Записка была очень странной, но я помнил, что поклялся исполнить всё, что там написано. До нового года оставалось всего ничего. Если удастся завтра дозвониться и сразу договориться о приёме, то есть шанс ещё в уходящем году закрыть этот вопрос.

Тащить долг перед мамой в новый год было неправильно. Тем более, нечего будет рассказать ей на девять дней.

Конечно, я был реалистом и понимал, что она больше меня никогда не услышит. Но моей душе очень нужна была вера, что мама где-то рядом, видит меня и слышит. Что я не совсем один. Без этого можно было сойти с ума, потому что я не представлял, как жить дальше.

Ехать в столицу не хотелось. Жизнь крошилась на мелкие осколки, которые больно ранили, вызывая непреодолимое желание спрятаться от них под одеялом и не шевелиться. Сейчас мне было совсем не до разгадывания загадок и игры в квест. Но чувство долга не позволяло поддаться эмоциям.

Найти в интернете столичный отель "Крылья" не составило труда. А дальше и вправду начался квест. Выйти даже на секретаря Сабурова получилось не сразу. Записать меня на приём в этом году она отказывалась, аргументируя тем, что на ближайшие дни график забит, а затем начнутся праздники. Что я должен был сказать маме на девять дней?

— Девушка, я всё понимаю. Но может, господин Сабуров найдёт для меня окошко минут на пятнадцать? Я исполняю последнюю волю умершего человека. Мне нужно лишь передать ему в руки письмо. И это может оказаться важным для вашего босса. Не хотелось бы откладывать до следующего года.

Секретарь на некоторое время отключилась, а потом сказала:

— Послезавтра в 13:45. Шеф согласился уделить вам немного времени в свой обеденный перерыв.

Из-за маминой болезни выйти на постоянную работу в офис так и не удалось, я работал дистанционно и имел относительно свободный график.

Взял билеты на скоростной экспресс. Он отправлялся затемно и к полудню прибывал в столицу. Стоило поезду начать движение, я подключился к вайфаю и попытался провести время в пути с максимальной пользой. Работа отвлекала от тяжёлых мыслей и притупляла душевную боль.

Теперь, когда я не был привязан к дому, можно было вплотную заняться поиском работы. Возможно, стоило посмотреть на другие города или даже столицу. Новая обстановка должна была помочь поскорее прийти в себя.

В сумке лежали два конверта. Свой я должен был открыть перед встречей с Сабуровым. Это "перед" уже наступило? Или следовало дождаться прибытия в столицу?

Было любопытно заглянуть в письмо. В то же время оно внушало некоторый страх. Там было что-то очень важное для мамы, о чём при жизни она почему-то не захотела со мной поговорить. Или заведомо знала, что я откажусь сделать то, что она просила? Понимала, что последней волей, я пренебречь не посмею, и не оставила мне выбора. Я обязан был сделать всё, что она хотела, даже если это будет крайне трудно и неприятно.

Несмотря на снегопад, поезд прибыл в столицу без опозданий. До встречи оставалось почти два часа. Маршрут до отеля я построил заранее. На метро добрался на место за двадцать пять минут и решил выпить кофе, открыв наконец свой конверт.

Никита, дорогой мой сыночек!

Так странно писать тебе это письмо. Я ещё жива: дышу, думаю, чувствую, переживаю. А когда ты прочитаешь его, меня уже не будет. Оно будто ниточка между жизнью и смертью.

Как мне хочется жить! Ещё хоть немного…

Но я свыклась со своей участью и очень устала от болезни. Умирать мне не страшно. Страшно оставлять тебя одного в такое непростое для тебя время.

Жизнь моя была не долгой, но очень счастливой, потому что у меня есть ты. Дети — самое лучшее, что случается в жизни.

Не всё я делала правильно, о некоторых своих поступках я очень сожалею. Прошу тебя: живи за двоих и помоги мне исправить мои ошибки.

Прости меня, сыночек. За то, что не смогла найти в себе силы рассказать тебе всё при жизни. Понимаю, что не имею права унести свою тайну в могилу, и хочу попытаться реабилитироваться. Поэтому и попросила тебя встретиться с Рустамом Сабуровым.

Я должна наконец вас познакомить. Очень надеюсь, что вы поладите и сможете меня простить.

Мы встретились с Рустамом, когда я училась в университете. Была молодой наивной девочкой-отличницей, которая верила в то, что жизнь — это сказка. Он показался мне принцем. Необычный, красивый, умный, с великолепным чувством юмора, хорошо воспитанный, тактичный, обеспеченный, но при этом довольно скромный. Рустам красиво ухаживал за мной, клялся в вечной любви.

Но однажды кто-то нашептал ему, что я, якобы, встречалась не только с ним. И даже какие-то доказательства этого предоставил. Мне Рустам их не показал и не дал шанса оправдаться.

Когда я забеременела, он решил, что малыш может быть не от него. Заявил, что не собирается воспитывать чужого ребёнка, и отправил на аборт. Лично привёз в клинику, оплатил счёт и проследил, чтобы меня положили в отделение.

Я сбежала, не дала тебя убить. Нужно было где-то спрятаться. Пыталась вернуться к родителям, но они, узнав о беременности, выгнали меня. Отец был строгих взглядов и категорически не одобрял добрачные связи, тем более внебрачных детей. И я уехала на юг, затаилась и начала новую жизнь.

Знает ли Рустам о твоём рождении? Не уверена. С тех пор мы никогда больше не встречались и не общались. Я не рискнула, не нашла в себе силы сообщить ему о тебе.

У него с женой три дочери, сыновей нет. А таким, как он, очень важен наследник. Поэтому, думаю, он обрадуется тебе.

Рустам — сложный человек. Но он не плохой. Я не знаю и не хочу думать о том, как могла бы сложиться наша жизнь, если бы я рассказала ему о тебе. Понимаю, что ты всегда мечтал иметь отца. И я очень виновата перед тобой, что скрыла его от тебя. Но мне казалось, что так я защищаю нашу с тобой маленькую семью. Прости меня за это, пожалуйста.

Никита, ты теперь совсем один. Тебе нужно работать, развиваться, жить дальше. На моих родителей надежды нет. Очень хотелось бы ошибаться, но, думаю, ты уже убедился в этом сам.

Умоляю, позволь Рустаму сделать тест ДНК и дать тебе свою фамилию. Я всегда мечтала, чтобы ты был Сабуров, для меня это очень важно.

Если он захочет принять тебя в свою семью, помочь тебе с работой, не отказывайся, пожалуйста.

Позволь ему быть твоим отцом. Знаю, слишком поздно, ты уже не маленький мальчик и даже не подросток и не нуждаешься в нём так, как раньше. Но, поверь, детям в любом возрасте нужны родители.

Мне будет намного спокойнее, если я буду знать, что ты устроен в жизни и у тебя всё хорошо.

С бесконечной любовью.

Мама.

P.S. Если тебе покажется уместным, скажи Рустаму, что я любила его всю жизнь до самой смерти.

Судя по дате, письмо было написано давно, ещё когда стало понятно, что вылечиться мама не сможет. А ведь если бы отец был с нами, он мог бы оплатить ей лечение. Она могла бы жить!

Вопросы роились в голове, вызывая обиду, злость, отчаяние. Почему она так со мной поступила? Почему не дала мне шанса познакомиться с отцом раньше? Почему не дала себе шанса прожить дольше или выздороветь, попросив его о помощи?

Я знал ответ на эти вопросы. Моя гордая мама никогда не позволила бы себе воспользоваться помощью от предавшего её мужчины. Это был мамин осознанный выбор, и я обязан был его принять. Как же это больно…

Я ненавидел Рустама Сабурова. За то, что много лет назад так обошёлся с моей мамой и бросил её совершенно одну. За то, что не искал её и все эти годы отсутствовал в нашей жизни. За то, что позволил ей умереть такой молодой. Да и просто за то, что он жив, а она — нет.

Мама просила меня о невозможном. Как я мог признать этого человека отцом? Как я мог теперь принять его помощь и впустить в свою жизнь? Как я мог разговаривать с ним, смотреть ему в глаза? Это было выше моих сил.