«…тьма скапливается везде, где собираются люди»

Блейк Крауч «Город в нигде»

«В каждом человеке идет борьба, очень похожая на борьбу двух волков. Один волк представляет зло: зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь. Другой волк представляет добро: мир, любовь, надежду, истину, доброту. И всегда побеждает тот волк, которого лучше кормишь».

Притча

Тьма кипела. Тени скользили, переплетаясь в ней, как клубок ядовитых змей. В самой глубине просыпалось нечто огромное и темное, протягивая свои черные нити. Оно поглощало еще больше тьмы из внешнего мира, разрасталось и пульсировало, ощущая, что приходит время вырваться. Оно ждало этого слишком долго, с тех пор как был нарушен Баланс. Не сейчас, но скоро. Ведь настал переломный момент – сегодня родился Он. Тот, кто станет погибелью для них или погибелью для человечества.

Нейт Каллин уже и не помнил, какую по счету сменил школу. Он легко запоминал имена одноклассников и учителей, но также легко их и забывал. Череда новых лиц должна была подойти к концу – он с нетерпением ожидал поступления в университет, чтобы уже осесть на одном месте. Нейт не жаловался, ведь другим порой за всю жизнь не удавалось вырваться из маленьких удушливых городков, в которых они родились, а он за свои восемнадцать лет исколесил добрую четверть страны.

Джон Салливан проводил для него экскурсию, водя по корпусам и школьному двору. Здесь, за длинными деревянными столами, группами или по одному-двое занимались и болтали ученики. Запомнить расположение огромного количества кабинетов и лабиринты коридоров за один день Нейт даже не пытался. Школа Белфью была огромной. Строгие здания отличались лишь оттенком каменных стен, и только яркие плакаты, зазывающие на различные внешкольные занятия, вносили разнообразие.

Нейт с интересом разглядывал учеников, с большинством из которых, скорее всего, даже не успеет познакомиться.

– А это кто? – Нейт посмотрел на трех парней, сидящих за дальним столом.

Точнее двое сидели, а третий лежал на одной из лавок. Его правая рука покоилась на груди, а левая, свесившись лениво, то открывала, то закрывала крышку зажигалки. Свет, попадавший на металлическую поверхность, вспыхивал в такт движениям руки. Эти короткие отрывистые вспышки заворожили Нейта.

– О. Это Тройка Белфью, – Джон перекинул лямку рюкзака на другое плечо. – Они… в центре всего и отдельно ото всех.

Нейт недоуменно посмотрел на Джона.

– Блондин – Ган Таур. Если на завтрак он решит купить школу, то к обеду она уже будет Школа Таура. Парень с деньгами. Рыжий – Адам Моррисон. Первый во всем, что касается учебы. Парень с мозгами. Змей… – Джон бросил взгляд в сторону троицы, будто боялся, что они могут услышать. – Мейсон Рикс. Он первый в двух вещах – бейсбол и количество приводов в полицию. Парень с кулаками. Кажется, что они всегда вместе, даже если по отдельности.

– Что-то они не похожи на людей, которые крутятся в одной компании, – Нейт тоже опасливо оглянулся, видимо сказалась нервозность Джона, когда он заговорил о Риксе.

Джон лишь пожал плечами.

Ребята направились к корпусу администрации, где Нейту должны были вручить расписание уроков. На сегодня это было последним пунктом в делах, а с завтрашнего дня начинался полноценный учебный процесс.

«Последний год в школе, – довольно подумал Каллин, заходя домой, – первый шаг к новой жизни». Он даже не представлял, насколько был прав.

***

Когда твой отец – специалист высшего разряда и его фамилия известна далеко за пределами родного города, ты сталкиваешься с двумя вещами: гордость за своего родителя и одиночество подростка.

Каллин-старший мог месяцами отсутствовать дома. Погрузившись в очередной проект, он жил на стройке, боясь оставить свое «детище» без присмотра. Поэтому Нейт чаще всего жил один и довольно рано научился заботиться о себе. Общение с отцом сводилось к телефонным звонкам и редким сообщениям. Но парень никогда не жаловался. Это был способ отца пережить потерю горячо любимой жены.

Стандартный вечер – разогреть нехитрый ужин, вторая порция которого, приготовленная для отца, скорее всего, отправится обратно в холодильник. Он всегда планировал вернуться вечером домой, но почти никогда не возвращался. Немного времени перед телевизором, уроки и сон. Сегодня парень планировал отправиться в постель пораньше, желая хорошенько выспаться перед новым днем.

Однако Нейт спал тревожно. Первый день оказался насыщенным, и слишком много новой информации пыталось уложиться в голове. Во сне он то плутал по коридорам школы, то проваливался в темноту, то оказывался в школьном дворе и, как заколдованный, следил за ленивыми размеренными движениями руки Рикса. Потом Нейт перевел взгляд на его лицо и, встретившись с черными как уголь глазами, резко проснулся.

Нейт не нашел Джона на школьном дворе и с ужасом осознал, что придется самому искать класс географии. Хорошо, что до урока было ещё добрых сорок минут.

Идя по центральному коридору первого этажа, он рассматривал витрины со школьными наградами. Как и говорил Джон, главной звездой здесь был Адам Моррисон. Его имя можно было увидеть на каждой второй награде. Везде, кроме спортивной секции. Рыжеволосый, невысокий, в очках с тонкой оправой и правильными чертами лица, он вовсе не выглядел книжным червем. Только взгляд немного отсутствующий – видимо решал в уме какую-то сложную теорему, даже когда его фотографировали для доски почета.

В Белфью уважали два вида спорта: плаванье и бейсбол. Тут было множество фотографий команд школы. Некоторые были постановочными, где ребята стояли как по струнке, подтянутые, улыбаясь точно в камеру. Некоторые сняты во время соревнований и тренировок. На них можно было увидеть всю палитру эмоций: ликование во время забитого очка, напряжение на финише и боль отстающего. Эти фотографии были более живые, яркие, хоть порой и не такие четкие.

Взгляд Нейта как магнитом притянуло фото одного из бейсболистов. Короткая стрижка, ухмылка и острый взгляд. Мейсон Рикс. Фотография была черно-белой, но Нейт мог поклясться, что у него были угольно-черные глаза, а в руках поблескивала зажигалка.

На урок он пришел вовремя. Процедура знакомства с новеньким никогда не была приятной, но в этот раз было ещё хуже. Учитель, молодая громкоголосая мисс Джонос, превратила ее в очень длинное мероприятие, во время которого на него пялилось двадцать пар глаз. Она задавала кучу вопросов о семье, прошлой школе и увлечениях Нейта, а он пытался отвечать как можно быстрее и короче, молясь о том, чтобы мисс Джонос была единственным столь любопытным преподавателем, ведь впереди ещё шесть уроков.

Наконец заняв свое место, парень бросил рюкзак к ножке стола и с облегчением вздохнул.

В кармане завибрировал телефон:

«Проспал. Ты нашел класс?»

«Да. Когда придешь?»

«На химию».

Это был Джон. Нейт был очень рад, когда узнал, что друг тоже учится в Белфью. Он перевелся за год до Нейта и уже успел хорошо освоиться. Они дружили в старой школе до того, как отец Джона получил повышение, и их семья переехала в Мэн. У них даже совпадало шесть предметов из десяти, а значит, Нейту не придется часто оставаться одному на новом месте.

Отложив телефон, он сосредоточил свой взгляд на карте Штатов, мысленно отмечая крестиком те, в которых уже побывал.

«Это будет последний», – пообещал он себе.

На химию Нейт опоздал. Кабинет оказался в конце узкого коридора за очередным огромным шкафом-стендом, в котором организовали выставку старинного лабораторного оборудования, и парень увлекся его изучением. Опоздать в первый день было еще хуже, чем пройти через официальное знакомство. Нейт сделал самое виноватое лицо, на которое был способен, и заглянул в класс.