Со всего сердца она пожелала ей хорошей жизни. Но внутри себя знала, что это редко бывало. Очень, очень редко, особенно для детей из дома. Она знала это по личному опыту…

Мужчины помогли разгрузить пианино и поставили его в угол пустой комнаты. Соседи позаботились о них. На кухонной плите их ждала горячая еда. В спальне – застеленная кровать…

Со смехом, напористостью и солёными шутками все наконец ушли. Их оставили в покое.

Впервые с тех пор, как они встретились…

– Мои родители живут в деревне, в двадцати километров отсюда. Мы поедем познакомиться с ними – Тодор с довольством посмотрел на Фанни – Чтобы похвастаться с тобой!

– У тебя есть братья или сёстры? – Покраснев и смущаясь, Фанни ответила улыбкой ему.

– Нет, я один, – протянул руку и потянул её на колени. Начал целовать жадно. – Я не разделяю своей собственостью ни с кем…

– Какая собственость – пробормотала она – у меня ничего нет…

– Ты всё, что мне нужно… – он потащил её в спальню – Могли бы поехать в деревню завтра…

На следующий день они поехали рано. Фанни никогда не была в деревне. Не знала, чего ожидать.

– Не волнуйся, – успокаивал её Тодор, – мама давно хочет невестку. Она полюбит тебя. Если ты мне нравишься…

Он открыл ворота и закричал.

– Мама! Мама, где ты…

Никто не ответил. Он схватил её за руку и повел в сарай. Собака вскочила и побежала с лаем к ним. Фанни, испугавшись, закричала и спряталась за его спиной.

– Не бойся, – пнул собаку, она заскулила и свернулась калачиком в тени скопленной древесины.

– Мама! Позволь представить тебе! – Высокая, статная женщина стояла за коровой, которую доила. Она прищурилась и, не отрывая глаз от Фанни, подошла к ним.

Фанни стояла в замешательстве. Корова подняла перед ней хвост. Густая зеленоватая струя брызнула у её ног. Ядовитый, удушающий запах окутал её, как облако, ударив в ноздри. Она инстинктивно отступила и прислонилась к чему-то мягкому, что двигалось. Она испугалась. Обернувшись, встретила огромные, чёрные глаза. Животное пошевелилось. Открыло пасть. Стало тепло. Длинный розовый язык высунулся и грубо лизнул её лицо. Она удивлённо покачнулась. Ещё одна корова замычала сзади неё. Это было больше. Ужас поверг её на землю. Незадолго до того, как ударить голову, Тодору удалось подхватить её. Она погрузилась в спасительной тьме…

– Кто она тебе? – его мать последовала за ним. Открыла ему дверь, подождала, пока он уложит ее на кровать, и повторила – кто она тебе?

– Моя жена, мама… Мы поженились вчера. Командир дал нам новый дом… – Тодор поправил платье Фанни и сказал – Хорошенькая, правда?

– Как ты мог! – его мать обхватила плечи руками, покачнулась и завыла громким голосом – Зачем тебе эта никчёмная гражданка! Для чего-о она тебе! Боже-е-е! Боже-е-е… что меня постигло, боже-е-е…

Выла, как по умершему.

Продолжала выть и когда Фанни пришла в себя.

Приезд отца Тодора ничего не изменил. Он пожал Фанни руку, не глядя на неё, и пробормотал что-то, чего она не поняла.

Она ошиблась! Совершила непростимую ошибку.

Медленно встала, опираясь на дрожащие руки. Не посмотрела в зеркало – синяки исчезнут, боль утихнет. Это был не первый раз, когда она чувствовала силу кулаков мужа. Она была в ловушке.

И некуда было бежать.

Если бы не её неистовое желание быть любимой. И любить.

– Фанни, – рука нежно поддержала её и помогла встать. – Давай. – Её соседка и единственная подруга Ваня посмотрела ей в лицо. Она знала всё о боли, стыде, горе, которое испытывала Фанни, но ничего не могла сделать. Опустила кран и осторожно смыла кровь с лица Фанни.

Тело болело от ударов ногами. Она посмотрела в зеркало – синяк почти закрыл глаз. Её дыхание остановилось от боли в груди. С помощью Вани добралась до стула.

Опять он её безжалостно избил.

Тодор ударил её впервые неделю после свадьбы – не понравилась еда. Пощечина повалила её на землю. Она не понимала, что сделала не так? Но чем больше она старалась, тем больше ошибалась…

Они не были вместе больше месяца, когда Тодор объяснил, почему женился на ней. Из-за дома.

– Для служащих построили пять домов. Этот первый завершенный. Новый дом! Может, лейтенант заслуживает большего, чем я? Дом должен был быть моим! А и ты влюбилась в меня. Понравилась командиру. Я знал, что если мы поженимся, он отдаст мне дом. Я это заслужил. Я выиграл! Теперь он мой. – Он посмотрел на неё пламтящим взглядом – И ты моя!

Дом! Не нежные чувства, не любовь. Нет! Он женился на ней из-за груды кирпичей. Как грустно!

Их жизнь вошла в какой-то ритм. О музыке не было и речи. Тодор был раздражён "её погремушкой" Осенью стала давать уроки в музыкальной школе. Вскоре она забеременела. Это спасло её от поездки в деревню. Запахи деревни, животные, к которым она не привыкла, пугали её до смерти. Каждая поездка беспокоила её так сильно, что её начинало тошнить ещё в машине.

Родила сына и назвал его Александром. Свекровь Армена хвасталась, что он взял её имя. Только Фанни знала, что это имя её отца.

Александр рос здоровым ребёнком. Но… и ему не нравилась деревня. Это злило Тодора и её свекровь.

Александр пошёл в школу. Был первым в классе, и у него уже была причина не ехать в деревню. Так же, как сегодня. Он был на олимпиаде по математике. Она хотела быть с ним, наслаждаться его успехом. Но знала, что это не имеет смысла. Послушно сидела в машине. Они еще не сошли с машины, и со злорадствующей улыбкой, свекровь приказала ей очистить сарай. Взяла лопату молча.

Тяжёлая тележка срывала ей руки. С усилием она обернула её на кучу навоза. Запахи вызвали очередной спазм. На этот раз она не успела проглотить. Скорчилась, упала на колени, и её вырвало. Она опёрлась на обе руки и беспомощно склонила голову. Хорошо, что навоз был в дальнем конце двора, а то, наверняка, получила бы очередную пощечину или её опять бы оскорбили за слабость.

– Иди сюда, невеста. Иди сюда, посмотрю на тебя… Армена тебя, по-моему, прячет…

Фанни оглянулась в ужасе. Никого не видела.

– Иди сюда…иди…

В соседнем дворе, за кустом, служившим оградой, что-то пошевелилось. Одетая в черное, горбатая старуха сделала несколько шагов, села на спиленное бревно в тени под сливовым деревом и помахала рукой.

– Иди сюда!

Фанни встала и неохотно подошла. Она была замужем уже десять лет. Впервые увидела кого-то в соседнем дворе. Впервые увидела старуху.

– Иди сюда. Присядь, а то как вижу, упадёшь… Армена тебя, по-моему, прячет… – осмотрела её и довольно воскликнула – Так, ты красотка. Только худенькая. Очень худенькая. – похлопала по бревну рядом с собой – Садись.

Её ноги уже дрожали от слабости. Прислонилась к нагретому солнцем дереву.

Старуха не переставала осматривать её. Она всё больше и больше хмурилась. Фани неловко зашевелилась.

– Сиди! – взяла её холодную руку и задержала в своих грубых ладонях. – Значит так… – посмотрела на неё потускневшими, полуслепыми глазами, и голос её дрожал от сочувствия – Эх, девочка… Девочка…Ты белого дня не видела… Я знаю их, наверное, они тебя сильно изводят…

Сжала до боли её руки. Её костлявое тело раскачивалось взад и вперёд. Слова то и дело выходили из её беззубого рта с перерывами.

– Ты не сердись на свою мать и своего отца… Они сейчас тут – вокруг тебя…крутятся вокруг тебя… Оберегают тебя, но не могут помочь… Очень тебя любили, но их прокляла её мать…Сильно их прокляла… Не легка твоя жизнь, моя девочка, не буду тебе врать. Не буду тебе врать, что будет легче…

Она с трудом понимала, что говорила старуха. Слова сталкивались с мыслями и в глубине души теряли смысл. Она была растерянным ребенком, ожидающим, когда мама и папа сдержат своё обещание – вернутся… Ночь за ночью она засыпала, ожидая, что они сдержат свое обещание. Она просыпалась утром с таким же мучительным ожиданием.

День за днём!

День за днём.

День за днём…