Снова глубоко вздохнув, Иан зашевелился в его руках активней, и наконец повернулся к принцу лицом.

— Ты не спишь, — юный эльф улыбнулся, и от его улыбки все сомнения, все крамольные мысли вдруг отодвинулись на задний план — у Фергуса от нахлынувшей нежности захолонило дыхание, но он нашел в себе силы улыбнуться в ответ.

— Не спится, — ответил он также тихо.

С того восхитительного жаркого утра, когда они без лишней поспешности, забыв о страхе быть обнаруженными, прикасались друг к другу, ничего подобного не повторялось. Иан и Фергус спали в обнимку, чаще всего — голышом, но до настоящих ласк дело не доходило. Они могли обменяться короткими поцелуями, погладить или даже сжать, но юный эльф словно постоянно спешил куда-то, не доводя начатое до конца. Может быть, нависшая над ними свадьба Фергуса так влияла на Иана — он мог решить, что бесчестно отбирать жениха у названной сестры, но принц хотел, чтобы в таком случае он хотя бы прямо сказал об этом, а не оставлял все, как есть, словно недописанную картину. Между друзьями, никогда ничего друг от друга не скрывавшими, казалось, выросла невидимая стена молчания, и каждый из них хранил тайну от другого, боясь выболтать ее, если подпустит к себе слишком близко, и из-за одного этого принцу хотелось наплевать на все возложенные на него обязательства, забыть об обещании, данном Цири, и снова стать тем собой, который ничего не знал, а потому ничего не должен был скрывать.

— Гусик, — Иан поерзал в его руках и прильнул ближе, прикрыл веки, будто готов был погрузиться обратно в сон, и Фергусу захотелось растормошить его, не дать снова оставить себя одного в темноте комнаты. Но юный эльф, похоже, засыпать не собирался. Когда он потянулся за поцелуем, принц едва не отпрянул, таким внезапным оказался этот порыв.

Волосы Иана были распущены. Прежде, когда, следуя традиции в Нильфгаарде, он обстригал их очень коротко, у Фергуса не было возможности заметить, как быстро они отрастали. Сейчас, не прерывая поцелуя, юноша запустил пальцы в мягкие растрепанные пряди, придерживая юного эльфа за затылок, не давая отстраниться. Им завладел незнакомый, будто дремавший прежде азарт — Фергус решительно разомкнул губы Иана языком, и тот принял это без сопротивления, лишь негромко всхлипнув. Ладонь друга с груди метнулась к шее — он не подгонял и не настаивал, только отвечал, закинув под одеялом ногу поверх бедра Фергуса и потеревшись об него слишком красноречиво, чтобы этот жест можно было истолковать неправильно.

Чуть задыхаясь, принц отстранился от него, взглянул в потемневшие глаза Иана, и на секунду ему показалось, что вот сейчас между ними наступил тот решающий кристальный момент — черта, за которой оба они должны были говорить только правду, ничего не утаивая, чтобы остаться вместе — или расстаться навсегда.

— Я должен тебе рассказать, — выдохнул Фергус, и на лице Иана вдруг промелькнул короткий испуг. Он даже зажмурился на секунду и плавно качнул головой.

— Не надо, Гусик, — попросил он шепотом, — не сейчас.

И даже понимая, что это «не сейчас» обречено было превратиться в «никогда», Фергус кивнул.

На этот раз он поцеловал Иана первым — сразу глубоко, сбив дыхание, порождая новый сдавленный стон, и, когда они вновь отстранились друг от друга, юный эльф дрожал, как от холода. Фергус понял без слов, почувствовал, будто смог на мгновение заглянуть в сознание друга, что тот тоже что-то скрывал, всеми силами стараясь умолчать о чем-то — возможно, куда более судьбоносном, чем то, о чем молчал принц. Они держались за свои тайны, как неумелый боец за слишком тяжелое оружие, и ни один из них не решался поднять его и пойти в атаку.

— Я хочу, — начал Иан, и Фергус почувствовал, как от страха у него перехватило дыхание, — я хочу дойти до конца.

В первый момент принц даже не понял, о чем идет речь. Иан смотрел на него теперь прямо и решительно, высматривая в его лице признаки сомнения или недовольства, и Фергус смог лишь удивленно приподнять брови. Юный эльф мягко высвободился из его рук и сел — в смутном полусвете рассветных сумерек его кожа казалась посеребренной, и он застыл, совершенно открытый взору, дожидаясь, пока принц поймет, о чем идет речь.

Чувствуя мелкую волнительную дрожь — на этот раз без оттенка страха, Фергус тоже приподнялся. Разумеется, оба они были достаточно взрослыми, чтобы точно знать, что значит «дойти до конца», и на тех участках пути, где им не хватило бы опыта, можно было положиться на собственные тела. Пусть неискушенные, они хотели одного и того же. Но отчего-то на миг принцу показалось, что Иан вкладывал в свои слова куда больше, чем произнес вслух, и для него то, что он предлагал, представлялось священным ритуалом, испытанием, не пройдя которое, можно было потерять самого себя.

— Ты уверен? — понимая, что готов безнадежно испортить момент, спросил Фергус. Они оба были мужчинами, и, когда дело доходило до касаний руками, не имело значения, кто начинал и кто заканчивал первым. Но то, что предлагал Иан, требовало подготовки и договоренности. Момент, когда все могло еще произойти спонтанно, не сговариваясь, был безнадежно упущен, и в Фергусе проснулось стыдное беспокойство — а вдруг он не справится? Ему, воспитанному в строгих порядках, было почти невозможно представить себя в роли принимающего, в женской роли, если угодно. Но вместе с тем, принц знал, что Иану он готов был отдать что угодно — в том числе и ведущую роль, буде на то его воля. Но по лицу юного эльфа становилось понятно, что он и сам не слишком хорошо продумал свой план. На вопрос Фергуса Иан коротко кивнул, но попытки придвинуться обратно или снова поцеловать не сделал. Принц сел повыше, скрестив ноги.

Они оба очевидно были достаточно распалены, чтобы взаимное желание не вызывало вопросов. И в иных обстоятельствах им хватило бы, должно быть, нескольких настойчивых ласк ладонями, но сейчас этого было слишком мало. Фергус, чувствуя, как от шеи вверх по лицу его поползла горячая краска, смущенно кашлянул.

— Ты хочешь, чтобы ты…? — спросил он и многозначительно повел бровями. Иан замешкался с ответом, словно в уме просчитывал стратегию или решал сложное уравнение. Наконец, с деланной легкомысленностью пожав плечами, он тряхнул головой.

— Это неважно, — объявил он, — если хочешь, давай сначала ты, — это «сначала» означало, что юный эльф рассчитывал на то, что случай станет прецедентом, и это странным образом приободрило Фергуса. Перед ним снова был его лучший друг — готовый к открытиям и экспериментам. Тот, кому он доверял безоговорочно. И с ним можно было играть по старым правилам.

— Ты предложил, тебе и начинать, — принц улыбнулся. Сомнение еще теплилось в нем — даже сидя голым перед тем, кого желал всей душой, он с трудом мог отринуть то, что вместе с воспитанием впиталось в мысли, как масло в кожу. Но с ним был Иан — а Иан всегда точно знал, что и как нужно делать, всегда втягивал Фергуса в приключения, на которые сам бы принц никогда не отважился — и всегда был рядом.

— Ладно, — юный эльф просиял, словно только и ждал его согласия. — Но если что-то пойдет не так, и тебе станет неприятно, я тут же остановлюсь, обещаю.

Фергус нахмурился.

— Я слабак что ли какой-то по-твоему? — обиженно спросил он, и Иан фыркнул.

— Гусик, при чем здесь это, — мудрым тоном, как старый учитель юному подмастерью, сообщил он, — это же не война, и мы делаем это ради удовольствия.

— Ради удовольствия, — повторил Гусик так, словно не мог до конца в это поверить.

Соглашение, однако, было достигнуто, и юношам оставалось только пожать руки, чтобы скрепить договор — от этой мысли Гусику вдруг стало ужасно смешно, и он с трудом сдержал нервное хихиканье. Еще не хватало все испортить неуместными звуками. Но пауза затягивалась, и принц немного нетерпеливо передернул плечами.

— Что мне делать? — спросил он, отчего-то принимая мысленно тот факт, что у Иана в этом вопросе оказывалось гораздо больше опыта. В конце концов, пока Фергус проводил часы над тактическими задачками и шахматной доской, юный эльф читал книги о легендарных героях и их подвигах. А какие подвиги без любви? Гусик, правда, сомневался, что в тех книгах описывалась ситуация, хоть примерно схожая с нынешней, но приходилось обходиться малым.