Он вернулся к себе.

Но был ещё один сюрприз. Он знал, что такое зима. Электричество часто отключалось на несколько дней. Дровяные печи на кухне и в комнатах будут обеспечивать тепло. Но свет…Никого не спрашивая, Александр освободил и устроил внешнее помещение. На одной прогулке по городу он купил генератор.

Дядя Слав нахмурился, достал металлические тубы, спрятанные под сеном. Тщательно вытер их и бросил в помещение для генератора.

– Это достаточно? Мы себя сильно побалуем… А потом? – он свирепо посмотрел и отрезал – Когда возьму пенсию, я дам тебе деньги, чтобы их наполнить. Я заплачу за бензин! Ты понял?

Александр предусмотрительно согласился.

Они перезимовали. Александр думал, что в заснежённой горной деревне будет сложно и трудно жить. Был удивлён. Забота о домашних животных, походы в лес с охотничьим отрядом – всё это заполняло его дни.

Весна пришла. Александр начал свои обычные туры.

Его друзья приехали в начале июня. Принесли подарок – трёхмесячного щенка – пастуха, несколько книг для собак, еда для него, даже спальный мешок.

Это была любовь с первого взгляда. И он, и дядя Слав трепетали над щенком. Назвали его Грефом.

– Его имя должно быть коротким и иметь в нём букву «Р», – грамотно объяснил дядя Слав.

– Тогда назовем его Шаро. Коротенкое имя, с буквой «Р», – предложил Александр с усмешкой.

– Ха! Шаро! Ха! Неплохо, но у него не получится, это не его имя…

– Тебе нравится Греф? Я встретил его в книге…

– Греф? Греф… – несколько раз крутил слово во рту, – Греф! – нагнулся и вытащил щенка за торчащие уши – Греф!

Щенок вскочил, весело залаял и укусил Александра за кроссовки.

– Тебе понравилось имя! – дядя Слав встал – давай покормим животных, мальчик. Давай, Греф!

Щенок оставил кроссовки и прыгнул за ним.

– Очень умный! – Довольно подмигнул он Александру – Имя ему уже известно. Умняга!

На следующий день он аккуратно размелчал на сковороде немного хлеба, полил её теплым молоком и подтолкнул к прыгающему мячику.

– Избавься от этой химии, – презрительно пнул пакет с гранулами, – не будем давать их ему. – почесал щенка за ушами и он блаженно поднял лапы, – я тебя не буду травить. Ты будешь есть молоко, – ухмыльнулся он, – как Александр, а он всегда ест попарру.

Греф стал его неразлучным спутником в ежедневных турах. Они понимали друг друга без слов. Верный своей природе, пёс стал сторожем, другом, на которого он мог рассчитывать. У Александра было ощущение, что он читает, улавливает его эмоции. Щенок пологал голову ему на колено, прижимался к его телу, смотрел на него своими золотыми глазами и делил с ним моментом.

И тут случилось чудо.

Музыка вернулась в его душу.

Мощная.

Навязчивая.

Мелодии рождались одна за другой, рвались наружу. Иногда слова предшествовали музыке, иногда казалось, что ноты всплывают перед его глазами.

Он не мог спать. Писал по ночам. Это длилось недолго. Александр рассматривал сайты, пока не нашел то, что ему было нужно. Поехал в город и купил профессиональный синтезатор.

Играл каждую свободную минуту. Наконец, выбрал две песни. Связался с другом. Они вместе играли несколько лет в ресторанах у моря. Но в отличие от него, его друг продолжал заниматься музыкой. У него был свой состав и часто появлялся по телевидении.

Предложил ему песни. Хотел услышать его мнение. Александра не задел скептический тон друга.

Отправил ему электронное письмо без особого ожидания. Потом пожалел об этом – почему он вообще связался с другом? Почему он так сильно себя надценил?

Злясь на себя, Александр ушёл рано утром. Он приветствовал восход солнца высоко над Крепостью. Это стало его любимым местом. Отсюда мог видеть далеко. Он прислонился к скале. Греф прилёг рядом с ним.

Он не мог насмотреться на это место. Не мог насытиться свежим воздухом. Луг спускался вниз к лесу. Обожжённая трава пахла осенью. Листья деревьев были жёлтыми. Где-то далеко внизу, между соснами, краснели клёны. Узоры деревьев странным образом контрастировали с противоположными склонами горы. Суровые, чёрно-серые осыпи круто спускались к реке. На протяжении многих лет, люди пытались залесить их, но природа оказывалась сильнее.

Камни поменьше собирались между скалами, которые преграждали им дорогу вниз. Александр был там несколько раз. Его ноги скользили вниз по склону. По его следам текли реки крошечной гальки. Они остановливались, опираясь на голые скалы, покрытые жёлто-чёрным лишайником. Иногда они переполняли его следы и продолжали, как небольшие водопады, спускаться всё дальше и дальше вниз. Кое-где были кучки полусухой травы и одинокие кривые кусты. Это было удручающее место – бесплодная, безводная пустыня. Змеиный рай для золушек. Так назвали это места – „Золушки”. Ему не нравилось место, казалось страшным, но и манило его своей тёмной, мистической тайной. Местные легенды рассказывали о танцующих феях, под ногами которых не прорастает трава, о драконах и о пропавших без вести людях…О таинственных языках пламени, сияющие ночью над спрятанным золотом…

Он повернул взгляд на восток. Холмы спускались вдали – один за другим, один за другим. Пока не достигали моря. Он не мог видеть его. Но он знал, что оно было там. Мог видеть море во сне. И это ему было достаточно…

Посмотрел на деревню внизу. Он чувствовал её своей. Это было его место.

Сотни домов следовали изгибам реки или демонстративно поднимались по склонам над ней. Белый пикап, который каждое утро возил городских рабочих, развернулся и остановился у реки. Дождался, пока рабочие сойдут, и пошёл в небольшую автомастерскую на окраине села.

Рабочие ремонтировали старый дом, прицеплённый к скалам. Иногда он задавал себе вопрос, почему они не остаются на ночь в деревне, вместо того чтобы ехать утром и вечером туда и обратно, и сам себе отвечал, что это не его дело. Собственик – дядя Пётр, друг дяди Слава, часто приходил вечером к ним, хотя больше слушал, чем говорил. Иногда Александр чувствовал на себя его пытливый взгляд. Гадал, чего дядя Пётр хотел бы от него, но старик никогда, ничего не спрашивал. Он крутил чёрную трубку между пальцами, время от времени постукивал по ней, долго зажигал её, прежде чем вдохнуть дым с явным удовольствием.

Молчальник! Так Александр называл эго. Он не обманывал себя – за белыми волосами и усталыми глазами, скрывался острый ум. Дядя Пётр был крупнейшим владельцем частных лесов в округе. И ими замечательно умело управлял. Он приезжал в деревню на неделю, то на больше, то на меньше, устраивался ночевать в одном из гостевых домов. Приходил регулярно, и строительство шло быстро. Ходили слухи, что у него большой бизнес, но даже если так и было, он это никак не демонстрировал. Его одежда была хорошего качества, но он вёл себя скромно, не пародировал.

Вся деревня говорила о детском лагере, который он хотел построить вместе с внучкой."Лаките" был большой солнечный луг, плавно спускавшийся к реке. На другом конце начинался лес. Неделю назад геодезисты производили замеры под строгим взором дядя Петра и дядя Слава.

Маломестный бус остановился у гостевого дома. Ресторан рядом с ним был довольно известным и, к его удивлению, по вечерам в нём было много людей. Всё-таки деревня была в тридцати километров от ближайшего города. Очередь дорогих машин заполняла узкую булыжниковую аллею. Музыка и шум доносились до поздней ночи.

Деревня славилась и автосервисом – приезжали даже машины из соседних районов. Механик Димо, мужчина лет шестидесяти, всегда улыбающийся, очевидно, понимал своё дело.

Для такой маленькой деревушки, высоко в горах, вдали от города, здесь было очень оживлённо.

Зимой население села резко сокращалось, но летом приезжало много людей – местные жители, гости. Дети гонялись друг за другом по улицам, взрослые собирались в кафе или сидели под верандами за бокалом ракии и сладкими разговорами.