- Я вижу, теперь и ты угрожаешь беспомощным пленникам, - проговорил Мелькор почти с искренним удивлением, - в этом деле могу дать пару советов. Например, не угрожать тем, что уже случилось - это выглядит глупо. Так что еще вы решили сделать со мной, Манве, повелитель Арды?
- Я не угрожаю тебе, брат мой,- ответил Манве, чуть качнув головой,- ты стал беспомощным пленником не по моей вине, и не по вине одного из наших сестер и братьев. Так что все, что случилось, и все, что еще может случиться, будет зависеть от тебя, и лишь во вторую очередь - от нас. И я уже сказал тебе - будь на то моя воля, твой дух нашел бы покой, которого ему так не хватает.
- Как же это, брат мой? Неужели ты убил бы меня, будь на то твоя воля? - В голосе Мелькора была издевка. - Неужели Варда не позволяет тебе? Не слушай ее! Я готов умереть. Посмотрим, много ли останется от Арды, если мой огонь погаснет.
- Ты не слушаешь меня,- ответил Манве. По правую руку его над бесконечным морем разгорался закат, и в синеве небес уже появлялись первые звезды,- впрочем, ты всегда слушал лишь себя одного, верно? Я не хочу убивать и мучить тебя. И буду отговаривать от этого других, пока хватит моих аргументов. Благодарить меня за это или ненавидеть - решай сам.
- Благодарю, что оставляешь мне возможность ненавидеть, - ответил Мелькор, - я воспользуюсь ей.
- Я знаю,- с горечью ответил Манве. - До свидания, брат мой, - призрачная ладонь, словно сотканная из тумана, поднялась и упала обратно, Манве снова улыбался, а над морем зарождался шторм. В самое сердце его, средь переплетений сияющих молний, и ушел он, более не обернувшись.
***
Он снова ступил в Круг Судьбы. Вид его был печальным и задумчивым, и во взгляде, который он поднял на Ульмо и Варду, плескалось сомнение.
- Я говорил с ним, - начал Манве негромко, - и он был все таким же, как в тот день, когда мы осудили его на вечное заточение.
- Я и не надеялся, что он изменится, - ответил Ульмо. - Но не нашел ли он способа влиять на дела Арды из-за Двери Ночи?
- Боюсь, этого я не могу сказать наверняка,- отвечал Манве,- он полон ненависти и боли. Я слышал в его голосе отчаяние, которое ему самому кажется злом, поддерживающим в нем жизнь. Но иной силы, корме этой, я в нем не почувствовал. Думаю, нам стоит подождать.
- Подождать чего? - Спросил Ульмо. - Не будет ли слишком поздно, если мы решим ждать?
- Слишком поздно - для чего? - Манве нахмурился,- Мелькор заперт и скован - а Двери Ночи стерегутся надежно. Если он решит выйти из-за них, мы узнаем об этом. Сейчас же, если желаешь, можешь внимательней присматривать за гранью мира, Ульмо. И если заметишь что-то, что встревожит тебя, мы встретимся и поговорим вновь.
- Я услышал тебя, - коротко ответил Ульмо и удалился, оставив за собою лишь облако мелких брызг.
- Наш брат рассержен, - задумчиво проговорила Варда, - его волнуют тревоги эльдар.
- Когда уже наступит мой черед сердиться? - со вздохом спросил у нее Манве и протянул спутнице руку,- я так устал успокаивать тех, кто зол на меня.
- Я надеюсь, что этот час не настанет, - проговорила она, сжимая протянутую руку, подходя ближе, поднимая на него глаза, полные звездного света, - ведь кто устоит перед твоим гневом?
========== Эльдар: печальные известия. ==========
У владыки Келеборна никогда не складывались близкие отношения с сыновьями его дочери. Он был вполне уверен, из-за чего, и ничего не мог поделать, а потому довольно скоро смирился с их холодной официальной отстраненностью и подчеркнутой вежливостью, с которыми они всегда обращались к нему. Такое положение вещей печалило Келеборна, но он понимал, что стараться понравиться собственным внукам - занятие неблагодарное и бесполезное, а потому решил предоставить им самим принимать решения.
По возвращению в Лориэн, куда близнецы решили отправиться вместе с ним, ничего, конечно, не изменилось. Келеборн был не так наивен, чтобы не понимать - Элладан и Элрохир увязались за своим новым другом Леголасом, на чью долю выпало уже так много приключений, в то время, как они сами все последнее время провели в тюрьме Минас-Анора. Мальчишеская жажда вырваться из родного гнезда была объяснима и понятна - особенно при том, что Келеборн знал, какой его дочь была матерью. Будь ее воля, она бы и вовсе не выпускала детей за пределы дворцового сада. Чудо еще, что Галадриэль убедила юнцов не следовать за нею навстречу отряду людей.
Келеборн, думая о том пути, на который ступила Артанис, не находил себе места от волнения. Он любил ее. Не так, как прежде, и не так, как любил своего единственного, но связь между владыками Лориэна была прочна и выдержала уже множество испытаний. Потому, добравшись до дома, Келеборн некоторое время посвятил приветствиям и срочным делам. Он поместил Нэнью, которую не хотел надевать сам, в особый ларец и оставил его в сокровищнице под охраной двух галадрим.
На утро же третьего для по возвращению, решил все же узнать, увенчался ли поход супруги успехом. Не возвращается ли она уже в Золотой лес. И сделать он это решил не в одиночестве. Владыка знал, как успел подружиться с Артанис Леголас, и как близнецы рвались помогать ей, потому отправился искать их.
Все трое принцев нашлись на учебном стрельбище, где Леголас показывал братьям свое мастерство. Элладан и Элрохир тоже были неплохими лучниками, но с мечами и щитами обращались лучше, и, конечно, не могли сравниться с охотником из Ласгалена, который держал лук и стрелы в руках с самого раннего детства. Келеборн застыл на границе площадки и невольно улыбнулся воспоминаниям. Сейчас Леголас стоял прямо, расправив плечи, и выпускал в мишени одну стрелу за другой уверенной твердой рукой, но Келеборн помнил его - еще совсем малыша - выстрелившего в него из игрушечного лука и смотревшего так сурово и грозно. С тех пор их отношения значительно улучшились, и для Келеборна Леголас стал почти что как сын. И принц платил ему той же монетой.
Появление владыки на стрельбище Леголас заметил первым. Он радостно улыбнулся Келеборну и махнул рукой, приглашая подойти поближе. Келеборн неторопливо приблизился.
- Прошло много времени с тех пор, как я держал в руках лук,- заметил владыка. - а были времена - давно, еще в Дориате - когда сравниться со мной мог лишь твой отец, мой мальчик.
Леголас хмыкнул.
- Когда я был еще совсем мал, мы с моим другом играли в игру, в которой он подкидывал шишки, а я стрелял по ним,- отозвался он,- и уже тогда ни одна из них не падала на землю, не пронзенная.
В его легком тоне не было ни хвастовства, ни заносчивости, Леголас просто рассказывал историю. Близнецы подошли ближе.
- Может, посоревнуетесь? - предложил Элладан, и тон его был мирным и даже доброжелательным - Келеборн давно от него такого не слышал.
- Верно,- подхватил Элрохир,- если ты и правда был так хорош, владыка, может быть, ты покажешь этому гордецу, что не только в Ласгалене умеют стрелять из лука!
Келеборну вдруг очень захотелось забыть о том, ради чего он пришел, отложить подальше тревоги - и просто разделить с юными эльфами их незамысловатые мальчишеские радости и игры. Но, увы, это было невозможно.
- Может быть, позже,- пообещал он,- а сейчас у меня есть к вам просьба.
Принцы удивленно воззрились на него, и Келеборн, выдержав паузу, пояснил:
- Я собираюсь взглянуть, как там дела у Артанис. Хочу узнать, удалось ли ей разубедить людей. Но способность эта отнимает много сил, и мне нужна будет помощь одного из вас, но я же знаю, что где один, там и трое.
Юнцы заметно приободрились, и Келеборн, улыбнувшись, повел их за собой.
Они выбрали уединенное место на площадке одного из меллорнов. Келеборн отпустил стражу. Принцы застыли в паре шагов от него, готовые прийти на помощь в любой момент.
Келеборн, кивнув им, выпрямился - и белая пелена заволокла серебро его зрачков. Он направил всевидящий взор туда, где среди Белых гор должен был лежать путь Артанис. Всего пару секунд понадобилось, чтобы найти ее - Келеборн всегда мог увидеть ту, с кем прошел столько дорог. Он выхватил из мерцающего сумрака фигуры сопровождавших ее эльфов, увидел, как медленно и плавно они движутся вперед, но потом взор его упал на саму Галадриэль.
