– «Яма», «Яма» – ведущий! Разлёт с тройным переворотом в спирали, с вылетом в хвост левого звена… Ориентир по точке «А» компьютера. Приём! – сообщил Нитоль напарнику.

Самолёты пары «Яма» резко разлетелись и, завращавшись вокруг оси фюзеляжа, принялись описывать в воздухе спираль плюс к тому выполнили несколько зигзагов. И вовремя – красиво сманеврировав, к ним уже направилась отражающая группа истребителей сопровождения! Ни со второй … ни с четвёртой попытки не удалось звену Нитоля выйти в хвост бомбардировщиков и разведчиков, которые дружно ощетинились скорострельными артустановками и цепко держали врага под прицелом. Эскортники хотя и были не столь быстры, в сравнении с перехватчиками, тем не менее – каждый раз подрезали «ястребам» курс на пересекающейся дуге и выпускали им вслед ракеты с самоуправляющимися системами. Нитоль и его напарник израсходовали уже все противоракеты, выделывали немыслимые кренделя – всё напрасно – стоило им хоть сколько-нибудь приблизиться к цели для выстрела ракет, как один из авиакрейсеров ловко развернулся и послал им в лоб щедрую пачку реактивных самоуправляемых снарядов. Снова отважным пилотам пришлось уносить ноги, их же жалкие ракеты были просто смяты артустановками. Но Нитоль не мог смириться с подобным положением. У него оставался один способ – пожертвовать собой. В учебном бою такое запрещалось, даром что – Нитоль не мог приземлиться побеждённым. На подмогу Нитолю и Диману уже спешили другие товарищи из их части. И всё же ему нужно было сбить сегодня бомбардировщик.

Таков долг современного лётчика-истребителя – не допустить любой ценой! Ведь крылатая громада, прущая до ста тонн тупорылых болванок моет нести – в них любую адскую начинку! Десятки тонн отборной высоконаучной смертоносной мерзости! Да и обычная нынешняя бомба играючи стирает в кирпично-бетонную пыль с полквартала с балкончиками в цветочных горшках с пёстренькими люстрами под потолком всяким дорогим живым людям хламом, с нежными канарейками в клетках, с заунывными фото в рамочках. Она омерзительно нагло вырывает с мясом трамвайные рельсы, о которые кто-то спотыкался переходя улицу, дотла сжигает меленький бар в подвальчике, где вечерами выпивали соседи… И ради всего этого добра один клёвый парень, вечный враг всех наглецов – должен врезать по бомбардировщику чем угодно, пусть даже собственным истребителем – превратившемся в сей миг в карающую десницу. Конечно, Нитоль не стал вспоминать всю подобную чепуху в короткие мгновения боя, но он отчётливо знал, за что пойдёт на таран – первый и последний – если когда-нибудь будет нужно. Сейчас же, заведённый азартной игрой со смертоносными принадлежностями, парень скомандовал:

– «Яма»! Диман, нам нужно сбить один бомбардировщик, обязательно!

– Да! Ведущий! Но обложили гады – не подсунешься!

– Надо их отвлечь – Диман!

– Давай я – а ты бей Давай

– Удачи!

Нитоль резко выдернул свой истребитель из глубокого штопора и с переворотами и змейками стал набирать высоту. Его преследовали два перехватчика «жёлтых», дозаправившись в воздухе, они проникли вглубь обороны «синих», чтобы помочь пройти каравану бомбардировщиков. Его напарник в это время находился в поднебесье и, резко меняя щитками направление реактивного патока, по изломанной траектории пытался уйти от трёх «ястребов» «жёлтых». Ему вслед периодически неслись трассы учебных авиационных снарядов, стрелы ракет или протонно-лазерные лучи. Однако, хотя иногда им и удавалось взять на мушку самолёт Димана, пока он оставался недосягаемым для их автоматических пушек! Только, покуда шла сия – захватывающая дух и воображение – гонка, наглый косяк ударных бомбардировщиков, точно кулак боксёра, готовый нанести накаутирующий удар, продолжал уверенно идти к цели, которая беспомощно спала где-то внизу под кудрявыми облаками. Самое лучшее – пожалуй, что могли сделать для себя те, кому предназначался груз, лежащий в чревах бомбоносов, так это спать и не просыпаться вплоть до того мига, когда уж не надо будет просыпаться, когда неудержимый поток пламени подкинет в воздух их дома. Ибо, когда бетонные балки да кирпичи, вращаясь в огненном вихре, разотрут между собой их черепки и кости, их души подружатся с собственной тенью – будут уже очень далеко от земли.

Косяк игнорировал все мужественные усилия двух героев, отмахнулся от них, как от назойливых мух!

Нитоль и его друг и помощник Диман продолжали выписывать лихие виражи, но всё одно – нужного результата не получалось. Стало очевидно: в кабинах эскортных истребителей тоже сидят очертенелые парни. Они вовсе не бездумно гонялись за двумя перехватчиками, а предугадывали замыслы обоих, затем очень грамотно старались помешать выполнению пилотажных манёвров. Эскортникам активно помогали авиакрейсера, а поскольку истребители сопровождения технически не наемного уступали перехватчикам, то Нитолю и Диману приходилось гонять свои машины на предельных усилениях. И тут – несмотря на полное напряжение, постоянный контроль за приборами да теледанными бортового компьютера – двум друзьям пришлось-таки задуматься о скоротечности жизни, о том, как ею приходится жертвовать ради другой – чужой жизни, спящей где-то внизу. К центру косяка прорваться не удавалось, что означало: им надо сложить головы, чтобы тяжёлый смертоносец понёсся вниз, опережая свой предсмертный рёв. Сегодня это произойдёт как бы понарошку, зато в грядущей бойне по два, а не то и больше, молодых парня будут гибнуть за каждый смертоносец. Уже вся эскадрилья сражалась с эскортниками и перехватчиками врага, подоспели на помощь звенья из других авиачастей —бой шёл ожесточённый. Только косяк смертоносцев оставался пока цел и невредим!

Завершив тройную серию фигур высшего пилотажа, Диман направил самолёт к косяку. Его по прежнему преследовало три ястреба «жёлтых»,

Димана, словно главного нападающего команды «синих», держали на замке: один перехватчик и два эскортника. А ведь он уже приближался к бомбардировщикам! Ещё раз пуститься в вычерчивание фигур – значит: потерять скорость, и косяк снова уплывёт а топливо уже на исходе… «А ведь этого – пожалуй – и ждут от меня ястребы?!»– смекнул Диман. Он включил систему биостимуляции в экстремальных режимах пилотирования, потом рванул штурвал. Перехватчик, не снижая скорости, нырнул вниз, описал дугу, но быстро вернулся на прежнюю, невидимую в воздухе, тропинку ведущую к цели дыхание передавило, сердце подпрыгнуло и на мгновение замерло, сбившись с ритма от немыслимых ускорения Диман усилием воли и биостимуляцией выровнял ритм. Да – в современной сверхгиперзвуковой авиации служат только те, кто силой воли включает даже собственно сердце! Диман дал полный газ – тринадцать тысяч километров в час. Соперник отважного героя клюнул на удочку: ожидая новую серию головокружительных трюков, направил свою машину вниз и потерял скорость.

Косяк смертоносцев нарастал как на дрожжах. Тут сразу три звена эскортников поспешно отклонились от общего строя, к ним прибавилось два авиакрейсера: залп ракетами «воздух-воздух». Но Диман уже не обращал на них внимания – ринулся на сближение… один из них зазевался! «Ястреб» открыл огонь!! Только и напарники его противника дали по очереди: электронно-лазерная система наведения артустановок под корпусом сработала безошибочно… под фюзеляжем перехватчика сработало устройство имитации поражения, повалил густой дым Теперь Диман мог расслабиться – всё что мог он сделал. Снизив скорость, лётчик направился на запасной аэродром. Напряжение боя сменили усталость и обида столько усилий, чтобы сбить один – эскортник?! Пилоты перехватчиков вообще снисходительно относились к эскортным истребителям, шутливо называли их «бомбовыми пастухами». И вот тебе… «эскортники» вместе с конструкторами, создавшими их машины, показали высший класс! Диман осмотрелся: караван бомбоносцев по-прежнему оставался неуязвим… обида захлестнула! Вдруг, это казалось невероятным видением – перехватчик Нитоля на скорости, считавшейся невозможной для истребителя, пилотируемого живым и неискусственным пилотом по касательной траектории вклинился между бомбовозами. Яростно сверкали автоматические пушки, однако они уже не могли помешать – даже подбитый перехватчик в течение долей секунд мог сделать несколько выстрелов из своей артустановки. Диман увидел, как одна многотонная громада отвалила в сторону.