Мама родила меня в девятнадцать и растила одна. Мы жили в маленьком провинциальном городе, и больше всего на свете она хотела вырваться оттуда, обеспечить мое будущее, но, работая в школьной библиотеке, она не имела ни малейшего представления, как это сделать.

Мне повезло. Мои успехи в рисовании заметили в школе. И уже скоро я рисовала все подряд: украшения для класса, декорации к школьному спектаклю, грамоты и почетные значки. Директор меня ценила и однажды помогла отправить мои работы на престижный конкурс. Я выиграла, и благодаря этому получила место и стипендию в Колумбийском университете, на факультете дизайна.

Мама была в восторге.

– Это твой шанс, – сказала мне она. – В Нью-Йорке у тебя начнется другая жизнь. Главное, не подцепи какого-нибудь неудачника и не повтори моих ошибок.

Я кивала, стараясь не обращать внимания на очередное упоминание мамы о том, что я – ошибка. Я знала, что она любит меня, желает мне добра и просто пытается предупредить.

Когда я училась в выпускном классе, мама вышла замуж и забеременела. Для меня это стало шоком: меньше всего я ожидала, что, почти скинув с себя одно бремя, она тут же накинет второе. Я думала, что вот теперь она расправит крылья и будет делать то, что хочет, – ведь именно об этом мама мечтала все те годы, что воспитывала меня. Но, как ни странно, семейная жизнь сделала ее счастливее: мой отчим Джон оказался неплохим человеком, и мама стала чаще улыбаться. А через несколько месяцев я уехала в Нью-Йорк. Учеба и подработки затянули меня с головой. Но тогда я хотя бы рисовала. А потом в моей жизни появился Пол.

С Полом мы познакомились на студенческой вечеринке, когда мне было двадцать. Я не любитель тусовок, но мы отмечали окончание семестра, и моя одногруппница Эми уговорила меня пойти.

Пол на четыре года старше, и к тому времени колледж он уже закончил. С нами училась его двоюродная сестра Бет, и в тот раз она зачем-то привела его с собой.

Уже тогда он работал в стабильной и хорошо известной юридической фирме «Майклсон и партнеры». Красивый, как кинозвезда, уверенный в себе, он выгодно выделялся на фоне раздолбаев-студентов. Неудивительно, что Пол произвел впечатление на всех девчонок. Но обратил внимание на меня. Как оказалось, он тоже не любит вечеринки. Мы быстро нашли темы для разговоров. Он пригласил меня на свидание. Так мы начали встречаться, а потом сняли небольшую квартирку и стали жить, как настоящая семья.

Все было хорошо, только рисования в моей жизни становилось все меньше. По совету Пола я устроилась в крупную компанию по производству одежды «Мара». Я занималась планированием закупок – по мнению Пола, это был хороший старт для моей карьеры. Я выросла от ассистента до специалиста, но работа оказалась не такой интересной, как я ожидала, и совсем не творческой.

– Ну и что? – спрашивала мама. – Разве работа должна быть интересной? Люди работают потому, что им нужны деньги, чтобы платить по счетам. Думаешь, я люблю перекладывать книги с полки на полку? Рисование – это хобби, ну так и рисуй в свободное время. А «Мара» – хорошая, стабильная компания. Радуйся, что тебя приняли в нее. Знаешь, сколько людей хотели бы попасть на твое место? Да у нас пол города порвать готовы за работу в «Мара»! В Нью-Йорке! А ты жалуешься на то, что работа скучная?

Пол в этом вопросе был с ней единодушен, хотя виделись они всего один раз: Пол сразу сказал, что «в жизни не поедет в эту дыру снова», а у мамы не было никакого желания путешествовать с маленьким ребенком.

Но если моя мать считала рисование хорошим хобби, то, по мнению Пола, это было не тем занятием, на которое стоит тратить время. Время очень ценно, и его нужно тратить с умом, говорил он.

– Моника, ну, подумай сама. Вряд ли из тебя выйдет вторая Кало или Кассат, или… Кто там еще? Да в мире почти не было известных женщин-художниц. Стоит ли тратить время на дело, в котором ты вряд ли добьешься чего-то выдающегося? Для тебя будет лучше направить все силы туда, где ты с большей вероятностью добьешься успеха. Тебе повезло – ты работаешь в крупной компании с именем. Если будешь упорно трудиться, через несколько лет дорастешь до какой-нибудь приличной должности, и тогда можно будет немного расслабиться.

Он говорил логичные и правильные вещи, и мне нечего было ему возразить. Я стала еще больше усилий вкладывать в работу, и времени на рисование становилось все меньше, а потом и желание куда-то ушло. Я даже не знаю, зачем бросила блокнот в сумку, – скорее, на случай бессонницы в самолете. Я боюсь летать, а рисование всегда отлично отвлекало меня и успокаивало нервы.

И вот теперь, сидя перед пустым листом бумаги и чувствуя дикое желание рисовать, я понимаю, что понятия не имею, как одним простым карандашом передать таинственную и загадочную атмосферу туманного леса. И меня это ужасно злит.

Я ставлю чашку на стол, берусь за карандаш. Верчу его в руках. Бросаю взгляд на пустой лист в блокноте, потом на время. Кофе давно закончился. Я закрываю блокнот и возвращаюсь в номер.

Пол уже встал, привел себя в порядок и устроился с ноутбуком на диване.

– Машину подадут в течение получаса, – говорит он, бросая беглый взгляд на меня. – Я заказал завтрак в номер. У тебя все собрано?

– Да, – отвечаю я растерянно. Мы уезжаем прямо сейчас? Я надеялась, у меня будет хотя бы пара часов на прогулку. Неужели я так и уеду, даже не посмотрев город? А лес? Я вспоминаю, как стояла на опушке, – эту смесь восторга и волнения, ощущения, что я прикоснулась к чему-то чудесному.

– Пол, давай сегодня останемся здесь, – нерешительно говорю я, зная, как он ненавидит, когда что-то или кто-то меняет его планы.

– В смысле? – он снова поворачивается ко мне с искренним недоумением на лице.

– Давай останемся в Андерленде на пару дней.

– Но у меня же завтра встреча в Мюнхене.

– Я помню. Ты можешь съездить один, а я подожду тебя здесь. Все равно во вторник нам обратно в Прагу, а отсюда ехать ближе, чем от Мюнхена.

– И что же мы будем тут делать?

– То же, что и в Мюнхене, – отдыхать, гулять.

– Моника, это милый городок, но делать тут нечего. В Мюнхене у нас забронирован первоклассный отель, я заказал индивидуальную экскурсию по городу. График плотный, если мы хотим все успеть, нужно торопиться.

– Я знаю. Но…

– Ты не хочешь в Мюнхен? – удивленно переспрашивает Пол. – Ты же говорила, что собираешься в какую-то там галерею.

– Хочу. Но здесь есть что-то… Я не могу этого объяснить.

– Ты сама не понимаешь, чего хочешь. Так может, не будем нарушать наши планы? Мы обойдем этот городишко за пару часов. Что дальше? И что ты будешь делать тут завтра?

– Ну… давай завтра я обойду его одна. А сегодня мы съездим куда-нибудь, недалеко. Отдохнем. Пораньше ляжем спать – ведь завтра у тебя важный день.

– Моника, ты же никогда не была в Европе. А теперь хочешь променять Мюнхен на эту деревню? Тут симпатично, я не спорю. Но она же не идет ни в какое сравнение с Мюнхеном!

– Пол, разве я часто о чем-то тебя прошу?

– Редко. Потому что мои решения всегда логичны и рациональны, и подходят нам обоим.

– Значит, сегодня тот редкий случай, когда твое решение мне не подходит.

– Может, ты хотя бы объяснишь, в чем дело?

– Я объясню, – говорю я, подходя ближе. – Если ты не будешь смеяться.

– Я обещаю не смеяться.

– Я… в детстве мечтала попасть в место, похожее на это. Я обожала братьев Гримм. Мультики про Белоснежку и Рапунцель. И здесь… все вокруг – такое, как я представляла.

– Почему ты никогда не рассказывала мне об этом?

– Не знаю. Как-то… не было повода. Но раз уж мы здесь, я хочу задержаться, хотя бы ненадолго.

А еще лучше – на всю неделю. Но не стоит говорить об этом прямо сейчас.

– Ну хорошо. Закроем глаза на то, что мне нужно будет встать на пару часов раньше, чем я собирался. Чем займемся?

Я открываю интернет и бегло просматриваю достопримечательности. Все, чего мне хочется, – лес, возможно, замки, но до них несколько часов пути, а в лес Пол не пойдет. Наконец, я натыкаюсь на экотропу в кронах деревьев – отличный компромисс. Показываю ее Полу.