– Никакого сервиса в этой дыре, – презрительно цедит Пол, кидая уничтожающий взгляд на бармена. Я краснею. Мне неловко из-за поведения Пола. Конечно, бармен не знает английского, но тон Пола не нуждается в переводе.

– Он предложил закуски, или еще одну бутылку, или…

– Просто пойдем. Сейчас.

– Ну хорошо, – отвечаю я растерянно. – Простите, – я поворачиваюсь к бармену. Он едва заметно улыбается. – Ничего не нужно. Большое спасибо, до свидания.

Пол решительно идет в сторону двери, я – за ним.

– Подождите. Сдача… Я нашел, – слышу я за спиной.

– Сдачи не нужно, – бросает Пол из-за плеча на немецком, рывком открывая дверь.

Наконец мы выходим на улицу.

– Пол, что случилось? – тихо спрашиваю я.

– А ты что же, не понимаешь? – спрашивает он едко.

– Нет, я не понимаю. Я всего-навсего покупала пиво. Ты же видишь, бармен не знает английского.

– А я, видишь ли, не знаю немецкого, – Пол засовывает свободную руку в карман джинсов, а другой рукой, в которой зажаты бутылки, описывает в воздухе дугу. – А этот бармен смотрел на тебя так…

– Как? Пол, ну и при чем здесь я?

Пол отворачивается и молчит.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя. Какое мне дело до того, кто и как на меня смотрит? И почему тебе есть до этого дело?

– Я хочу знать, дословно, о чем вы разговаривали.

Я закатываю глаза, но знаю, что лучше выполнить его просьбу, чем продолжать спорить.

– Я покупала пиво. Он предложил несколько сортов на выбор. Спросил, надолго ли мы приехали. Сказал, что у него нет сдачи, предложил закуски. Я извинилась за твое поведение, мы вышли. Все.

– Да-а-а? Извинилась за мое поведение? Значит, ты считаешь, что я еще и должен был извиниться? После того, как вы флиртовали?

– Да о каком флирте ты говоришь? Это бар в маленьком провинциальном городе! Конечно, местные обращают на нас внимание. Вспомни, прошлый бармен тоже расспрашивал нас, кто мы и откуда.

– Он говорил на английском, и я все понимал. И он не смотрел на тебя так, как этот.

– И еще он был лет на тридцать старше, да?

– Да, и это тоже.

Я раздраженно выдыхаю.

– Знаешь, мне надоело оправдываться просто так. Это ты предложил зайти в бар. Я купила для тебя пиво. А ты устраиваешь сцену, хотя я не давала никакого повода для ревности!

– Ты права, – неожиданно говорит Пол после паузы. – Извини.

Ого. Извинения от Пола я слышу нечасто.

Он подходит ближе, притягивает меня к себе, и мы медленно бредем в сторону гостиницы.

– Мне это не нравится, – говорит он, вдруг став серьезным. – Это место. Здесь есть что-то… – он морщится. – Странное. Этот проклятый лес, мистика… Этот бармен… Маленький городок, в который не приезжают туристы. Звучит, как начало фильма ужасов.

Я смеюсь, но смешок выходит немного нервным. Пол прав. Но дело в том, что меня это место не пугает, а притягивает.

Передо мной – лес. Я зачарованно смотрю на гигантские темные стволы деревьев, такие высокие, что кажется, будто они уходят прямо в небо. Тонкая тропинка, петляя, убегает в чащу, маня за собой, но я все стою, не решаясь войти. Сердце колотится, но не от страха, а от волнения – что-то тянет и тянет меня вперед, как будто там, в лесу, меня ждет нечто бесконечно важное.

Я глубоко вдыхаю и делаю шаг…

И открываю глаза.

Я лежу на кровати. Светло – значит, уже утро. Пола нет рядом.

Это был просто сон. Но такой яркий, что у меня до сих пор сердце стучит, как после пробежки.

– Доброе утро.

Пол – как всегда, гладко выбритый, свежий и причесанный, подходит к кровати и целует меня в лоб.

– Сколько времени? Почему ты меня не разбудил?

– А куда тебе торопиться? Если бы не встреча, я бы и сам поспал еще пару часов.

– Поспать я смогу и дома.

– Я заказал завтрак в номер.

– Спасибо.

Иду умываться. Странный сон все еще не выходит у меня из головы.

Пока я привожу себя в порядок, приносят завтрак. Я расставляю тарелки на журнальном столике.

– Не будешь скучать тут без меня? – спрашивает Пол.

Я мотаю головой.

– Я буду только к ночи. Еще не поздно поехать со мной, – Пол смотрит на меня выжидательно. Я почему-то нерешительно замираю, хотя мы обо всем договорились, и глупо и досадно менять все в последний момент.

– Нет, я останусь, – неуверенно отвечаю я.

– Как скажешь.

После завтрака Пол уезжает, а я пытаюсь найти хоть какую-то информацию о гидах или туристическом информационном центре в Андерленде. Ничего. Я спускаюсь в холл и спрашиваю портье, но он делает круглые глаза и говорит, что Андерленд – совсем не туристический город, и никаких гидов тут нет. Я разочарованно вздыхаю.

Ну и что делать? Погулять по лесу не получится, придется с этим смириться. Но я могу пройтись вдоль опушки, не заходя вглубь. Так я не заблужусь, да и дикие животные вряд ли подходят близко к границе города. Это не совсем то, чего я хотела, но лучше, чем ничего.

Я нерешительно натягиваю темные джинсы, куртку, шапку. Беру бутылку воды и закидываю ее в карман – рюкзака у меня нет, у меня вообще нет подходящей одежды для прогулок на природе, но я ведь иду совсем ненадолго. Бросаю последний взгляд в зеркало. Сердце стучит от непонятного волнения и предвкушения.

И вот я в лесу. Иду через ельник – густой, дремучий, и от этого немного зловещий. Несмотря на солнечный день, здесь темно и мрачно. И удивительно тихо – слышится только скрип опавшей хвои под ногами.

Я помню о своем решении: побродить вдоль опушки, поэтому останавливаюсь, как только город пропадает из виду. Вдыхаю полной грудью, осматриваюсь по сторонам, чувствуя непонятный восторг.

Именно этого мне не хватило во время прогулки в Нойшёнау. Тишины. Единения с природой. Этой необузданной, первобытной красоты, нетронутой человеком. Никаких дорожек. Людей. Только я и лес.

Конечно, уходить вглубь не стоит, поэтому я поворачиваю влево и медленно иду вперед – параллельно городу. Так я точно не заблужусь, и при этом сохраню ощущение уединения и оторванности от мира. Я смотрю в сторону Андерленда. Никакого просвета, только деревья.

Жалею, что не взяла блокнот. Можно было бы попробовать нарисовать хоть что-то. Странно, уже второй день подряд мне хочется рисовать – а я думала, что все мое вдохновение давно ушло.

Вибрирует телефон – пришло сообщение от Лу:

«Привет! Ну что, какие новости?»

«Привет! Все нормально. Здесь очень красиво», – отвечаю я. Записываю короткое видео и кидаю его Лу. – «Посмотри, какой лес! Прямо как в сказке!»

Ответ от Лу приходит через пару минут: «Класс!»

Как всегда, коротко и лаконично.

С Лу, или с Луизой Кингсли, я дружу с седьмого класса. Черные волосы ниже плеч, карие глаза, аккуратная белая рубашка и большие, на пол-лица, очки – такой я ее увидела, когда она пришла в нашу школу.

Она родилась в обеспеченной семье. Когда ей стукнуло десять, ее родители развелись. Отец ушел к молодой любовнице, а его адвокат сделал так, что жене не досталось ни цента. Все это сильно повлияло на судьбу Лу. Она решила во что бы то ни стало стать адвокатом по бракоразводным процессам. «Я защищу женщин всего мира!» – говорила она. – «Я добьюсь справедливости! Изменники за все ответят!»

Лу всегда была такой – боевой и напористой, с четко определенным взглядом на жизнь. Она так и не простила отца, хотя он регулярно высылал деньги на ее содержание, потом на учебу, а на окончание колледжа подарил квартиру в Нью-Йорке с видом на парк. Она благосклонно принимала его финансовую помощь, но считала это чем-то само собой разумеющимся, и продолжала ненавидеть всех мужчин.

В остальном она меня восхищала. Умная и целеустремленная, она упорно шла к своей цели, и у нее это отлично получалось. Закончив обучение в числе лучших студентов, она быстро устроилась на стажировку в приличную юридическую фирму и вскоре стала ведущим специалистом. Она была так хороша, что ей позволяли выбирать, за какое дело взяться. И Лу бралась только за те, что соответствовали ее целям и ценностям. Она защищала обманутых женщин.