– Князь, ты готов заключить пари? – переспросил эламского посла Ашшурбанапал, уже начавший терять терпение.

– Какие будут условия?– наконец сдался посол.

– Если мой человек не справится с львицами, я одарю тебя, князь, золотом. Ты его получишь столько, сколько весишь сам.

– Ну, а если… А е-если я вдруг проиграю? Хотя в это и очень трудно поверить…

– Сейчас я от тебя ничего не потребую. Но когда мне это понадобится… то ты выполнишь любое моё пожелание! Ну, так что? Ты готов, князь, заключить пари?

После достаточно долгой заминки и некоторых колебаний Тахрах, младший сын Шильках и племянник эламского правителя Уртаки, кивнул головой.

И вскоре после этого на арене появился великан.

Этот великан был обнажён по пояс.

***

– Кто это?! – переспросил Тахрах у севшего рядом с ним Великого царя.

Тот ответил:

– Это халдей, мой слуга.

– А как его зовут?

– Его зовут Бел-ибни. И надеюсь, что это будущий наместник Ура…

Поражённый эламит не удержался и покачал головой. Он ещё не видел таких громадных людей. Это была настоящая глыба, целая гора мускулов.

Вскоре на арене появились две крупные львицы, и представление, захватившее всех зрителей, началось.

***

Львицы не стали кружиться и медлить, а сразу же набросились на великана-халдея. На его везенье, одна из них опередила напарницу, и халдей страшным ударом отбросил её в сторону, а когда на него накинулась вторая, он отскочил, сделал захват сбоку и свернул ей мгновенно шею. Впрочем, эта львица успела перед смертью нанести ему несколько ран.

Великан поднялся, лицо его было бледное, он пошатывался, но всё же устоял на ногах. Он ждал, когда придёт в себя первая хищница, ненадолго потерявшая от его страшного удара сознание. А трибуны в это время ревели от неописуемого восторга. Но вот эта львица очнулась. Халдей бесстрашно подошёл к ней.

Львица вновь попыталась напасть на великана, и при этом она ему едва не вырвала кусок мяса из груди, глубоко поранив Бел-ибни своими когтями. Однако он сумел разорвать ей пасть.

Все уже стоя рукоплескали Бел-ибни, и Тахрах, никогда не видевший ничего подобного, выражал восхищение громче всех.

– Ну что, князь? – Ашшурбанапал посмотрел на Тахраха.

– Я проиграл пари, Великий государь, – произнёс младший сын Шильках. – И вынужден исполнить любое твоё желание.

– Придёт час, и я сообщу тебе о нём! – загадочно произнёс Ашшурбанапал.

***

Не прошло и двух месяцев после той памятной львиной охоты, которая была проведена во дворе Ниневийского дворца, как эламский правитель Уртаки и прятавшиеся при его дворе Бел-Икеш и князь Приморья, халдей Набу-шум-эреш, один за другим занедужили и после этого дружно задумали спуститься в царство теней. Все поговаривали, что их смерти как-то странно совпали, а кое-кто начал высказывать и предположения, что их могли отравить. Но кто это мог сделать?

Виновного людская молва так и не нашла.

Ну а кто им был, об этом знал наверняка тогда всего лишь один человек…

Но по этому поводу Ашшурбанапал лишь многозначительно и загадочно улыбался. Шильках возвела на трон Элама своего старшего сына, а князь Тахрах, её младший сын, поехал во вторую столицу Элама Мадакту, где и вступил в должность наместника.

Старшей дочерью Асархаддона, отца нынешнего Великого царя, являлась Шерруа-этеррит. О! Это была ещё та вертихвостка! Если сказать, что нрав у этой девицы был скверный, то это ничего про него не сказать. Она с малолетства была сорви голова и привыкла получать всё, что ей захочется, но в случае если её желание не исполнялось, то наступала буря.

Вздорная, привыкшая к истерикам по любому поводу, а то зачастую и без повода, она всегда вела себя вызывающе и вне рамок приличия. С ней никто не мог совладать, и никто c ней не хотел связываться.

Но хуже всего было то, что она ещё и очень рано пристрастилась к разгульному образу жизни.

Уже в пятнадцать лет она начала выпивать, а спустя год стала пить как мужик, и постепенно у неё начали случаться запои, и когда это происходило, то она уже ничего не соображала и пускалась во все тяжкие. Вначале в её сети попадались некоторые придворные, затем она закрутила шашни кое с кем из гвардейцев, ну а после докатилась даже до портовых грузчиков. Любовников она меняла постоянно, и дурная слава о ней разносилась уже по всей Ниневии, но её это не заботило.

А несколько раз случалось и так, что Шерруа-этеррит находили в невменяемом состоянии в какой-нибудь таверне, где с нею успевали поразвлечься все, кто на неё положил глаз. Благо мало кто мог даже предполагать, что это царская дочь. И непонятно, как ещё её, такую безбашенную, никто не украл и не обратил в рабство, или не продал в какой-нибудь отдалённый притон. А могли и зарезать.

Наверное, при таком совершенно асоциальном поведении, к которому она с пятнадцати лет пристрастилась и когда всё чаще опускалась на самое дно, всё закончилось бы тем, что эту принцессу неизбежно прежде времени лишили бы жизни, но перед новогодним праздником ей на глаза попался один гвардейский офицер…

***

Происхождение у него было ничтожное, да ещё к тому же он оказался иноземцем, но благодаря своим выдающимся физическим качествам он получил офицерское звание в корпусе царских телохранителей.

Мимо такого могучего мужа Шерруа-этеррит не могла пройти!

А надо сказать, что корпус гвардейцев, охранявших огромный Северный дворец в Ниневии, состоял из семи полков пехоты, в каждом из которых было две тысячи воинов, и из трёх эскадронов кавалерии, так что всего в нём на царском довольствии состояло 15 тысяч отборных молодых мужчин.

Каждый полк возглавлял генерал, в ассирийской армии называвшийся рабсаком. В гвардейцы отбирали отличившихся воинов, проявивших себя в деле и показавших незаурядную храбрость, и тут уже не смотрели на происхождение, а в правление предыдущего Великого царя в этот корпус стали попадать не только ассирийцы, и поэтому отличившегося в египетской кампании Бел-ибни, халдея по происхождению, зачислили в него. А через полгода он получил звание сотника.

Каждый гвардейский полк носил своё название: «Бессмертные», «Бесстрашные», «Неукротимые» и тому подобные, и у каждого были свои значки, знамёна, доспехи и плащи.

Великан служил в полку «Бессмертных».

***

У «Бессмертных» были шлёмы с конскими гребнями, синего цвета плащи и на круглых щитах изображался Ашшур с луком, верховный ассирийский бог.

У каждого полка имелся свой лагерь, располагавшийся внутри дворца.

«Бессмертные» базировались у Приречных ворот и охраняли часть Западной стены и примыкавшие к ней Приречный парк, пристань и ряд других сооружений, включая и храм богини Иштар.

По давно заведённой традиции, пришедшей в Ассирию ещё от шумеров (у которых богиня любви называлась Инанной), раз в году каждая женщина обязана была прийти в храм этой небожительницы и предложить себя любому желающему, который готов был заплатить определённую сумму за близость с ней. Потом собранные таким образом средства передавались на содержание храму.

Уже давно ассирийки из знатных и богатых семей откупались от подобной повинности, предоставляя вместо себя какую-нибудь рабыню, но вот старшая сестра Ашшурбанапала в эти дни вдруг превращалась в набожную прихожанку и с необыкновенным рвением лично исполняла то, что предписывалось древней традицией.

На этот раз к церемонии в храме богини любви она готовилась заранее, и даже для этого разработала изощрённый план.

***

Шерруа-этеррит узнала, в какое именно время храм посещали воины из полка «Бессмертных», и с рассветом пришла в него. Но заявилась она не одна, а со своей служанкой. Служанка была старой и с дряблым морщинистым лицом, и от того выглядела ужасно и казалась настоящей уродиной. Её держали во дворце только из-за того, что когда-то она была кормилицей принцессы.