Я обреченно вздохнула. Знала бы старушка, как он меня вчера встретил, то не просила бы подобного.

Но я снова лишь кивнула. Не буду огорчать мою любимую бабулю.

— Что скажешь, если после завтрака почитаем. А потом позвоним Мирону. У него сегодня тест по физике. Я нервничаю, даже не знаю как он справится, — предложила я.

— Это отличный план. Я рядом с тобой, внученька, чувствую себя гораздо лучше. Не устану повторять, спасибо, что приехала, — я наклонилась и поцеловала бабушку в щечку. Как же мне жаль, что жизнь настолько быстротечна…

Я снова провела весь день у постели умирающей. Осознание своего бессилия меня угнетало. Находиться так близко и не иметь возможности помочь. Это выматывало.

Когда мы с ней пожелали друг другу доброй ночи, я спустилась вниз в гостинную. Включила телевизор, желая отвлечься. Остановилась на комедийном фильме. Не хочу сейчас снова плакать, как бы тяжело не было. Я смотрела кино, не вдумываясь в сюжет на экране. Мои мысли были далеко.

Камиль спустился через час и прошел мимо, делая вид, что не замечает меня. Вот, спасибо. Его игнор, именно то, что мне нужно.

Невольно глянула, что он в домашних брюках и белой футболке. Прошел в кухню очень тихо ступая, был босиком. Я посмотрела в телевизор, не желая даже думать о нем.

Я услышала, как хлопнула дверь холодильника и пискнул чайник. Мне тоже захотелось чая. Но я знаю, что просить его бессмысленно.

Поэтому встала и пошла за ним следом на кухню.

Он сидел за высоким столом и ел сендвичи с индейкой. Их еще днем готовила повариха. Рядом большая чашка чая.

Я молча пошла к столлешнице и достала из шкафа себе чашку. Засыпала заварку и залила водой. Обернулась и встретилась с его тяжелым взглядом черных глаз. Камиль прожигал меня насквозь, и я невольно начинала нервничать в его присутствии. Я достала из холодильника себе сендвич и положила на тарелку.

Пошла с чаем и едой обратно в гостинную.

Камиль порывисто встал и перекрыл своей внушительной фигурой проход.

Я подняла к Камилю лицо. Его темная щетина стала чернее. Он не брился эти дни, отметила я. Ноздри мужчины раздувались, как у быка. Его раздражало мое спокойствие и присутствие в его доме.

— Дай пройти, — громко сказала я.

— А то, что? — он искривил красивые губы в саркастической улыбке.

— Ничего. Что ты хочешь от меня? Ты сказал не приближаться к тебе, а сам прегрождаешь мне дорогу, — нервно выдала я и поставила горячий чай с тарелкой на стол от греха подальше.

— Скажи, Ева, какого хрена ты приперлась? Решила позлить меня? Снова поиграть со мной? — мужчина прищурился и всматривался в мои глаза.

— Я тебе уже говорила, что приехала не к тебе. А к бабушке. Что не понятно? — раздраженно сказала я, — Дай мне пройти.

Я толкнула мужчину в грудь. Но он даже не шелохнулся. Как гора. Зато Камиль ловко перехватил мои запястья и больно сжал.

— Пусти, ты псих ненормальный, чудовище. Отпусти, мне больно. Какого черта ты себя ведешь как придурок?! — захныкала я, пытаясь сдержать слезы.

Камиль шире усмехнулся. Сейчас его поведение было особенно опасным и непредсказуемым.

— Признайся, ты охмуряешь старуху, чтоб она тебе оставила наследство. Сегодня утром она сказала, что половину дома завещает тебе. Ты этого так хотела. Ты всем втерлась в доверие. Подставила меня, когда заставила трахнуть тебя. Ты ведь не гнушаешься ничем, правда? — его слова резали меня, как тесак мясника, по живому.

— Ты реально больной. Не суди всех по себе. Я к тебе всегда относилась лучше, чем ты заслуживаешь. А надо было с детства тебя ненавидеть, как ты меня. Тогда моя жизнь была бы проще и радостней. Отпусти меня, я сказала, — я попыталась выдернуться, но он еще сильнее сжал руки. Его цепкие пальцы могли бы легко сломать мне кисти. Нездоровый огненный блеск в глазах говорил о том, что ему нравится моя боль.

— Раз ты такая хорошая девочка, Евочка, и желаешь всем угодить, может отсосешь мне и помиримся? Вспомним былые времена. Ты же ведь все та же шлюха, хоть и надеваешь ангельские крылья, — он наклонился к моему лицу.

В этот момент я так его ненавидела и была в его руках беспомощна, что мне хотелось убить его прямо здесь. А еще он пугал меня своим неадекватным поведением.

— Отпусти меня. У меня есть муж, а у тебя девушка. Мне есть кого ублажать без тебя. А у тебя есть к кому обратиться за минетом. Так что отвали, наконец, от старой и страшной бомжихи, — я вспомнила его оскорбление.

Камиль чуть ослабил хватку. Но все равно его лицо было слишком близко ко мне. Он вдыхал запах моих волос и кожи. Я видела как высоко поднималась его грудь. Меня волновало его поведение и близость.

— Зачем ты нарушаешь мое личное пространство, если я тебе так неприятна. Просто игнорируй меня. Я буду с бабушкой. И если ты так сильно переживаешь за свое наследство, то знай, что оно мне не надо. Я откажусь от всего в твою пользу. Дай мне покой от себя!

А в следующий миг Камиль словил мои губы поцелуем. Я опешила, не ожидала от него такой подставы. Мужчина целовал меня так напористо и жадно. Он сминал любое мое сопротивление. У меня закружилась голова, когда его язык проник в мой рот и начал меня мягко трахать. Такого поцелуя я не ожидала. Глубокий, порочный и такой возбуждающий. Я чуть не застонала ему в рот. И почувствовала, как мое нижнее белье сразу увлажнилось. Камиль единственный в мире мужчина, который на меня действует как чистый афродизиак. Он это почувствовал и пользовался этим.

Когда нам уже не хватало воздуха, Камиль отстранился. Я поняла, что он давно отпустил мои запястья. Его победная улыбка и обычное надменное выражение снова возникли на лице.

— Спокойной ночи, сестренка. Я смотрю ты не забыла, как надо желать брату сладких снов, — хрипло проговорил он и чуть откашлялся.

Я проскользнула мимо него. Камиль меня не пытался остановить. Лишь довольно посмеивался. В дверях я обернулась и смерила его уничтожающим взглядом.

— Ты настоящий подонок, я тебя ненавижу, — вскричала я.

— И я тебя, Ева. Захочешь потрахаться, приходи голая, как тогда, двенадцать лет назад. Где моя спальня тебе хорошо известно. Ради тебя, сестренка, совершу акт благотворительности, в пользу детдомовских шлюх. Ну или как там называется сообщество в котором ты состоишь.

Камиль взял мой чай, который я оставила на столе и смачно в него плюнул. Затем протянул мне чашку.

— Ты, кстати, забыла его.

Я в шоке от его наглости, вернулась к нему обратно. Не отдавая себе отчет в своих действиях, ведомая злобой, которая клокотала и бурлила во мне, со всей силы, кулаком ударила по чашке.

Камиль вскрикнул и зашипел на меня, как раненный зверь.

— Подлая сука, я тебя прибью. Чай ведь гарячий, — вскричал мужчина.

А я уже бежала со всех ног. Я не слышала его шагов сзади, но помнила, что он босой. Моя цель была спрятаться в комнате и закрыться на замок, как можно быстрее. Пока озверевший больной ублюдок не словил меня и не придушил.

Я успела захлопнуть дверь перед самым орлинным носом Камиля. Даже смогла повернуть замок. Камиль с силой несколько раз ударил кулаком в дверь. Так, что над дверным наличником высыпалась штукатурка.

— Камиль, уходи, ты разбудишь бабушку. Ты сам меня провоцируешь. Просто давай будем игнорировать друг друга, — громко проговорила я в замочную скважену, чтоб он меня расслышал.

Камиль облокотился на мою дверь и глухо ответил.

— Да, игнорировать ты хорошо умеешь. Целых двенадцать лет не появлялась. Пошла ты к черту, сука продажная, — он ударил еще раз кулаком в дверь. Я от страха отскочила. Но потом все затихло. Я услышала, как Камиль спустился на улицу и громко хлопнул входной дверью.

Я быстро подошла к окну. Камиль сел в свой автомобиль и уехал в ночь. Я смогла выдохнуть. Хоть бы он не возвращался никогда…

Уснула я с трудом. В моей размеренной спокойной жизни не было таких эмоциональных ситуаций. А здесь всего второй день, и с Камилем я чувствую себя как на пороховой бочке. Откуда в нем столько невысказанного гнева? Почему я так дрожала в его руках и так сильно возбудилась от одного поцелуя этого мужчины?! Ответы на эти вопросы я знала. На Костю я так никогда не реагировала не то что на поцелуи, я в сексе с ним не помню, когда кончала последний раз.