Витольд принял вальяжную позу, сложив ручки, будто рассматривал экспонаты в музее. Советники тихонечко стояли позади государя, выглядывая из-за плеч.

– Ну, что же, вот мы и познакомились. А теперь можно поговорить о наших общих делах. Вы не против?

– Конечно… безусловно… мы только за, – закивал Яша. – Ждём не дождёмся. Вот и император весь в нетерпении. Я правильно говорю, Ваше Величество?

– Всё верно, друг Алёшка… всё верно, – отреагировал Роберт.

Варакин взялся за бегунок молнии на олимпийке и поёрзал его вверх-вниз, то обнажая накаченную грудь, покрытую россыпью татуировок, то пряча её.

– Вы простите моего отца, – взмахнул ладошкой князь совсем не по-мужски. – Написал он разных законов… император, – сказал он протяжно с издёвкой. – То были сложные времена. Одни бояре хотели срочно будить вас, другие вовсе желали, чтобы вы не проснулись. И мой отец принял решение назначить вас неприкасаемой особой, жалуя титул императора. На бумаге всё выглядит громко – почётно. Император Сибири, звучит? И мне нравится. Как выстрел из гаубицы; но лишь холостыми… потому что на деле титул только защитная грамота, как ярлык великого князя от посягательств на ваш гений.

– Я так и знал. Игры политиков. Ну, всё как всегда! – всплеснул руками Яша и плюхнулся обратно на диван.

– Не огорчайтесь. Это ведь не ваш титул. Как вас, Алёшка? – расплылся в улыбке князь и хлопнул ресницами, до гендерной боли оскорбляя брутального мужчину Якова Караваева.

– Спасибо, что сохранили наши жизни князь, – галантно отреагировал Варакин. – Спасибо, что не дали глупцам разобрать нашу усыпальницу.

Роберт отвесил небольшой реверанс, подсмотренный в старом фильме, который он видел ещё ребёнком.

– Весьма… весьма, – изобразив аплодисменты, удовлетворился учтивостью государь. – Но рассчитывать на мою снисходительность ещё рано. И посему хочу предупредить вас, что придётся хорошенько потрудиться, перед тем, как двери лаборатории откроются так широко, что вы сможете выйти отсюда. Да… и чуть не забыл… народу будет объявлено, что император Сибири проснулся, но, о горе… впал в кому, а врачи дворцового госпиталя вступили в схватку со смертью. Я сделаю такое заявление: власть страны и весь народ будет биться за императора до победного конца!

Роберт расстегнул до пояса олимпийку и присел на прежнее место к компьютеру, демонстрируя – то ли готовность к работе, то ли упадническое настроение интеллектуального невольника.

– Короче, мужики, будьте людьми! – князь опустил руки и встал, как нормальный человек. – Сделайте доброе дело, увеличьте срок хранения сыворотки. Продлите на год, а желательно дольше. А то, знаете, сковывают сроки. Страдают люди… вот же зараза, вот напасть! Но если ты Роберт Варакин создашь нечто изысканное, нечто гениальное, чтобы таблетки работали даже по истечении долгих месяцев, то я подарю тебе княжество и целую армию секачей – отборных, кряжистых!

– А мне волость, а мне кабанов? Я тоже хочу править! – потребовал равноправия Яков.

Витольд вполне благосклонно посмотрел на друга Варакина.

– Если родится сыворотка, то и тебе Алёшка я дарую земли… Хотите получить Байкал или весь Красноярский край? Прелестные места доложу я вам. Зимы нынче тёплые пошло, до Турецкой державы ещё не прогрелись, а вот со Страной Бавария или Саксония – вполне можно сравнить. Хотя в последние годы стало снова холодать. Уж не к концу ли Света все эти перемены…

***

Роберт щёлкал мышкой, складывая в стопки тузов, королей и шестёрок. За время его сна из жизни ушли все, кого он знал. Все кроме, верного друга Яши. Люди умерли, а компьютеру всё нипочём. Удивительно…

Якова будоражили совсем другие вопросы. Встреча с великим князем Витольдом разочаровала, хоть плачь. Вместо создания великой цивилизации; вместо полётов к Сатурну и на Юпитер, люди превратились в тунеядцев, посылающих на смерть кабанов, чтобы самим не озвереть. Какой гнусный поступок. Измельчал народ – отупел!

– Я понимаю, что интернет не везде ловит, – пыхтел от злости Яша. – Интернет дело технологий и производственного цикла, это понятно… и никто не спорит, что надо отстаивать свою территорию. Война до победного конца, я согласен. Тем более сам недолюбливаю китайцев, хотя не росист и мои якутские друзья свидетели. Но посылать в бой свиней, чтобы после смерти перемолоть их… отварить в чане… залить экстрактом Вар-250, дать остыть и сожрать – это выше моего представления о чудовищном! Мы ведь решили этот вопрос в своё время – и, казалось, навсегда. За столько лет ничего не создать нового, а только всё испортить… да как такое возможно? Скажи Роб, зачем людей превратили в наркоманов, нынешние вожди совсем из ума выжили? И почему этот Витольд, князь всея Якутска, не выпускает нас из лаборатории?

Варакин продолжал, как ни в чём не бывало спокойно перебирать пальцами по клавиатуре. Он будто не слушал друга. Но затем посмотрел на стол заставленный тарелками с обглоданными свиными косточками и спросил:

– Алёшка, ты мясо ел?

– Я мясо ел… коли кормят, – ответил Караваев. – И что с того? Нужно отказаться и ходить голодным?

– Не прибедняйся, Алёшка. Тебе это не идёт. Во-первых – поел, убери за собой… и за мной тоже. Во-вторых, вспомни прошлое. Когда мы ложились спать, то знали, что проснёмся в удивительном, непредсказуемом мире – всё так?

– Ну да, мы догадывались…

– Какие вопросы тогда? Прими реальность, какая она есть. Мы должны радоваться, что наши прогнозы сбылись. Ты и я живы, здоровы и готовы к битве. Так почему же теперь, когда мой лучший друг, лопает от пуза продукт, запрещённый современным законом, у него задрожали колени?

– Ничего у меня не дрожит. Я просто хочу выйти на улицу. Подышать хочу! Увидеть солнце, твою мать! И не желаю, чтобы за мной подглядывали! – Яков показал кулак камере наблюдения, через которую за учёными наблюдала охрана дворца.

***

Великий князь, его советник Федот Мокрицин и глава службы охраны княжеского двора Елисей Одноглазов – внимательно смотрел в экран монитора.

– Они могут сбежать? – живо интересовался Витольд.

– Это невозможно! – ответил Одноглазов.

– Может быть, через подземный ход?

– Исключено. Здание на сваях. Площадка под домом ограждена и хорошо охраняется.

– А если попробуют бежать через вентиляционную систему? – спросил Федот.

– Пустой номер. Мы предусмотрели этот вариант. Бесполезно!

Зрачки Витольда быстро бегали. Он думал.

– Возможно ли, подкупить охрану?

– Кого, вот этих? – усмехнулся Елисей.

В комнате, где-то в тени за спинами находилось три кабана. Не три сказочных поросёнка, которым можно заморочить голову, а три громадных секача, у которых одна цель – не выпускать из лаборатории никого.

– Клык! – позвал одного из вепрей начальник охраны. – Сколько тебе надо монет для полного счастья?

– Мое счастье любить князя. Я рад служить Витольду первому, убивая его врагов! – отрапортовал кабан и облизнулся.

Государь не сомневался, что объедки со стола достаются и этому мордовороту. Не князю служить он рвётся, а хочет жрать свежее мясо каждый день.

Витольд принял решение и дал приказ:

– Рацион императора и его придурковатого помощника сократить. И чтобы ни кусочка свежатины. Кормить только искусственной плотью, овощами и фруктами, как рядовых граждан. Нет привилегированных персон в нашей державе – все равны… кроме меня, естественно! Ты верно понял меня, Елисей?

– Так точно! – козырнул Одноглазов.

***

– Выпьем, брат? – еле ворочал языком Шмаль.

– Будет сделано, босс! – поднимая рюмку, отозвался рыжий. Он был настолько пьян, что, казалось, сейчас рухнет.

Настроение было подавленное. Такой обман, такое кидалово! Чёрного развели, как котёнка. У него украли женщину, предал друг Абраша; да ещё заставляют заниматься, не пойми какой чертовщиной. Чтобы получить Муру, нужно привести в Алдан человека. Да где такое видано? В вольный город людям вход закрыт, а здесь приведи и получи за это награду. Бред!