это может быть ужасной ошибкой, и Элладан сказал правду. Я могу навлечь проклятие на всех нас. Ты понимаешь это, Келебриан? Ты готова на это? Если я приму помощь Моргота один-единственный раз, я никогда больше не смогу защитить вас. Элладан станет князем Имладриса. И он будет править, и он, возможно, станет воевать, и, возможно, погибнет. Идти ли нам дальше, или уповать на милосердие Намо, как говорит наша дочь?

- Ты слышал, что сказала Артанис,- ответила Келебриан с внезапной горечью в голосе,- Намо не встретил ее душу, и Манве не ответил на ее мольбы. На кого нам надеяться теперь, когда те, в кого мы верили, стали к нам глухи? - она улыбнулась,- из Элладана получится хороший князь, ты передашь ему Вилью, и он станет новым хранителем - и кольца, и Имладриса.

Элронд кивнул, поднес руку Келебриан к губам и поцеловал ее нежные тонкие пальцы. На смотровую площадку они поднялись в молчании.

Солнце недавно село, и небо на западе горело болезненно ярким багрянцем, пока с востока надвигалась ночь.

Элронд зажег свечу.

- Моргот, я, Элронд, сын Эарендиля, взываю к тебе!

Он замер, ожидая ответа. Ожидая услышать голос, которого никогда еще не слышал.

Но свеча горела ровно и над башней царило молчание.

Келебриан, чуть дрожа, вглядывалась в пламя свечи, но потом, поняв, что ничего не происходит, подняла взор на Элронда.

- В чем дело? - спросила она тихо,- почему он не откликается? Может, дело в кольце?

- Нет, - решительно сказал Элронд, задувая свечу. - Я думаю, он не может ответить. Галадриэль говорила, что он утратил свою силу.

Князь облокотился на перила, глядя на запад, где догорали последние закатные краски. На востоке уже загорались звезды. Потом обернулся к Келебриан:

- Но это значит, что душа Эрье достигнет Чертогов Мандоса.

Келебриан наконец заплакала. Она закрыла лицо руками, ее плечи поникли, но слезы катились из глаз очень тихо - она не всхлипывала и не причитала. Казалось, на глазах княгини надежда угасла, как потушенная Элрондом свеча, а сын умирал во второй раз.

Элронд обнял ее, не говоря ничего. Слова утешения тут не помогут, да и в душе у него было пусто, как в доме, оставленном хозяевами навсегда.

- Что же нам делать теперь? - тихо спросила она, не поднимая на него глаза,- как мы заставим Намо услышать нас?

- Если бы я мог его заставить! - Воскликнул Элронд, непроизвольно сжимая кулаки. - Но мы не можем. Душа Эрье не вернется в то же тело. Ведь душа Мириэль смогла вернуться в ее тело лишь потому, что оно оставалось в Лориэне, где нет увядания. И, мне кажется, что огонь Мелькора дал Артанис новое тело. А у нас с тобой нет сил, чтобы сохранить тело Эрье, даже если бы Намо пожелал вернуть его душу.

Келебриан на мгновение задумалась, потом взор ее просиял.

- Но ведь мы можем создать для него новое тело! - сказала она.

Элронд взглянул на нее с недоумением. Затем понимание осветило его лицо, отражая радость Келебриан:

- Ты никогда не сдаешься, Тилли, и я люблю тебя, - сказал он. - Мы попробуем. А если не получится, мы вместе с тобой отправимся в Валинор, чтобы взглянуть Намо в глаза и потребовать у него ответа.

Она улыбнулась ему в ответ, потом, чуть нахмурив брови, все же сказала:

- Только давай пока не станем говорить о нашем решении ни нашим детям, ни моим родителям,- попросила Келебриан,- они захотят отговорить меня, но я верю, что все получится. Давай скрывать это, пока наш секрет не станет слишком очевидным.

- Не скажем, - сказал он. - Только тогда нам придется спрятаться от твоей мамы, если она вдруг решит приехать, - он лукаво улыбнулся.

- Она не приедет,- покачала головой Келебриан,- она ведь находится под защитой моего отца и пока вряд ли захочет покинуть Лориэн. - она сжала его руку,- пойдем, любовь моя. Прежнее тело нашего сына должно проводить по достоинству, и пусть Намо услышит наши мольбы.

========== Келебриан: новая жизнь. ==========

Галадриэль сидела в одиночестве на маленьком талане в стороне от Карас-Галадона и вышивала герб Финарфина на знамени: ромб, а в нем - круг и восемь выходящих из его центра золотистых лучей-лепестков. Из всех нолдо, оставшихся в Средиземье, лишь она и ее потомки теперь могли бы носить его, и эта мысль казалась странной. Потому-то Артанис и решила вышить его, хоть и не собиралась отправляться под этим знаменем на войну. На ветви у ствола уже висело вышитое ей же знамя Лориена - два мэллорна на белоснежном фоне, золотой и серебряный, в круговом орнаменте из золотых и серебряных листьев. Она сама и владыка Келеборн, герб, который они когда-то придумали вместе. Два Древа Лориэна.

Теперь у нее было много свободного времени. Она не думала о решении каких-либо вопросов и не смотрела в зеркало, пытаясь узнать о событиях иных мест и времен. Не хотела даже проверять, способна ли она что-то увидеть без силы кольца. Келеборн хранит Нэнью, а она может пока вышить знамена всех домов рода Финве - уж если Галадриэль за что-то бралась, ей всегда было трудно остановиться.

- Леди Галадриэль! - Раздался внизу тревожный голос.

Она выглянула из ветвей, приветливо помахав рукой.

- У меня письмо для тебя из Имладриса, - проговорил галадрим.

По его тону было ясно, что в этом письме сказано что-то ужасное.

- Поднимайся! - попросила она, отложив вышивание.

Пока галадрим поднимался по лестнице, она успела представить себе множество бед. И беда ждала ее - владыка Элронд слал весть о гибели Элрохира в Арноре “от черных чар людей” - так описал он причину.

Прочитав письмо дважды, Галадриэль поспешила вниз. Она не хотела верить в это. Такого не могло быть!

- Владыка Келеборн знает? - спросила она у посланника.

Тот кивнул.

- Где он? Я должна его срочно видеть! - как будто это могло что-то изменить.

Галадрим проводил ее к Келеборну.

Келеборн уже и сам спешил к ней - бледный и растерянный, будто неожиданно пробудился от страшного сна, чтобы оказаться в реальности еще более страшной. Он протянул руки Галадриэли.

- Как это могло случиться? - спросил князь, но было понятно, что ответа от Галадриэли он не ждет.

- Ты видел его смерть? Это правда? - спросила Галариэль, тоже протягивая руки. Их пальцы сплелись.

- Я не успел еще,- покачал он головой,- я только что узнал, и один…- Келеборн поднял на нее испуганные глаза,- один я не хочу этого делать… - со светлых ресниц сорвалась прозрачная слеза,- это моя вина. Моя вина…

- Нет, - ответила она. - Это моя вина. Леголас говорил со мной. Он сказал, что они отправляются в Арнор. Я должна была попытаться остановить их. Но я не думала, что что-то случится, я ничего не чувствовала… Ничего, Келлаэ!

Ее глаза, в которых не было слез, лихорадочно блестели. - Мы должны убедиться! Покажи мне их!