Шеф не торопился выпускать меня из объятий, а я и не настаивала. Умаялась ужас. Вроде всего тридцать капель прошло, а устала, словно в одиночку вычерпывала море. Он не спрашивал меня об успехах, чужие документы его похоже вовсе не интересовали. Он задал всего один вопрос, и я зашмыгала носом: неужели это волнует не только меня?!

–Ты не пострадала? – Он аккуратно стянул мой парик.

– Нет. Его мокрейшество слышит не так здорово, как видит. Повезло, в общем.

– Вы столкнулись? – Заклинание с моего лица тоже стер самостоятельно.

– Не совсем. Я с ним столкнулась, а он со мной – нет.

Идиллию разрушил раздраженный голос Хрума, который судя по хлопку двери, только что вошел:

– А может, вы потом будете обниматься?

Я послала ему взгляд, в который вложила все недовольство, но от Ортегаса отлипла, хотя и не отодвинулась.

– Мог бы и обо мне побеспокоиться, – проворчала я, не сумев скрыть обиду.

– Зачем? – искренне удивился приятель, что я тут же вспомнила о совместных безумных заказах. Дельце-то плевое, если подумать. – Я знаю, что ты справишься. Это же ты! – закончил он, странно поглядывая на меня.

Подобная вера в мою увертливость позабавила. Я себя такой беспомощной представляю, а оно вон как.

В добычу Бас вцепился как крюконос17 в полевого шмыгрика. Глаза его лихорадочно блестели, а змейки выплясывали безумный танец. Горгон перебрал вещички и на миг замер, словно не верил в то, что видел. А затем поднял на меня круглые глаза. Змейки разинули рты и прекратили шипеть. Что не так-то?

– А как тебе удалось вскрыть сейф? Он же надежно защищен и спрятан.

– Да? – я глянула на руки принца. Подозрительного кольца с голубым жемчугом нет. Рискну, пожалуй: – Искать и вскрывать не пришлось. Его мокрейшество вернулся раньше времени. Признаюсь, я чуть не попалась. – тут я состроила виноватое лицо. Полюбовалась покровительственной улыбкой и жалобно продолжила: – Зато, я успела спрятаться. Пока я выжидала удобный момент для побега, Его мокрейшество сам открыл сейф. А потом отвлекся на пришедшего Ирию. Я умница?

– Еще какая! – змейки принца расслабленно поникли и тут же взвились снова. Ну, что еще? – Так они знают, что печать исчезла?

Хватайка на его прозорливую голову, об этом я не подумала.

– Я кусочек коралла зачаровала. Выглядит не так круто, как у ваших магов, но до вечера продержится. Главное, чтобы прямо сейчас печать не понадобилась.

– До вечера, – эхом повторил Бас и круто развернулся: – Тогда нужно спешить. – И милостиво бросил вместо прощанье: – Отдыхай, пока есть время.

Хрум увязался следом, сообщив, что раз уж мы тут главные действующие лица, то он обязан проконтролировать. Шмыг уехал на его плече с таким видом, точно контролировать будет лично он. Ортегас замешкался. Первый порыв сменился рассеянностью. Он явно жалел о несдержанности и не знал, как теперь реагировать. Да и вел себя слишком адекватно для привороженного. Я даже спала сегодня на лежанке, а не в уборной.

– Я настолько тебя раздражаю, что даже приворот не берет?

Он изумленно уставился в ответ. Даже хвост онемел от возмущения.

– Приворот уже спал, – тщательно проговаривая слова, ответил он на вторую часть вопроса и проигнорировал первую.

– Как? – силы вернулись раньше, чем ожидала. Я вскочила на ноги и забегала по кубику. – То есть я рада, конечно. Но…

А может вода тут не при чем. Может, я просто слабею магически?! Вот и переход всего один открыть могу. И приворот уже спал, а ведь до этого он держался на-а-мно-о-го дольше. Шеф взглядом следил за моими метаниями и то открывал, то закрывал рот.

– На меня тоже вода действует, – наконец признался он, разглядывая хвост с таким интересом, точно раньше не подозревал о его существовании. – По-моему, она усиливает лишь твоего приятеля и горгон. Они ее часть.

– А если нет. Если дело не только в этом, – пробормотала я. Ведь приворот он заработал еще на суше. Другое дело, если бы здесь нарвался на стрелу.

Он посмотрел на меня непонятным взглядом, словно решал в уме неразрешимую задачу с кучей неизвестных.

– Переизбыток «Отрезвина» ускорил процесс.

– Странно. До сих пор он не очень-то помогал, – чего я только не перепробовала, пытаясь тогда давно снять собственный приворот.

– А в чем еще? – спросил он неожиданно резко и заявил категорично: – Больше вариантов нет!

Чего это он? Пока я пыталась угадать, что его так рассердило, в комнату ворвался горгон.

– А вот и я! – весело прощебетал он.

Она. Юную поклонницу принца я опознала не сразу, да и имя припомнила с трудом. Эйви захлебывалась от восторга, а мне же больше всего на свете хотелось ее придушить. Быстро, но мучительно.

Ортегас сбежал, буркнув на прощанье: «Пойду гляну, как там указ продвигается. Пишется. А то тебе еще вернуть нужно». Вот же, верткий тип. Кажется, самый надежный способ с ним поговорить – привязать к стулу как можно крепче. Тогда ему точно придется слушать и отвечать.

– Я очень рада тебя видеть, Эйви, – нагло соврала я и улыбнулась, надеюсь, не очень кровожадно.

– Бежим скорее! – крикнула она и схватила меня за руку.

Мчалась она так шустро, что даже я с трудом поспевала. Мы миновали два жилых куба, зал для собраний, еще какой-то сверхважный зал, короче все, что находится на нижнем уровне. А на верхнем влетели в толпу. Горгоны застыли вдоль стены, граничащей с водой и, приоткрыв рты, смотрели вдаль.

– Вот! – с гордостью ткнула Эйви. – Я подумала, тебе тоже понравится!

– Понравится?

– Ну, ты же не захочешь пропустить эпохальное событие?!

«Эпохальный разговор я уже пропустила. Второй раз Ортегаса точно не разговоришь», – подумала я вглядываясь во тьму, разрезаемую лишь подводными осветителями. Неужто остальные видят больше?

Что бы без подсказок разобраться в происходящем пришлось прибегнуть к хитрости. Я спроецировала картину происходящего на стену перед собой и увеличила в три раза. Светлее и понятнее от этого не стало. Зато, теперь казалось, что подводная суматоха царит прямо передо мной, а не где-то там в глубине.

Разобрать, где «наши» удалось не сразу. Пожалуй, без осветителей на их головах и вовсе не поняла бы.

– Эйви, – болтушка стояла рядом со мной и с детским восторгом разглядывала созданную «панораму». – Зачем им свет? Они же и так видят в темноте.

– Ты что?! – горгона округлила глаза и приоткрыла рот: – Ослепить врага – это же гениально. Принц предложил, – с придыханием закончила она.

«Хрум надоумил», – перевела я. – «Принцу ни в жизнь не додуматься до столь простого решения».

– Против кого сегодня дружим?

– Че?

– С кем воюем, говорю? И с чего вдруг?

Клубок горгонов наконец рассыпался, и светлые фигуры отделились от темных. Темные, поголовно вооруженные трезубцами, махали ими по принципу «авось дотянусь». Светлые, вооруженные рогатинами, вяло отбивались. Тут-то и выяснилось, что осветители есть не у всех «наших». За рогатниками спрятался второй ряд, вооруженный только светом.

Осветители, прицепленные на лоб, не дали бы такого убойного эффекта. Свет падал бы лишь бы как, а не точно в глаза, и выбраться из-под лучей труда не составило б. А так «воины света» следили лишь за тем, чтобы луч осветителя целился точно в глаза противника. Стайкой мальков они шустро метались в стороне, но всегда неизменно оставались под прикрытием первого ряда. Ай да, Хрум!

«Свет» с успехом теснил в сторонку «тьму», отгоняя ее отчего-то, несомненно важного. Иначе Хрум не стал бы так изгаляться. Одинокая темная фигурка заполошно металась, пытаясь спрятаться за стражей с трезубцами. Она поднималась, опускалась, изворачивалась и таки решилась на прорыв. Да и разве можно упускать возможность, когда «воины света» заигрались и прекратили следить за происходящим. Выждав особо яркую вспышку света, фигурка поднырнула под стражников и устремилась к входу в город.