Тюремщику пришлось повиноваться. Он провёл их к камере №42 и трясущимися руками отпер дверь. Балтор поднял голову, и улыбка заиграла на его лице.

– Боже, ну и хреново же ты выглядишь, – поморщился тюремщик. – Не самый лучший вид для свидания с женой.

Балтор действительно выглядел неважно. Светло-русые длинные волосы ещё больше отросли, но теперь они были спутаны и грязны. Лицо обрамляла неровная густая борода, в которой жили вши, а одежда его превратилась в лохмотья.

– Жюли здесь? Я знал, что она придёт. – Балтор заёрзал в кандалах, как малыш на стульчике, когда тот видит свою маму. – Веди её сюда.

Женщина и девочка вошли к нему в камеру.

– У вас есть пять минут, – объявил надзиратель. – время пошло.

– Salaud! – вскрикнула женщина, отвешивая Балтору звонкую пощёчину, но продолжая при это плакать. – Crétin! Tu m’a jeté quand j’étais enceinte5, – причитала она.

– Да, не так я себе представлял семейные сцены, – усмехнулся Балтор. – Julie, ce n’est pas de ma faute. Tu vois…6, – начал было он, но Жюли его уже не слушала, она разрывалась от рыданий. На помощь подоспела её дочь.

– Salut, papa! Je m’appele Laurence. Je suis ta fille7. – Она сняла капюшон, открывая своё светлое, по-кукольному милое личико. – Мы можем помочь тебе отсюда выбраться. Ты можешь искупить свои грехи в обществе сифов.

– И пить людскую кровь? Ну уж нет, спасибо, – он глухо засмеялся.

– Ты хочешь гнить в тюрьме до конца дней своих? Или отправиться на плаху? – нахмурилась Лоренс. – Папа, у меня есть план. Тебе не нужно быть в обществе сифов всю свою жизнь.

Она приблизилась к нему, прикладывая одну руку к своему лбу, а другой дотрагиваясь до лба Балтора.

«Телепатия», – смекнул Балтор. Эта девочка – точно моя дочь. Через десять секунд он мог слышать все мысли Лоренс и даже то, что она хочет кабриолет для своей куклы.

– Да, план просто замечательный. Ты молодец, – он чмокнул её в лоб. – А кабриолет я тебе обязательно раздобуду.

– Ура-а-а! – вскрикнула Лоренс, прыгая по камере.

– Бальтор, ты надеть чёрное? – спросила Жюли, трясущимися руками протягивая ему чёрный плащ.

– Oui, ma amour8. Эй ты, – он крикнул тюремщику, – хочешь заработать деньжат?

– Я не выпущу тебя отсюда ни за какие деньги, – ответил тот.

– Не-е-ет, я и не собирался давать столь сложную работу такому болвану, как ты. Меня выпустят они, – маг указал на своих супругу и дочь.

Лоренс уже была наготове. Он обхватила железку, сковывающую правую руку Балтора, своими тоненькими ручками. Металл начал нагреваться, и через мгновение цепь раскололась. При этой девочка не произнесла ни слова.

– Ты маг металла, – удивился Балтор, смотря на свою дочь.

– Нет, я маг всего по чуть-чуть.

«Она точно моя дочь. Хоть один нормальный ребёнок», – подумал Балтор.

– Что вы… что вы делаете?! – тюремщик вдруг словно очнулся ото сна. – Я сейчас позову начальство.

Он направился прочь от камеры, но что-то помешало ему. Внезапно тюремщик заметил, что висит в фиолетовом шаре в нескольких сантиметрах над землёй и тихонько плывёт назад. Балтор создал силовое поле, притягивающее его, словно магнит железки.

– Никуда ты не пойдёшь, пока я тебе этого не скажу, – прохрипел колдун.

Наконец последний кусок железа, ограничивающий его свободу, упал с левой ноги, и Балтор одним прыжком молниеносно очутился рядом с тюремщиком. Затёкшие конечности ныли и покалывали, но Балтор уже успел соскучиться по этим ощущениям, и они были ему в радость.

– А теперь слушай меня внимательно, – Балтор пристально посмотрел человеку в глаза. – Я не убегал, и ко мне никто не приходил. Я искупил свои грехи и вступил в общество сифов. Теперь я с ними в этом Безмолвном лесу. Против людей, но не против других существ. Смекаешь? Вот, что тебе надо рассказать начальству. Да расслабься, – он хлопнул его по плечу, чтобы тот очнулся от гипноза, – не собираюсь я тебя убивать. Пока что. Выполни исправно свою работу, получишь вот это, – маг потряс перед носом мужчины мешочком с монетами, который незадолго до этого передала ему жена. – Я надеюсь, что мы договорились.

С этими словами колдун круто развернулся, и вся семья растворилась в утренней метели наступающего дня.

Они летели над бескрайними полями и обширными лесами, пока вдали не показался крупный мегаполис. Настоящий космический остров, сверкающий и блестящий. Мимо такого не сможет пролететь ни один корабль. Лулианна читала о Бенефициксе ещё на Земле, в какой-то книжке, взятой в библиотеке. Произведение было сказкой, поэтому девочка не придала ему особого значения.

«Ну надо же! Сказочный город оказался вполне реальным».

Буйство красок бросилось пассажирам космолёта в глаза: так много зданий разного назначения находилось здесь, в одном месте. Всевозможные магазинчики, развлекательные центры, кофейни, красочные рабочие офисы, кинотеатры окружили их корабль со всех сторон, что, казалось, домов просто для жизни тут не было вовсе. Более того, казалось, что их и не должно быть, настолько идеальным был этот хаос бизнеса.

Наконец вдали показались две высокие башни из розового камня, окутанные деревьями. Эрудитруум. Самая элитная из всех когда-либо существовавших школ во Вселенной. Космолёт подплыл к воротам, возле которой толпились юные ученики и преподаватели школы. Большая часть из них была феями.

– Это… это что, шутка? – Лулу с открытым ртом рассматривала тонкие трепещущие крылышки.

– Нет, конечно же, не шутка, – рассмеялась Амасталия.

– Я всегда думала, что Эрудитруум – сказочная школа из книжек про фей.

– В каждой сказке есть доля правды, – улыбнулся Моисей.

– Эрудитруум когда-то был школой для фей, но теперь это престижная школа для всех существ светлой энергии, – разъясняла Амасталия. – Здесь обучают заклинаниям порядка, белой магии, силе жизни и эликсирам положительного заряда.

– А твоя сестра будет учиться в Нубиториуме, – добавил Моисей. – Туда берут существ тёмной энергии.

«Интересно, – подумала Лулу, – а с чего они взяли, что я ундина светлой энергии?»

Наконец они нашли место для парковки. Моисей, надев капюшон своего чёрного плаща, остановил космолёт, вышел, и за ним последовали Амасталия и Лулу. Они пробирались сквозь толпу взволнованных фей, и тут наткнулись на какого-то огромного мужчину, восседающего на таком же огромном летающем кресле, обитом красным бархатом.

– Мидор Степаныч! – воскликнул вдруг Моисей, узнавая кого-то в этом толстяке. – Здорóво, Мидор Степаныч. А славный вы пир вчера закатили, век помнить буду.

– А, здорóво, Моисей Алехандрович, – засмеялся толстяк, – Пирушка вчера славная была, согласен. Ну у меня по-другому не бывает, – он подмигнул. – Да и вы вчера нехило отжигали.

– Отжигал?! – удивилась Лулу, пожалуй, слишком громко.

– Ваша дочка? – Мидор приветливо улыбнулся Лулу. – Моё почтение Вашему Высочеству. – Мидор неуклюже поклонился, насколько позволяло ему его собственное массивное тело и сидячее положение в кресле. – Да, Ваш папенька отлично выделывает пá, но наверняка, его дочурка может лучше.

Он подмигнул ей, а затем, кряхтя, чуть развернулся, так, что Лулу смогла увидеть крошечные жёлтенькие крылышки, трепещущие у него за спиной.

– Он что, тоже фея?! – вскрикнула Лулу и тут же прикрыла рот рукой.

– Где твои манеры, Лулианна? – возмутилась Амасталия, и добавила, уже обращаясь к Мидору. – Прошу извинить нас, кое-кто не умеет себя вести в обществе.

– Да всё нормально, – большой живот Мидора стал содрогаться от смеха. – Мой собственный отец поседел, когда узнал, что я фея, ха-ха. С тех пор он красит волосы в красный цвет и живёт отшельником на лесном кладбище, ха-ха-ха. – Мидор смеялся так, что всё вокруг тряслось, и все оборачивались, думая, что началось землетрясение. – А вы знакомы с моей доченькой? – вдруг он сменил тему. – Ну вы-то, Моисей Алехандрович, видели её вчера, а вот что насчёт вас, Ваше Сиятельство? Нет? – удивился он. – Это надо сейчас же исправить! Прошу любить и жаловать моё солнце и радость – Бофарочка.