Тот день ничем не отличался от предыдущих — ещё одна песчинка, утекающая из её личных песочных часов, ещё одно мгновение в череде таких же мгновений, ещё одна страница в пока ещё коротком дневнике, повествующем о благоденствии города Чу.

— Сдайте свои свитки, — попросила Лимори строго, глядя на собравшихся вокруг неё детей. — Время вышло!

— Нечестно! — вскинулся один из малышей. — Ещё пару мгновений!

— Если время вышло — оно вышло, — сказала Лимори назидательно. — Нет смысла торговаться.

— Папа говорит, торговаться всегда есть смысл, — сказал ей купеческий сын в пятом поколении. — Даже когда положение совсем безнадёжное. Никогда не знаешь, как всё изменится в следующий момент. А если уж твой враг — время, то надо торговаться ещё отчаянней, предлагать что угодно и урывать каждую секундочку!

Лимори подавила невольную дрожь. Ребёнок уже отвлёкся, спешно дописывая работу и радуясь рассеянности преподавателя, а она всё пыталась совладать с предчувствием, охватившим её после его слов. Ей показалось, что устами этого малыша в какой-то момент говорила с ней сама Предвечная, приглашая в игру.

"Что-то произойдёт," — шепнула интуиция, выработанная годами и годами Жреческих практик. — "Что-то изменилось".

Когда спустя каких-то два удара сердца в дверь постучали, она не удивилась, а просто посмотрела в глаза своей судьбе. Ныне исполнял обязанности последней один из Братьев Тьмы, приставленных охранять учебные корпуса.

— Ведающая Лимори, — он склонился в поклоне, притом вполне искреннем — как ни крути, воевали вместе на стенах. — Простите за вторжение, но Верховный вызывает вас. Просил передать, что вопрос срочный.

— Благодарю, брат, — она чуть склонила голову, позволяя тёплой улыбке, миновав губы, сразу отразиться в глазах. — Никакого неудобства, наш урок уже окончен. Дети?

— До следующей встречи, ведающая Лимори!

Чутьё говорило ей, что этой самой встречи уже не будет в ближайшее время — а значит, вообще никогда. Потому она мысленно пожелала ученикам удачи и лёгких дорог — никакое благословение не бывает лишним, когда прощаешься навсегда. Она не сомневалась: что бы ни побудило почтенного Эу-хения вызвать её столь срочно, это не мог быть пустяковый вопрос. Слишком уж доверительные, можно даже сказать тёплые сложились у неё отношения с Верховным Жрецом, слишком хорошо она его узнала — и нет, не тот это был человек*, чтобы дёргать по пустякам.

*Она знала, разумеется, что Жрец не был человеком с тех самых пор, как умер в родном техногенном мире и материализовался на алтаре тьмы Предвечной во время ежегодных молений. Жрец Эу-хений совершенно точно не был ни живым, ни представителем одной из известных магической науке рас. Пожалуй, корректнее даже сказать, что был Эу-хений не кем-то, а чем-то. Однако, есть вещи, о которых не стоит задумываться — хотя бы во имя сохранения собственного душевного здоровья. Таинственная природа Жреца определённо относилась к таким вещам.

* * *

Эу-хений, Верховный Жрец Тьмы в городе Чу, ожидал её в своём кабинете.

— День добрый, Лимори, — сказал он серьёзно. — Прости, что сегодня без угощений, но время не терпит.

"Время, — подумала она. — Снова — время. Интересно, я обращаю внимание на эти слова только потому, что у меня самой его осталось очень мало?"

— Оставьте, — отозвалась она мягко. — Смею верить, мы знаем друг друга достаточно долго для того, чтобы обойтись без обязательных вежливых условностей. Что вы бы хотели поручить мне? Если есть распоряжения в письменном виде, я могу ознакомиться прямо в пути, дабы не терять ни секунды.

— Проницательна, как всегда, — Эу-хений улыбнулся. — Ты — один из самых ценных моих агентов, Лимори. То есть Жриц... в общем, ты понимаешь.

Она чуть улыбнулась в ответ, поощрительно и подбадривающе. Кем бы ни был Жрец Тьмы в техногенном мире, он явственно был далёк от религии. Она готова была поставить остаток своей жизни на то, что сфера деятельности его была вот ни разу не мирной. И не факт даже, что в полной мере законной.

— Прежде чем мы начнём, ты должна знать две вещи, — продолжил Жрец. — Первая: говоря о твоей проблеме, я перепробовал всё. Действительно всё. Но ни одна инстанция, земная или небесная, из тех, к которым я могу получить доступ, не может помочь с твоим проклятием. Мы не знаем, как спасти тебя.

— Это было понятно с самого начала, — отметила Лимори ровно, загоняя разочарование как можно глубже. — Вам не в чем себя винить.

Жрец хмыкнул.

— Я, прямо скажем, человек маленький, — отозвался он, подразумевая не иначе как свой рост, ибо в смысле масштабов личности Эу-хений мог дать фору многим и многим. — И, с какой стороны ни глянь, хорошим меня не назвать — коль уж кого-то потянет на эдакие бессмысленные оценочные суждения. Но я ценю преданность и хотел бы помочь тебе. Искренне. Понимаю, что едва ли эти мои слова могут служить утешением, но это всё, что у меня есть. И из этого вытекает второе: ты сейчас можешь отказаться, и никаких санкций с моей стороны ни в коем случае не последует. Ты — мой человек, а такое я о мало ком могу сказать.

Что же, это поистине было приятно.

— Вы спасли город Чу, Верховный, — сказала она мягко. — Вы вернули Храму величие. Вы открыли школы. Вы привели в город Крылатого Властелина. Вы делаете всё, чтобы разумные больше не были товаром. благодаря этим деяниям вы — тот, ради кого я готова отдать жизнь, не задумываясь. Или тот жалкий её огрызок, который ещё остался. Я разделяю ваши идеалы, Верховный, и вы это знаете. Потому не будем же далее сотрясать воздух. Как я понимаю, у вас есть задание, с которого не возвращаются? Я согласна.

Жрец покачал головой.

— Да, и снова — десять из десяти... Меня уведомили, что вероятность вернуться есть, но она исчезающе мала.

— В чём состоит задача?

— Я не знаю, — выдал Жрец и, прежде чем она подняла брови в искреннем изумлении, добавил. — Личная просьба Властелина.

Лимори стало понятно сразу и всё.

Властелин Чу — красная огненная драконица, ключевая фигура в обороне и политике города. Общий Кодекс Вольных Городов отрицал наличие монархии как таковой, в Чу не могло быть короля, но влияние Властелина было определённо по масштабам приближено к монаршему.

Надо отдать должное, доставшаяся им драконица была особой весьма адекватной, сумасбродные приказы не отдавала, а уж на личные просьбы не разменивалась практически никогда. Совершенно очевидно, что для Эу-хения эта ситуация — возможность упрочить своё влияние на Властелина. Сейчас, когда на шахматной доске местной политики появилось много новых игроков, это было особенно актуально.

— Где я могу узнать подробности?

— Властелин всё расскажет вам лично.

Склонив голову, Лимори двинулась к выходу. На сердце стало легко и свободно: она однозначно предпочитала смерть во имя родного города медленному и неизбежному угасанию под лавиной сочувствующих и беспомощных взглядов. Мысль о том, что она успеет принести пользу, утешала и наполняла теплом. Это дорого стоило: в последнее время, как она ни старалась быть сильной, получалось не всегда.

Особенно по ночам... не получалось.

* * *

Ири Алая (в миру — Властелин Чу) была поистине прекрасна. В этом нет ничего удивительного: многоликие в целом редко обладают тривиальной внешностью, а драконы и среди себе подобных выделяются особенной яркостью и почти пугающей притягательностью. Лимори слышала мнение, что красота эта сродни предостережению. Так самые ядовитые змеи всегда красивы и ярки, тогда как безвредные и миролюбивые ужики — незаметны.

Это было хорошей параллелью. Не всё красивое опасно и не всё опасное красиво, но чрезмерная привлекательность должна настораживать. Увы, понятна эта очевидная истина не всем — потому-то столь многие люди без оглядки влюбляются в нечеловеческую красоту, постоянно забывая, что она — всего лишь маска, под которой прячется существо совершенно иной природы, наделённое другим восприятием жизни и иной моралью.