— У нагов всё не так, — сказала она успокаивающе. — Кровное колдовство решает всё. Никому не нужны церемонии — и так понятно, кто король. Каждый наг ощущает это.

Зик нахмурился.

— Какая-то... опасная система, — сказал он осторожно. — Не сочтите меня придирчивым, но как быть, если этот самый король — дурак или психопат?

— Таких стараются убивать заранее, пока они ещё только претенденты, — отозвался Жакрам спокойно. — Но в целом ваш вопрос справедлив, я тоже много раз жалел о том, что всё так устроено. Изначально наши предки рассчитывали так: не будет конкуренции за трон — не будет и кровавых межусобиц, и особой борьбы за власть. Все знают, кому подчиняться... тогда, после тысячелетия кровавых гражданских войн, это казалось разумным решением. Ключевое слово — "казалось", но тут уж ничего не поделаешь... Отменить эти чары невозможно, пока живы потомки приносивших кровную клятву нагов. Стоит ли говорить, что все ныне живущие наги — потомки тех, древних? И единственный способ остановить всё это — истребить их?

Гун грустно улыбнулась. Так бывает, верно? Никакая система не идеальна; не существует панацей. Любой великий план всегда содержит в себе зёрна великого краха — и наоборот.

— Пройдёмте за мной, — попросил Жакрам. — И поверьте — у нас нет времени на церемонии. Дело и только дело!

* * *

— Народ шаасаар, приветствуй своих короля и королеву!

Гун застыла, наблюдая, как множество змеелюдей склоняются перед ней. Этот наполовину разрушенный, но сохранивший тени былого величия город, эти истощённые существа, взирающие на них с надеждой... как ей теперь справиться? Как поднять на своих плечах исполнившиеся мечты о власти и могуществе? Готового ответа на этот вопрос не было. Ясно одно: искать его придётся.

— Приветствуй принцессу Иду и принца Зика!

И снова — радостные возгласы.

— Вы хотите, чтобы мы вложили деньги в эти пещеры? — уточнил негромко Глава Медных, когда буря чуть улеглась и они медленно пошли к полуразрушенным шахтам.

— В обмен на долю в местных производствах, разумеется, — И с учётом того, что будущий ребёнок Иды и Зика — самый вероятный наследник.

— Если он родится раньше вашего, — отметил Медный Глава.

— Справедливое замечание, — отозвался Жакрам спокойно. — Мы с парой пока что не планируем детей, но на этом поприще никаких клятв я вам давать не буду.

— Разумно, — Медный задумчиво рассматривал шахты. — Разумно... Приготовьте контракт, господин Жак. Наша сторона заинтересована в переговорах. Мы не пробовали вести дела в двух мирах одновременно... между тем, как показывают вести из Вольных Городов, это может стать упущением. Мой Дом не хочет терять возможные прибыли; мы желаем идти в ногу со временем.

— Это разумно, — отозвался Жакрам спокойно. — Особенно учитывая, что наш Дом тесно связан с Вольными Городами. И вскоре, вполне возможно, наше сотрудничество станет практически семейным.

— Рад слышать.

"Ты хитрец, Жакрам", — сказала Гун мысленно. — "Просто хитрец, оборачивающий всё в свою пользу!"

"Уж кто бы говорил, моя госпожа, — она отчётливо слышала добрую насмешку. — Признай: мы с тобой просто стоим друг друга".

"Признаю", — подумала Гун. — "И сочту за комплимент."

"Они друг друга стоят", — думал Ижеени, наблюдая за свежеиспеченной верхушкой Призрачного Дома.

Гун с Жакрамом сошлись идеально. И, что важнее, смотрели в одну и ту же сторону; очень может быть, иногда это важнее парности и даже судьбы.

Даже наверняка важнее. В их случае — точно.

Странно, но никакой инстинктивной ревности, которая по идее должна быть у отдавшего пару другому дракона, Ижеени не испытывал. Это не вписывалось в рамки нормального. Впрочем, где они — и где нормальность? Да и причина могла быть проста: Лимори держала в руках его сердце. Такой опыт очень меняет что-то внутри... И, пожалуй, не всегда в лучшую сторону. Интересно, не стал ли ритуал "Возьми моё сердце" отправной точкой безумия Лаари? Ижеени бы не удивился: очень многое зависит от того, будут ли с твоим сердцем бережны.

Можно сказать, это — единственно важный вопрос.

Так или иначе, жизнь каким-то непостижимым образом налаживалась. Рухнули все клятвы, удавкой сдавившие шею, остались позади все метания касаемо пары, и даже Призрачный Дом потихоньку-помаленьку поднимался из пепла. И пускай Ижеени, получивший серьёзные травмы во время вылазки, на церемонии становления скорее присутствовал, чем реально был (благо больше интересовался поддержанием своего тела в вертикальном положении, чем окружающим миром) — всё равно ему доставили удовольствие перекошенные лица знатных драконов.

Был бы папочка чуть умнее, хотел бы именно такой мести. Но какой смысл рассуждать о том, что могло бы быть? Это никогда ничего не меняет.

Важно, что впервые за очень долгое время жизнь заиграла яркими красками. А ведь там, в далёком городе Чу, ждала свобода. И Лимори...

Этот момент казался особенно неудачным — для смерти. Но тут уж ничего не поделаешь, верно? Сделка есть сделка, особенно если цена вопроса стоит того.

А она стоила. Смерти — и вообще всего.

И теперь пришло время расплачиваться по счётам: странный зуд под кожей не давал покоя, Тень ворочалась, как какой-то странный паразит, и доставляла всё больше беспокойства. Не нужно быть гением, чтобы понять причину — отсрочке конец. Пора отправляться.

* * *

Не сказать, чтобы Ижеени боялся гибели.

Когда ты по жизни вечно находишься во власти парочки психопатов, или играешь в двойного шпиона, или воюешь... такое времяпровождение волей-неволей вырабатывает индифферентное отношение к смерти. Её скорее начинаешь воспринимать, как постоянную спутницу, неизменно стоящую рядом, как самый вероятный и почти очевидный финал.

Ты можешь сдохнуть в любой момент. Точка. Простая, как репа, истина.

Но вот прямо сейчас, когда внезапно в жизни стало так много всего, когда она наполнилась всем... Это не было легко — отправиться за Последнюю Реку. Как минимум он внезапно понял, что перед уходом задолжал множеству существ — хотя бы разговор, но всё же.

Наверное, на берегу Последней Реки вообще довольно сильно меняются приоритеты.

Ни один из этих долгов не был простым, если честно. Но он всё же постарался начать с самого — относительно — простого.

И перейти к настолько сложному, что почти невозможному.

Но — неизбежному.

* * *

— Ты пришёл сообщить, что уходишь? — уточнил Жакрам, не отрывая головы от бумаг. — Это огорчает. Силой держать не стану, но, будь добр, оставайся на связи.

— Извини, Жак. Не получится. Там, куда я иду, туговато со связью.

Это заставило-таки братца оторваться от бумаг и удивлённо приподнять бровь.

— Отправляешься на Гахаан?

— Дальше. Намного дальше.

— Не мог бы ты выражаться поконкретнее? — Жакрам чуть раздражённо поморщился. — Верю, что ты не любишь контроль, но у меня дефицит взрослых и сколько-нибудь адекватных Призрачных. И поразительное количество врагов. И лишь у тебя есть оружие массового поражения. Так что...

— Я отправляюсь за Последнюю Реку, Жакрам, чтобы избавиться от того самого "оружия массового поражения". И не знаю, вернусь ли.

— Что за бред ты несёшь?

Ижеени закатил глаза.

— Старший братец, я всегда догадывался, что ты тугодум, но не подозревал о масштабах проблемы. Вопрос: ты действительно веришь, что за исцеление Лимори мне не придётся ничем заплатить?

— Бездна, — пробормотал Жакрам. — Как ты вообще пошёл на такое?

— Любовь делает нас идиотами, сам же говорил, — пожал плечами Ижеени.

— Всегда считал тебя законченным эгоистом... — брат криво улыбнулся. — А теперь вот не знаю, что и думать.