— Портал стабилен, — заговорил Иан, набравшись смелости, — энергетическая сигнатура соблюдена, частота настроена, расстояние рассчитано…
— Пусть Густав пройдет через твой портал, — повторил мастер Риннельдор, не меняя тона.
Иан посмотрел на мерцающий абрис портала, вдохнул и задержал дыхание, протянул чуть дрожащую руку. Густав махнул хвостом, быстро почесал за ухом, готовый прыгнуть, но в последний момент юноша перехватил его и прижал одной рукой к груди.
Мастер Риннельдор хмыкнул — будто ничего другого и не ожидал — погрузил собственную ладонь в открытый проход. Тонкие пальцы обхватили стакан, стоявший на столе. Наставник вытащил его со своей стороны портала и величаво сделал два глотка, словно дегустировал Сангреаль нового урожая. Иан досадливо фыркнул и отвернулся.
— Хуже Знающего, который ничего не знает, только Знающий, уверенный в собственном провале, — сообщил мастер Риннельдор холодно. — На сегодня достаточно. Прочти «О природе вещей» Раффара Белого с сотой по триста двадцатую страницу и законспектируй. Завтра займемся целебными чарами.
— Но завтра день рождения принца Фергуса! — неожиданно даже для себя возразил Иан, но мастер Риннельдор лишь усмехнулся.
— А ты так уверен, что тебе будет дозволено на нем появиться? — осведомился он.
Раффар Белый, может, и был великим алхимиком, проложившим путь всей современной магической науке, но легким слогом он явно не обладал, и на третьей странице его труда Иан почувствовал, что засыпает. Мастер Риннельдор, проверив созревание своих настоек, удалился, оставив Иана один на один с древними манускриптами и Густавом, вернувшимся в свою клетку, и мятежный дух юного эльфа теперь стремился к свободе.
За большой расписной ширмой в противоположном углу лаборатории располагался стационарный портал. Он вел в один из церемониальных залов Императорского дворца, и мастер Риннельдор пользовался им только, если спешил на очередной Совет к Эмгыру. Сам Иан иногда набирался отваги, чтобы сбежать через этот проход, а потом незаметно вернуться. Возможно, наставник догадывался об этой его периодической дерзости, но никогда ничего не говорил на этот счет. Больше того — активационный кристалл он держал в незапертом ящике своего стола, будто специально провоцируя юного несостоявшегося скоя’таэля к побегу.
Иан заложил страницу, на которой остановился, длинным гусиным пером, заговорщически глянул на Густава.
— Вреда не будет, если я быстро сгоняю к Фергусу, правда? — спросил он у бельчонка, не ожидая от того возражений, — нужно ведь предупредить его, что завтра я, возможно, не смогу прийти на праздник? Это будет справедливо.
Большой зеленоватый кристалл замерцал в его руках мягким светом, Иан аккуратно вставил его в ровный квадратный паз и отступил на полшага, пока арка портала, открываясь, начинала светиться белесым золотом. За годы обучения, может быть, Иан и не научился толком открывать стабильные пространственные коридоры, но вот ходить по таким ему понравилось с самого первого раза. Что бы там ни говорил Геральт, всегда недовольно морщившийся даже при упоминании порталов, для Иана шаг в сияющую черноту был сродни спуску на санках с высокой обледенелой горы — страшновато, но захватывающе. Тот единственный раз, когда мастер Риннельдор по-настоящему похвалил юношу, случился, когда они впервые шагнули в портал вместе, и на выходе Иан не ощутил даже тени головокружения, на которое жаловались все новички.
— Я скоро, — бросил юноша Густаву через плечо и, глубоко вдохнув, шагнул в сияющую арку.
Церемониальным залом, в который вел энергетический коридор, пользовались редко. Император не слишком доверял магам и чарам в целом, а помещение было зачаровано специально, чтобы в Советах могли участвовать даже те волшебники на службе Нильфгаарда, у кого не получилось присутствовать физически. Стены зала представляли из себя, по сути, огромный мегаскоп, созданный специально для групповой связи, где все собеседники могли видеть и слышать друг друга. Именно поэтому Иан, выйдя с той стороны портала, так удивился, столкнувшись с Эмгыром буквально нос к носу.
Император отступил на полшага, и взгляд его спокойных черных глаз ничуть не изменился.
— Добрый день, Иан, — поприветствовал юношу Эмгыр, и Иан поспешил выпрямиться, мельком отряхнуться и церемонно поклониться.
— Прошу прощения, Ваше величество, — сказал он так вежливо, как только позволяло говорить его удивление, — я не хотел вас тревожить.
Император был при параде — в последнее время с ним это случалось нечасто, но сегодня он вырядился так, словно собирался выступать с речью перед толпой подданных или принимать важных иностранных послов. Иану даже стало немного стыдно, что сам он остался в распахнутой ученической мантии, наброшенной поверх простой не слишком свежей рубахи — магия требовала такого же напряжения сил, как тренировки с мечом или езда верхом. Но Императора его непотребный вид, казалось, ничуть не смутил, и он продолжал, как ни в чем не бывало.
— Как поживает мастер Риннельдор? — осведомился Эмгыр совершенно светским тоном, будто Иан явился к нему на аудиенцию и теперь они были заняты неторопливой беседой, — я слышал от него, ты делаешь большие успехи.
Иан вздохнул.
— Мастер Риннельдор так говорит, потому что боится вас, Ваше величество, — выпалил он, досадливо закусив губу, — на деле же он вечно мной недоволен. Наверно, считает, что я зря трачу его время.
— Его время оплачивается из Императорской казны, — заметил Эмгыр, и с удивлением Иан заметил, что он даже слегка улыбнулся, — но за похвалы в твой адрес ему никто не платит.
Иан удивленно покосился на Императора. За те годы, что юный эльф прожил в Нильфгаарде, отец Фергуса почти не изменился — но лишь внешне. Манера же держать себя с годами стала из сдержанно-строгой, отстраненной, даже суровой, саркастически-насмешливой, словно с каждым днем Император все отчетливей видел ироничность жизни и учился смеяться над ней. Поначалу Иан робел в обществе того, о ком прежде столько слышал — и от Геральта, и от папы, и от случайных знакомых. У каждого было свое мнение об Императоре Эмгыре вар Эмрейсе — особенно у тех, кто с ним никогда не встречался. И лишь несколько человек отзывались о нем без скрываемого за злобой страха. Иан же всегда был больше склонен верить не злым языкам, а Фергусу или папе, но даже при том, Эмгыр при ближайшем рассмотрении вызывал в юноше трепет. До недавних пор. Теперь же начинало казаться, что, случись Иану пошутить, Император бы искренне рассмеялся.
— Надеюсь, что смогу оправдать его надежды, — Иан снова учтиво кивнул. Под пытливым взглядом черных глаз ему становилось немного неловко. Эмгыр вроде бы ждал продолжения беседы — или просто не знал, как вежливо спровадить юношу? Одно предположение было нелепей другого, и потому, когда один из мегаскопов у дальней стены зала замерцал, Иан выдохнул с облегчением — Император собирался держать Совет с какими-то чародеями, и такому юному и бездарному на нем места не было.
— Фергус занят примеркой праздничного одеяния, — подсказал Эмгыр, когда юноша устремился к выходу из зала, и Иан благодарно поклонился ему у двери. Он успел заметить, как между столбиками мегаскопа появилась высокая стройная женская фигура, но лица чародейки юноша разглядеть не успел.
В рассеянных солнечных лучах, лившихся из открытого окна, фигура Фергуса казалась смазанной, будто написанной акварельными красками. Вокруг принца, застывшего, расправив плечи, стоя на низкой скамеечке, крутился щуплый проворный портной, похожий на ловкого хищного горностая. Он одну за другой всаживал длинные булавки в рукава и полы нарядного черного камзола, сидевшего на нескладной сухощавой фигуре Фергуса, как кинжальные ножны на кухонном ноже. Принц недовольно хмурился и закатывал глаза на каждое заявление портного, что «Его высочество успели за два дня так возмужать, что приходится расставлять рукава!» Иан знал, что на его собственном фоне Фергус недавно начал чувствовать себя неуверенно. Юный эльф, едва ему стукнуло двенадцать, неумолимо пошел в рост, и за два года почти сравнялся со своим папой. Фергус же рос медленно и как-то неравномерно. У него были слишком длинные руки, слишком узкие плечи, и, по собственному утверждению, он больше походил на человекоподобного богомола, чем на принца. «Может быть, королева Анаис расколдует тебя поцелуем настоящей любви, как принцесса Паветта расколдовала твоего папу!» — беззлобно поддевал его Иан, но Фергус от этого становился только мрачней.
