Как там…?
По образу и подобию!
Да-да! Только вот, кто – образ, а кто – подобие, в таком случае? Если одно – из другого. И другое – из… Одного! Пусть она и выходец. Одна из распавшихся единиц. Но точно – не отвалившаяся и не отпавшая. Не отставшая! Разве – отстал… Кхм!
А еще – ругала себя за мысли о суициде. Смерти! Как тут и без них? Пусть, даже и в виде черного юмора. Шутки. Нет! Юморист – еще тот… С черным же листом!
Небольшие, но пухлые губы, поджимаются в обиде и горечи. Небольшой и аккуратный округлый подбородок – чуть подрагивает. А щеки – вытягиваются и натягивают чуть проглядываемые скулы. Руки, некогда уложенные по обе стороны от тела, свешиваются с края кровати. С одной из возможных и беспрепятственных, неограниченных никем и ничем, сторон.
Где нет стены и чугунного отопительного радиатора, покрашенного синей краской. По красной, что ни на есть, кирпичной трубе. Промазанной, в местах подтеков и рыжей ржавчины, той же краской, а за неимением ее – синим лаком для ногтей. Обмотанного рубероидом, строительной фольгой, а в некоторых местах – и обычной изолентой. И завешанной ее детским толстым серым одеялом. По которому она, еще будучи ручным ребенком, ползала и на котором играла. Больше похожим – на небольшой квадратный матрас. Полный детских ожиданий, но и не без детских неожиданностей. Что стало, и являлось, по сей день – лишь ее проблемой. В разрезе небольшого, и почти уже не ощутимого, но все также имеющегося запаха. Вместе – с небольшой сыростью. То ли от трубы, то ли с приветом из прошлого, а то ли и от пола. Со всем вместе и в купе. Можно было завесить ее – одним из тех небольших ковров с гербом. Но отчего-то было принято решение, что ходить по ним – можно. А вот вешать и завешивать, кого-либо и что-либо, ими – нет.
Себя мы вешать не дадим, а вот вас – …
Президент Российской Федерации, прекративший исполнение полномочий в связи с истечением срока его пребывания в должности либо досрочно в случае его отставки или стойкой неспособности по состоянию здоровья осуществлять принадлежащие ему полномочия, обладает неприкосновенностью.
Но зато, ходить по ним – можно! Без обуви, конечно. И все-таки! Не иначе, как кража сил и энергии. Жизни! Через ноги и… В ковры! А уже из них и… По воздуху? Воздушно-капельным путем?! Скорее – через химчистки или клининговые службы уборки помещений. И от них, как, в буквальном смысле, от заборщиков крови и лабораторий, в специальных пакетах или тюбиках, по адресату. Где уже будут делить и поделят: на тьму, свет и человечность…
Каждый живет, как хочет, и расплачиваешься за это сам! Как и я. За то, что пускала и, в конечном счете, все-таки, пустила. Запустила власть и правительство, в свой дом. В свою квартиру. Пусть, даже и выбора, как и варианта, альтернативного и нет, такового и не такого, особого, никакого не было. Они и не спрашивали разрешения. Но позволила же! Не препятствовала. Приняла! Не возглавила борьбу – против, а смирилась – за. А затем – гнала на них же, выбрав меньшее, будто из зол, но и при этом – требуя большего. Чтоб они, в обуви, по нашим коврам и по нашим мытым полам, не ходили. Не ходили и не ходят! Как и по своим. Теперь! Теперь же – и мне запрещают. Чтобы и я сама, в обуви, по ним же не ходила. Ведь они - заполнили собой каждый сантиметр, если не миллиметр, помещения.
Или как еще примеры. Чтобы было пятьсот кассиров и чтоб у каждого покупателя – свой. Или эконом. такси – чтоб со всеми условиями и удобствами, как в бизнесе или випе.
Хотела обойтись малой кровью – запустила. А получила? Все! И есть ли смысл уже – требовать отсутствия, всей атрибутики страны и… страны, как власти и политики, в моей квартире и доме, как и в ней самой, в целом? Нет. Я заплатила за свой потребительский терроризм. Ведь чего же стоило – не пускать и платить за себя и только за себя? За то, что делаю я сама и для себя? Жизни, разве! Но что такое – одна жизнь, опять же, в разрезе страны? Выхода же – нет только из гроба! А он сам, порой, и есть – тот самый выход. Выбор и вариант! Но не сделала же. А почему люди, вокруг, должны делать то, что я не делаю для себя, для них и… Вообще! Размениваться на меня? Когда я и глазом не моргну и носом не поведу? Сама себе не помогу. А им – кто-то поможет? Я помогу? Да ладно, да? Нет! Стоит лишь перевести стрелки на себя и увидь эту картину с пола, где я, как и они, видят ситуацию снизу, и где уже они не помогают. Каково? На своей шкуре?!
Государственные флаг, герб и гимн Российской Федерации, их описание и порядок официального использования устанавливаются федеральным конституционным законом.
Мы без всякого преувеличения хотим сказать: спасибо. За вашу самоотверженность и героизм. Без малого – самопожертвование и профессионализм, труд, не покладая рук. Что мы искренне гордимся и восхищаемся вашим поведением и рвением, вашим профессиональным подвигом. Он помог каждому из нас полнее осознать, прочувствовать истинную ценность жизни.
Да уж. И не меньшую цену смерти. Оценили, безусловно!
Так же, не стоит забывать, стоит отметить и особо подчеркнуть, что только благодаря своевременному обнаружению и мобилизации, самоотверженному труду российских медиков, по выявлению и подавлению распространения вируса – удалось свести к нулю и полностью ликвидировать короновирусную инфекцию (COVID-19), вне условий пандемии и (само) изоляции, карантина. Без введения в обиход масочного режима. Масок и перчаток, как средств защиты. Дезинфекции и антибактериальной, противовирусной чистки, обработки себя. Как и всевозможных поверхностей и помещений. Чрезвычайного положения в стране!
Просто заменив одни маски, марлевые, на другие. Тканевые и… Под кожу! Буквально – кожные. Будто… Что-то от этого поменялось. Что-то изменилось! Что внутренне, да что и внешне. Все – одно. Ничего! Как те же лейкопластыри. Тканевые и… кожные. Бежевые! Да, они не видны на коже. Ну, и? Хотя, нет! Плохой пример. Они, в отличие от них, масок, действительно помогают.
Закрывают и защищают рану от попадания грязи, бактерий. Не допускают повторного механического повреждения. Стягивают края раны, делая процесс заживления более быстрым и безболезненным. Некоторые – даже имеют антисептические свойства.
А не только скрывают, скрываются и… Все. Как маски! Но стоит признать, что такую рану, как рот, никакой пластырь не залечит и не возьмет. Даже – при большом желании. А тем более – не. А уж что говорить про то, для чего, именно, это нужно. Не только закрыть, заткнуть и забыть. А накрыть, оттянуть и закрепить… Никакого нездорового негатива, только здоровый позитив!
Нам не нужны проблемы, а вам, с нами, и подавно!
Готово!
Благодаря ним – мы не жили, неделями и месяцами, год, в разлуке с родными и близкими, нашими семьями, друзьями и знакомыми. Не покидали рабочих и развлекательных, для питания и отдыха, мест.
Да, если не учитывать…
Суд сможет признать митингом несколько одиночных пикетов, объединенных общим замыслом, и массовое одновременное пребывание или передвижение граждан в общественных местах, призванное выражать или формировать мнения и выдвигать требования.
Ни нашим, ни вашим. Ни себе, ни людям. Сам – не ам, и другим не дам!
Система все больше и больше защищает себя от возможного диалога с обществом.
