– Я попробую.

Амасталия зачерпнула немного воды из фонтана, затем аккуратно, почти не дыша, начала опускать руки вниз, в то время как жидкость оставалась на месте.

– Я плохо владею магией воды, – призналась она. – Ты уж прости, я ведь не ведьма.

Наконец, вода осталась «висеть» в воздухе полностью самостоятельно между лицами матери и дочери.

– Теперь стоит мне лишь толкнуть этот сгусток, как вся вода окажется на тебе. Повторяю, твоя задача – щит. Ну, всё.

По Амасталии видно было, что она тоже волнуется. Она ведь не сказала, что может быть и третий вариант развития событий. Когда она коснётся шарика с водой, тот может просто лопнуть и оказаться на её туфлях.

Глубоко вздохнув, королева толкнула жидкость. Лулу уже загодя выставила руки вперёд. Когда она увидела воду, приближающуюся к ней, девочка почувствовала уже знакомое ей покалывание на кончиках пальцев. Бум! В следующее мгновение она почувствовала на себе холод. Вода струйками стекала по лицу. Амасталия была явно разочарована. Ведь получить такой же хороший пузырь с водой было крайне трудно для неё.

Но как же Лулу сделала в прошлый раз? Возможно, стоило скрестить руки перед собой?

– Эх, ну вот, придётся повторить, – озадаченно пробормотала королева.

– А может попробуем что-то ещё? – Лулу совершенно не хотелось мокнуть второй раз.

– Хм-м-м, ну ладно. Давай ты попробуешь сделать то, что делала я. Зачерпни воду и попробуй её удержать.

Лулу сделала, как ей казалось правильным, но вся вода под действием силы тяжести оказалась на песке.

– Нет, – Амасталия интенсивно покачала головой, – движения должны быть плавными, как сам поток воды.

Лулианна попробовала медленнее и более плавно, но у неё опять ничего не вышло.

– Ну что же, – протянула Амасталия, – обучение магии – дело непростое и долгое. Но у тебя всё получится, главное верить. Я вот нисколько в тебе не сомневаюсь. – Она попыталась подбодрить дочку, так как та выглядела очень расстроенной.

– Может, я вовсе и не ведьма, – пробормотала она.

– Ну конечно же ты не ведьма, – воскликнула королева. – Ты ундина. Скажи, а ты умеешь петь?

– Ну так, – замялась девочка. – Я ходила на хор несколько лет, но толку от этого, мне кажется, мало.

– А ну-ка крикни настолько громко, как ты умеешь

– Зачем? – удивилась девочка. – Я не хочу.

– Я приказываю тебе, барышня, кричать.

Тогда Лулианна крикнула так громко, как она могла. Но Амасталии показалось это недостаточно громким звуком.

– А громче можешь? – с надеждой спросила она.

– Боюсь, что нет. Но я могу попробовать.

Тут к ним подбежал раста-человек, очень суетливый на вид. Поклонился и пробормотал:

– Ваше Величество срочно ожидают в приёмном зале.

– Кто? – удивилась Амасталия, совершенно не понимая, кому она могла так понадобиться в невоенное время да ещё и рано утром.

– Царь Хандроза со своей семьёй.

Эдмонд Ланкастер был белым оборотнем средних лет с белоснежной окладистой бородой и суровым взглядом жёлтых глаз из-под кустистых бровей. Его династия была не такой древней, как династия королевы Дельты, однако его предки были самыми настоящими героями. По преданиям Хандроза, они выковали свои мечи, используя для этого вместо огня лёд, который был настолько холодным, что обжигал сталь не хуже пламени, и объявили себя независимыми от алчных дельтян. Жители Дельты испугались, что вервольфы ни перед чем не отступят, чтобы захватить власть Хандроза, и уступили им. Ланкастеры возвели замок, полностью состоящий изо льда, и выносили лютый холод, который был в их покоях. На завтрак, обед и ужин они ели снег, умывались талым снегом и спали, укрывшись снежным одеялом. Их тела и души были настолько закалены холодом, что эти оборотни были непробиваемыми ни оружием, ни болезнями, ни словами. С ними нельзя было ни о чём договориться мирно, всё решалось правосудием – то есть ледяным мечом.

Нельзя сказать, правдой или вымыслом были эти рассказы о бравых Ланкастерах, но одно уж точно было истиной: договориться с нынешним царём Эдмондом Ланкастером – крайне трудно. Он был свиреп, безумен, злился и трансформировался в волка при малейшем неудовольствии. Он мог запросто сожрать того, кто ему не понравился, и обладал нездоровой страстью ко всякого рода казнями. Поэтому все вокруг боялись его, но и уважали тоже. Его супруга, леди Линна, представляла из себя очаровательную даму, гораздо моложе него, всю в зелёном одеянии. Она была дриадой, поэтому и выглядела чужестранкой на фоне своего белого, как снег, мужа и всей планеты в целом. Линна всегда тенью ходила за царём, была его вечной спутницей.

У неё был сын, о жизни которого ничего было неизвестно, кроме того, что мальчик носил титул принца. Принц Сагир был тёмным магом воздуха, но внешне походил на мать. Сагиру уже исполнилось двенадцать. С момента их последней встречи с Лулианной, когда та была ещё малышкой, мальчик заметно вытянулся и повзрослел.

«Но свой дурацкий плащ так и не снимает», – подумала Лулу.

Действительно: это был тот старый потрёпанный алый плащ, который теперь едва доходил Сагиру до колен. В нём волшебник выглядел не величественно, а скорее смешно. Однако Лулу приходилось улыбаться и делать вид, что она ничего этого не замечает. Как и подобает принцессе.

– Добро пожаловать, государь Хандроза, Ваше Величество, Царь Эдмонд Первый. Мы всегда рады принять вашу важную персону в нашем скромном чертоге, – начала было Амасталия своё обыденное приветствие для важных гостей, но царь перебил её.

– Мне не нужна твоя притворная любезность, женщина. Ты обещала отдать свою дочь моему сыну взамен мира и согласия. Луна говорит мне, что сегодня жених должен познакомиться с невестой, – он кивнул на Лулианну. – Это твоя дочь?

– Нет. То есть да, но это не та, обещанная дочь, не Лили. У меня две дочери, Ваше Сиятельство.

– Не пресмыкайся передо мной, женщина. Это утомляет меня. Веди свою Лили. Мой сын уже уснул в ожидании, – царь повернулся и пихнул кого-то сзади.

Оказалось, что позади царя спал малыш, белокурый мальчик, просто копия Эдмонда, только раз в пять моложе. Он хлопал глазами спросонья и сладко улыбался.

Лилианна тоже подошла. Она была подготовлена к встрече, одетая в изумительной красоты наряд, расшитый серебром. Сама принцесса прямо-таки светилась от счастья и с неприкрытым восторгом поглядывала на скучающего возле своего отчима Сагира до тех пор, пока Эдмонд не представил своего сына.

– Мой сын, царевич Вольф Ланкастер, первый этого имени. Моя гордость.

– О нет, – простонала девочка. Вся её взволнованная радость резко улетучилась. – Он же ещё совсем малыш!

– Мне уже восемь, – запротестовал Вольф. – У меня даже своя лошадь есть.

Сагира эта встреча, судя по всему, начала забавлять, а вот царь Эдмонд начинал гневаться.

– Амасталия, Ваше Сиятельство, или как тебя там, ты намерена обмануть меня? Ты сказала, что твоя дочка охотно выйдет замуж за моего сына.

– Да, э-э-э… – Амасталия замялась, и широкая виноватая улыбка вновь озарила её лицо. – Может, мы с вами пройдём в зал для переговоров, а дети пока пообщаются?

– Мы с тобой говорили уже много раз, женщина. Слова – это просто звуки и пустая трата времени. Надо действовать. Ты не сдерживаешь свои обещания, Амасталия. А я утомился ждать, – царь нервно постукивал ногой по полу.

– Ну да, но это очень важный момент. И нам его надо обсудить с глазу на глаз. Возникли э-э-э… непредвиденные обстоятельства, – Амасталия старалась аккуратно подбирать слова, чтобы не разгневать царя, дабы избежать собственной смерти в пасти этого чудовища. И в то же время ей было жалко дочь, которую никто не предупредил о таком форс-мажоре.

– Если с моим сыном что-нибудь случится за это время, – ответил он спустя минуту раздумий уже более мягким тоном, – я сравняю вашу хибару с землёй. Слово царя Хандроза.

Сагир почему-то начал смеяться, но, увидев гневный взор отчима, сразу же прекратил. Амасталия заулыбалась, как она всегда это делала при неловких моментах, а затем все взрослые удалились в комнату для переговоров.