– Тебе не приходило в голову, – ласково произнес Бес с ехидной ухмылкой. – Что в своей рванине, ты бросаешься в глаза на много больше?

Эмма смотрела на него сквозь снова появившиеся на глазах слезы, но Бес был безжалостен.

– Люди всегда нападают на слабых, бедных и жалких! Закон стаи. Все заняты только тем, что сравнивают себя друг с другом. Надо быть как все. В безопасной середине. Ты хуже – значит, ты изгой. Тебя надо избегать. Держаться подальше. Что бы не стать такой же! Впрочем, вожаки находятся в ещё худшей позиции. Потому что изгою некуда падать. А вот королей свита сначала делает, а потом сама же и рубит им головы! Подумай об этом, когда захочешь стать Самой Красивой.

– Где ты в этой цепочке? – обиженно спросила Эмма шмыгая носом.

– Я одиночка, – коротко бросил Бес. – А вот ты, хочешь быть, как вся эта серость! Как какая-то там Садовская! Кто она, кстати?

– Самая красивая девушка из моей школы, – хмуро пробормотала Эмма.

– Всего-то?! – фыркнул Бес. – Впервые вижу, чтобы бабочка Махаон мечтала стать Капустницей.

–Ты просто её не видел! —обиделась Эмма.

– Я вижу тебя! И хочу, что бы ты понимала о чем просишь.

–Я понимаю!

Бес в ответ закатил глаза, словно подводя черту в этой перепалке.

– Вот. Возьми. Примерь.

Он вытащил из-за кресла два больших бумажных пакета, в какие упаковывали вещи в дорогих магазинах, и протянул Эмме.

– Что это? – не поняла девушка, восхищенно проводя пальцами по плотной матовой бумаге.

– Иди, примерь!

Эмма нерешительно взяла пакеты и поплелась в спальню.

– Там в голубой коробке сапоги! – крикнул вдогонку Бес.

Девушка села на кровать и повертела в руках большую квадратную коробку. Осторожно открыла и увидела, что там в самом деле – сапоги. Черные, пахнущие дорогой кожей, на высоком каблуке. Кажется, такие было модно носить в этом сезоне. В моде, правда, Эмма не разбиралась. Её познания в этом вопросе ограничивались наблюдениями за девушкой из соседнего подъезда, за которой часто приезжали поклонники на красивых блестящих машинах, да студентками из института. И если соседка любила одеваться дорого, ярко и откровенно, то институтские модницы были более сдержаны. Эмма часто наблюдала с дальнего угла аудитории за стайкой звонких красивых девушек. Ей казалось, что их ум, уверенность и умение ко всему относиться легко, это в первую очередь из-за внешности. И умения этой внешностью пользоваться.

Эмма озадаченно осматривала сапоги стараясь оценить – что бы сказали о них эти девушки. В пакетах же она нашла ярко-красное платье из пушистой мягкой шерсти и чёрное пальто. Эмма надела обновки и несколько озадаченно осмотрела себя в зеркале старомодного туалетного столика. Платье было теплым – огромный плюс. Но по размеру совершенно не подходило – Эмма была для него слишком мелкой. Там, где предполагалось наличие пикантных форм не было ничего и девушка мысленно сравнила свою фигуру с куском деревянной доски. Сапоги для носки тоже оказались непригодны – привычки ходить на каблуках у Эммы не было – вся обувь у неё была на плоском ходу – и кеды, и балетки, и демисезонные ботиночки. Так что в этих сапогах она не могла даже ногу в колене выпрямить. А уж о том, чтобы ходить и речи не было.

Только пальто оказалось в пору. Классический английский крой, универсальная длина и идеальная посадка. Эмма прошлась по комнате – руки в карманах пальто, руки из карманов пальто. Потом она решила, что надо показаться Бесу.

– Вот, – смущённо улыбнулась девушка. – Так.

– Не очень, – буркнул он. – А почему босиком?

– Неудобно, – смутилась она. Захотелось бежать в спальню и все же обуть эти, скорей всего ужасно дорогущие, сапоги.

– Ладно, – кивнул Бес. – Я в, общем, предполагал что-то такое. Одень что удобно и поедем.

–Куда?

– Покупать то, в чем удобно!

– Но я, – промямлила Эмма. – Я не… готова. Я же… Послушай! Я хочу, что бы ты подобрал мне одежду так!

–Я не портной, – усмехнулся Бес. – Одевайся. Все красавицы обожают шоппинг!

Девушка закусила губу, потому что слезы снова были совсем рядом, а ей и самой надоело реветь из-за любого пустяка. Но, как же объяснить ему – такому совершенному и уверенному в своей силе, чего для неё стоит это – выход из дома туда, где продаётся Красивая и Модная одежда. Где продавцы надменны так, словно сами эту моду создают.

Бес, словно прочитав все это на ее лице, приблизился к девушке и погладив по бледной щеке тихо сказал:

– Ты прекрасна.

Черные его бездонные глаза при этом словно обожгли Эмму. Она испуганно отшатнулась от него и убежала в спальню. Что-то было странное во всем этом. В прикосновении и взгляде черных глаз. Словно шевельнулось в самом сердце давно забытое. Будто палец неожиданно наткнулся на иголку в шкатулке для рукоделия. Эмме не понравилось это странное чувство и она желая прогнать его, распахнула дверцы старинного шкафа перебирая свои скудные наряды.

Она выбрала черную юбку в складку, которую носила ещё в школе и к ней довольно приличного вида свитер персикового цвета. Цвет ей отчаянно не шёл, делая лицо болезненным и словно рисуя синяки под глазами. Но Эмма решила, что это и не важно. Лучше иметь вид болезненный, чем жалкий.

Они вышли из квартиры и девушка тщательно закрыла дверь на оба замка. Это папа настоял на том, чтобы поменять двери и поставить надёжные замки. Бес с усмешкой наблюдал за тем, как Эмма прячет тяжёлую связку в старомодную сумочку на длинном ремне.

–Ты серьезно считаешь, что замки остановят тех, кто захочет поживиться вашим старьем? – спросил он.

– Это не старье, – обиделась Эмма. – Это антиквариат! А для меня в первую очередь – память о семье!

–" Семье"! – Бес презрительно фыркнул и устремился вниз по лестнице.

Он ждал девушку в черном спортивном автомобиле, вытянутом и хищном. Пришлось несколько раз нажать на клаксон, чтобы Эмма поняла куда идти.

– Ты умеешь водить? – спросила девушка, осторожно закрывая за собой дверцу автомобиля и осматривая салон. У деда был довольно бодрый для своих лет "Пежо", у отца, любившего статусные вещи – "БМВ", но вот такой автомобиль, как этот, не для семьи, а для личного удовольствия владельца, Эмму просто зачаровывал. Она провела рукой по приборной доске и мягкому необычайно удобному сидению желая почувствовать, что это не игра воображения.

–Кожа.

–Что?

–Я говорю, что салон этого автомобиля обтянут кожей. Да, я умею водить. Я вообще многое умею, – Бес говорил так, словно читал мысли Эммы.

Она удивленно обернулась к нему, но он, даже не одарив ее взглядом, ответил:

–Я не читаю твоих мыслей. У тебя все написано на лице. Если бы я выбирал машину по твоей самооценке, то это был бы обшарпанный, постоянно глохнущий «Запорожец»! Но я выбрал «Ламборджини Дьябло»! – Бес довольно рассмеялся. – Правда, забавно? Себя надо любить, Эмма! Выбирая лучшее из возможного!

И все закружилось, будто волшебная яркая карусель. Вечером, свернувшись клубочком на скрипучей кровати, Эмма тихонечко улыбалась воспоминаниям об этом удивительном дне, которые будто лодки выплывали из тумана.

Салон красоты, где все сияло так, что хотелось зажмуриться от блеска хрома, зеркал, и фальшивых улыбок персонала. Здесь Эмме сделали короткую и по заверениям, ультрамодную стрижку. Стилист восхищенно цокал, уверяя, что такой редкой красоты волосы ему встречаются впервые и умолял ни за что не портить их окрашиванием.

Сегодня Эмма впервые узнала о том, что такое салонный маникюр и педикюр. И массаж. И чудесные обёртывания теплыми влажными простынями промасленного размятого тела, после которых кожа стала будто атлас и появилось приятное чувство, какое бывает после хорошего отдыха – будто можешь горы свернуть.

А ещё Эмме сделали профессиональный макияж и девушка не узнала себя в зеркале – не подозревала даже, что может быть такой невероятной.

После салона красоты Бес повез её "наряжать". В шикарные магазины на вывески которых Эмма могла только смотреть. Смотреть! Никогда не отваживаясь войти внутрь. А сегодня вошла. И терпеливо ждала, когда для неё "подберут", и безропотно примеряла, и терпела, когда Бесу не нравилось, снова и снова уходя в примерочную, чтобы сменить наряд. Ей даже начало казаться, что она всего лишь кукла, которой играют, украшая по своему вкусу, и девушка прямо заявила об этом, когда они ужинали в ресторане.