Фергуса Иан застал в его спальне — принц расхаживал по комнате, заложив руки за спину, и был в этот момент так похож на собственного отца, погруженного в размышления, что юный эльф не смог сдержать смеха.

— Простите, Ваше императорское величество, что побеспокоил вас, — он изобразил церемониальный поклон, которым с Гусиком часто здоровался, подтрунивая, Геральт. Фергус бросил на друга раздраженный взгляд, но потом негромко рассмеялся.

— Иди ты, — бросил принц, махнув ладонью, но расхаживать перестал и руки опустил по швам, — Он меня обнял при всем честном народе, представляешь? — заявил он так, будто сообщал, что Император станцевал перед ним ритуальный танец офирских жрецов, — А ведь раньше и по плечу-то меня хлопал, будто брезговал. Что бы это значило, как думаешь?

Иан, для которого сдержанность Императора в общении с сыном всегда казалась напускной и излишней, пожал плечами.

— Может, он соскучился? — предположил он, — ты ведь уехал, оставив его в обществе Литы и твоей мамы. Наверно, он истосковался по мужской компании, устав слушать про оборочки и цвет помады?

Фергус страдальчески воздел глаза к потолку.

— Иан! — он едва не заламывал руки от отчаяния, — я ведь серьезно!

Иан, отпустив тревогу из сердца, рассмеялся.

— И я серьезно, Гусик! — заверил он друга, — он ведь твой папа, и ты ни разу в жизни не уезжал из-под его крыла так надолго. Конечно, он соскучился по тебе!

Фергус нахмурился, сдвинул светлые брови — Иан, грешным делом, снова подумал, как рад был, что друг снова выглядел, как прежде. Гусик, по его мнению, был личностью слишком необыкновенной, чтобы прятаться под заурядной внешностью, как бы ни шел ему темный цвет волос.

— Думаешь? — неуверенно спросил он, и Иан, не сумев — и не захотев — сдержать порыва, шагнул к нему и нежно обнял юношу за плечи.

— Глупый человек, — шепнул он, и Гусик с завидным рвением ответил на его поцелуй.

С тех пор, как принц простил его, Иан заново учился прикасаться к нему. Он боялся, что Гусик теперь всегда будет относиться к нему настороженно и недоверчиво, сомневаться, обнимает его юноша искренне, или надеясь черпнуть сил из их связи. И эльф не знал, как доказать другу, что любовь его, даже в ту ночь, когда он использовал его для сложного заклинания, была самая настоящая. Яссэ учил его, что для того, чтобы магия Огня действовала эффективно, эмоции должны были оставаться неподдельными, но научить этому и Фергуса Иан никак не мог. Они больше не переходили грани, но с огромной радостью юный эльф понимал, что принц не сторонился его рук, позволил снова подойти к себе так близко, что перехватывало дыхание. Едва не уничтожив его доверие, Иан вновь, по капле, выстраивал его, не спеша и не теряя головы.

Фергус трудно выдохнул, прервав поцелуй, и чуть отстранился. Смущенно улыбнулся.

— Как ты думаешь, — задумчиво сказал он, — насколько ужасно будет, если за день до собственной свадьбы я лягу в постель с другим?

Должно быть, эти слова задумывались, как шутка, чтобы немного сбавить напряжение, но Иан с неожиданной обидой посмотрел на принца в ответ.

— Знаешь что, — весомо обронил он. Фергус, осознав свою ошибку, испуганно вскинул брови, сжал объятия чуть сильнее, чтобы не дать Иану вырваться из своих рук.

— Извини, — сказал он поспешно, — это было глупо.

Иан выдохнул и покачал головой.

— Ничего не глупо, — ответил он, — ты прав — послезавтра ты станешь мужем моей названной сестры. — и прежде, чем Фергус отчаялся или начал его разубеждать, добавил: — но ведь это политический союз, не более того. Она вряд ли станет требовать от тебя безусловной верности. Думаю, мы могли бы даже признаться ей во всем, если Цири еще этого не сделала.

— Цири? — Фергус выглядел теперь еще более испуганно, и Иан невольно усмехнулся.

— Мы с тобой не были так уж осторожны, — заметил он, — думаю, все уже заметили, что я не ночую в своей спальне, а слуги каждый день меняют белье на твоей постели.

Фергус густо покраснел, но испуг на его лице исчез. Момент взаимной нежности был безнадежно испорчен, но рано или поздно юноши должны были об этом поговорить.

— Ты прав, — сказал он наконец, — я знал, что сестра в курсе, но, думаю, нужно все рассказать Ани. И будь, что будет. Даже если Цири ей все разболтала, будет честно, если мы и сами признаемся. — принц нахмурился и вздохнул, — госпожа Йеннифер тоже знает.

Иан открыл и закрыл рот, как умирающая на прилавке рыба.

— А твои родители? — спросил он тихо. Фергус пожал плечами.

— Понятия не имею, — сообщил он, а потом вдруг посмотрел на Иана прямо и решительно, — но даже если так — плевать! Раз уж на то пошло, я пойду и тоже сам им все расскажу! Я не хочу всю жизнь стыдиться своей любви. Если после этого отец решит от меня отречься и лишить меня прав на престол — ну и что? Я и так не собирался его наследовать.

Новости сыпались на Иана одна другой краше, и он уже не знал, с какого места начинать уточнять. И наконец решил, что вовсе не стоит этого делать. Правда, какой бы странной и пугающей она ни была, в любом случае должна была выплыть наружу.

— Я пойду с тобой, — сказал юноша твердо, — если хочешь, сходим к нему прямо завтра, чтобы на свадьбе у тебя не осталось никаких секретов, и никто не смог бы использовать их против тебя.

Фергус, почти жалея о собственной браваде, неуверенно кивнул.

— Верно, — сказал он, — прямо с утра — пойдем и все расскажем. Только…- он туго сглотнул, — давай пойдем не к отцу, а к маме? Нам нужны союзники.

Иан собирался согласиться, но его прервал решительный стук в дверь — с таким грохотом в комнату обычно врывался папа, не потрудившись получить приглашения.

— Гусик, ты там? — раздался из-за двери голос Анаис. Иан внезапно почувствовал себя любовником из смешных глупых рассказов, которые читала в Корво-Бьянко госпожа Йеннифер. Он воровато огляделся, ища укрытие, но Фергус настойчиво сжал его руку. Он был намерен говорить только правду — и начать прямо сейчас.

— Заходи, Ани, — крикнул он.

Войдя в покои и увидев в них Иана, Анаис, похоже, ни капли не удивилась.

— Славно, ты тоже здесь, — констатировала она, — тем лучше.

Королева пересекла спальню походкой пехотинца, с грохотом опустила на стол у окна пыльную бутылку — одну из тех, что Цири украла из запасов госпожи Йеннифер месяц назад, приняв вызов. Чародейка тогда, обнаружив пропажу и легко вычислив вора, пару дней смотрела на приемную дочь, как на вилохвоста, сожравшего отару ее овец.

— Будем пить? — неуверенно спросил Фергус, и Ани смерила его строгим взглядом.

— Нет, что ты, — процедила она, — будем молиться на это прекрасное вино и обсуждать преимущества трезвого образа жизни. Конечно, мы будем пить. Устроим тебе мальчишник.

Иан, конечно, за свою жизнь не побывал ни на одном мальчишнике, но что-то подсказывало ему, что проходить они должны были как-то совсем иначе. Первые несколько минут все трое просто пили, передавая друг другу бутылку — Анаис делала самые большие глотки, но Гусик, осмелев, вскоре принялся нагонять ее. Юный эльф старался отпивать по чуть-чуть, все еще неуверенный, что алкоголь не развяжет ему язык раньше времени. Все обменивались напряженными молчаливыми взглядами, пока вина не убыло на половину, потом Ани наконец откинулась на полу назад, уперев руки за спиной, и уставилась на жениха. Тот изо всех сил старался не отвести взгляда, и в какой-то момент Иану, которому вино все же слегка ударило в голову, захотелось нарушить молчание какой-нибудь глупой шуткой или ехидным замечанием, что им де не хватало музыки, чтобы мальчишник окончательно превратился в чьи-то похороны.

— Гусик, — вдруг заговорила юная королева, — я пришла серьезно поговорить с тобой.

Мальчишки тревожно переглянулись. Они оба догадались, что Цири, видимо, все же донесла новости о наклонностях брата до сведения подруги, и Анаис собиралась заявить жениху, что не намерена связывать свою жизнь с тем, кто еще до свадьбы принялся позорить ее честь, и не важно, что стояло на кону — мир в Империю можно было принести и без их фиктивного брака. Анаис медлила, и Гусик уже начал набирать дыхания, чтобы опередить ее и признаться первым, но внезапно она выпалила на шумном вдохе.