Да. Проносится в сознании, и я тону в глубине его глаз. Долгий томительный миг глаза в глаза, и Эрвин склоняется ко мне. Его лицо так близко, что вдох застревает в моей груди. Я плавлюсь в чувственном плене его рук, голос подводит меня, мелко вибрирует, как и моё тело.

– Почему ты… выбрал меня? – смотреть на полуобнаженного Эрвина, видя его горящий взгляд, чувствуя жар его тела, говорить с ним, преодолевая смущение и невероятное волнение, стоит титанических усилий. Я стараюсь выровнять дыхание, унять дрожь тела.

– Я не выбирал, – голос Эрвина стал тягучим, как мед, – тебя выбрало моё сердце. Ты – мой воздух, моя жизнь, – потемневшие глаза Вышнева горят голубым огнем.

– Мироздание перепутало дороги, – я пытаюсь шутить, слишком велико напряжение между нами. Не влезай – убьёт, обычно говориться в таких случаях.

Медленно, как в трансе, глажу Эрвина по щеке, он притягивает меня ближе, прижимает к груди.

– Я благодарен ему за этот подарок, – шепчет мне в губы, нежно прикасаясь к ним.

– Эрвин, – мой хриплый стон подобен взрыву внутри меня. От вкуса его губ, от прикосновений, моё тело пронзает с головы до ног. Вот она – черта, грань, куда я проваливаюсь, теряя контроль над собой.

Его губы сладкие, их прикосновения словно крылья бабочки прокладывают дорожку от виска, к щеке, кончику носа, к губам, разносят по телу необычайный восторг и негу. Эрвин прикасается самым нежным, необыкновенным поцелуем. На задворках сознания ревнивая мысль: «Кто его научился целоваться?».

– Только мой, – шепчу беззвучно, когда отрываюсь от его губ, – единственный.

Закручиваюсь в небо вихрем, который соединяет души влюблённых из разных Вселенных. Коллапс сознания, энергетический взрыв в моей голове.

«Неужели так бывает? – и сразу ответ, – с любимым только так и бывает».

Усталось подталкивала в царство сна. Не сопротивляясь ей, я нащупала кулон на груди и прижала его ладонью, переполненная блаженством.

– Люблю тебя.

Не приснилось, я уверена.

Даже в минуты сильнейшего разочарования в глубине души я всегда знала, что любима, и люблю. Для умеющих видеть сердцем не бывает тайн. Мое сознание растворилось в сумерках, а может сумерки растворились во мне. Мокрые следы на ступенях лестницы высохли, и в моём сердце в кои то веки наступил покой.

Я всегда удивлялась, как следующий день, час, миг является полной противоположностью предыдущему, заслоняет его, не оставляя даже воспоминания того хорошего, что произошло накануне. Живи настоящим, завещала ведьма Мара, а я постоянно забывала об этом.

Утро, которое должно было порадовать негой и безмятежностью, «порадовало» ссорой на ровном месте. Причиной стало явление «посланца небес» Клима Княжича на белоснежном Принце. Его незапланированный прилет объяснялся просто. Клим привёз три письма, пришедшие на адрес Мечислава в Дроме: мне, Эрвину и самому хозяину.

Княжич, взяв письмо, мгновенно покинул нас, Эрвин, кинул взгляд на мой конверт, разглядел имя Добромира, и пробурчал: ему то прислал весточку друг – белый китаец, а не абы кто.

Откуда эти двое определили наше местоположение? Хотя, чему я удивляюсь. Дедуктивный метод в действии.

Эрвин принялся вслух читать письмо Ларри. Белый китаец извещал о том, что вернулся в Межгорье, чтобы помогать родителям, и теперь страшно скучает по нам. Тем более, что любимая сестрица осталась в Светозаре – Добромир пригласил её в команду. Прочитав эту новость, Эрвин мгновенно пришел в дурное расположение духа. Ход его мыслей понять было не сложно. Вышнев думал о драконице Ларе, которую считал своей и не без основания. Но в команде Светозара была только одна свободная драконица, и понятно, что её отдали Асанне.

Судя по заходившим желвакам, Вышнев воспринял известие о сестрице Идепиус, как плевок в душу. Я была с ним солидарна. Асанна умела наступить на больную мозоль, хотя оставалась нашим другом. И где, спрашивается, принципиальность честной Ляли?

Послание от Добромира для меня явилось образцом сдержанности и минимализма. Он искренне извинялся по поводу моего отравления и извещал, что виновника инцидента ищут. Добромир сожалел, что я уехала, не получив свои призы. Он напомнил, деньги я могу получить в любом банке, мобиль ждёт в гараже, а гостевой дом, который приглянется в Светозаре, готов принять меня на любой, хоть самый длительный срок. Я пробежала глазами по строчкам, и, одарив Эрвина улыбкой сатира, зачитала письмо вслух. В конце была приписка – Добромир предложил Асанне место в команде и передал ей драконицу Лару, которая вполне миролюбиво приняла новую наездницу. Чемпион выражал надежду, что Эрвин воспримет это известие стоически.

Чемпион ошибся. Последние строчки письма Эрвин воспринял как издевательство над ним, швырнул письмо Ларри на стол, и удалился, хлопнув дверью. Я раздраженно посмотрела ему вслед. Пусть злится в одиночестве, успокаивать его и убаюкивать словесными выкрутасами нет желания. Внутреннее тепло от соприкосновения наших душ развеялось как дым.

Пусть Эрвин остужает свою горячую головушку, а мне требовалось побеседовать с Мечиславом, рассказать о вчерашнем видении. Постучав для проформы, я вошла в личную зону хозяина башни и замерла на пороге.

Сюрпри-из!

Мечислав был пьян в стельку.

Он попытался подняться из кресла, но рухнул обратно, пробормотав что-то невразумительное. Я уловила пары алкоголя, и дым от сгоревшей бумаги. Кучка пепла рассыпалась на тарелке. Если бы Мечислав не сжег письмо, я бы прочитала его без зазрения совести. Мне надоели тайны. Они множились, словно гнусы на озере, и кормились мной же. В данный момент я твёрдо намеревалась вытрясти из Мечислава очередного гнуса.

– От кого письмо? – я подошла к столику.

Мечислав отрицательно замотал головой, типа, не скажет и под пытками.

– От Авивии?

Княжич вновь что-то промычал.

– Вы любите друг друга, – щадить чувства мужчины? С какого перепугу. – Почему не можете быть вместе? Из-за тебя?

Мечислав утвердительно кивнул.

– Не можешь развестись? – я предположила самый простой вариант.

– Да, – последовал мучительный пьяный выдох.

Мечислав потянул руку к бутылке, но я успела выхватить зеленого змия из-под носа алкаша. Я еще не услышала пояснений, за которыми и пришла.

– У меня к тебе разговор. Княжич! – я повысила голос, чтобы обратить на себя внимание. – Дыхательные практики выполнила три раза, – сказала и машинально ухватилась рукой за кулон. Миражи, которые словила недавно, меня сильно напугали.

– Ау! Я здесь.

Потрясла перед Мечиславом бутылкой. Княжич оторвал взгляд от бодрящей жидкости, плещущейся на дне сосуда, и посмотрел на меня.

– Мечислав, у меня было видение, – громко и отчетливо возвала к учителю.

По его изменившемуся выражению лица, я поняла, что до него дошел смысл моих слов.

– М-молодец…, ты повысила градус эмоциональной чувствительности, – Княжич с трудом ворочал языком, – теперь эту энергию нужно поместить в артефакт. Каким образом? Ищи варианты. Именно в поиске ты сможешь расширить свои знания. Существуют разные возможности.

После неимоверно длинной изматывающей фразы, Княжич склонил голову на грудь и отключился, отдав последние силы. Обдумывая свалившееся на меня откровение, я еще немного постояла в растерянности.

Если хладнокровно рассматривать ситуацию, то эмоциональную чувствительность я смогла преобразовать вчера вечером без пояснений «мастера». Когда мы целовались с Эрвином, кулон был на мне, и, возможно, энергия любви до отказа наполнила его. Моя душа запрограммировала моё сознание прежде, чем Мечислав произнёс магическую формулу. Но моё видение мы так и не обсудили.

Вернувшись в комнату, я решила хорошенько всё обдумать. То, что ждало меня впереди, наладиться само собой, беспокоиться не о чем, но я все равно злилась. Злилась на на Эрвина, на Мечислава. Боги не щадят своих любимцев. Или мы сами не щадим себя?