– Пресвятые Время и Пространство, опять начинается.

Мимо облака еле слышно просвистел ветер. А затем появился другой, четвертый голос, вкрадчивый и шелестящий, как старая листва:

– Вот вы, значит, где спрятались. А я повсюду вас ищу.

– Чего тебе надо, Ветер?

– Не так грубо, Энергия, – уязвленно сказал Ветер. – Я больше пары минут не займу, да вам ведь все равно делать нечего, зачем гоните меня?

– Потому что мы уже знаем твои предъявы все до одной, – молвила та, которую называли Левитацией. – И ты нас задрал.

– Извините, – обиделся Ветер, – но вам тоже, кажется, не очень-то весело целыми месяцами сидеть здесь и ловить хмарь. И вообще: все уже нашли себе напарника – не единожды – а что вы?

– А что мы? – спросил Энергия.

– А вы не хотите!

– Да, потому что вся ваша деятельность нелепа и служит лишь затем, чтобы потакать людям в их прихотях.

– Вовсе это не так. И те, с кем мы работаем, не…

– А кроме того, – вмешалась Левитация, – все людишки до безумия скучны.

– Но мы не работаем с посредственными людьми! – вконец рассердился Ветер. – И вы это сами прекрасно знаете!

– Люди, не люди – все один хрен. Лично мне за целую вечность не приглянулся никто из всех когда-либо живущих.

– Вот если найдется кто-нибудь по-настоящему занятный – зови.

– До тех времен мы не двинемся с места.

– Скорость! – Ветер кинулся к тихому безмолвному духу, как утопающий к кругу спасения. – Ну, ты-то хоть скажи: что думаешь?

Ответа не последовало.

– Скорость!

– Не трогай его, он снова уснул.

– Ах так, – зло произнес Ветер. – Вы даже не задумывались, что будь у вас напарник, Скорости не требовалось бы столько спать!

– Не тебе об этом судить, – отрезал Энергия.

– Ты нас и не знаешь толком, – услужливо поддакнула ему Левитация. – Вот и не лезь не в свой монастырь.

– Дело ваше, – сухо, точно в бесплодной пустыне, бросил Ветер. – Прощайте, упрямцы.

После его исчезновения Энергия с Левитацией долго хранили тишину. Скорость продолжал бессовестно дрыхнуть.

– Эй, Энергия.

– М?

– О чем думаешь?

Энергия помолчал.

– Ну, привет, – кисло сказала Левитация. – Неужели тебе этот ветрогон сущность заморочил?

– Ты хотела найти новое место. И это место – человеческая голова.

– Но ведь…

– Молчи. Лучше разбуди Скорость.

– Мы уходим так внезапно?

– А тебе что, вещи надо собрать? Слушай меня. Буди Скорость.

Левитация послушно вздохнула. Она перечила Энергии только в самых крайних ситуациях. Чего нельзя было сказать о ее общении с другими.

– Эй, плазмы кусок! – заорала она. – Поднимайся! Вставай давай! Мы тебя одного ждать не будем! Ну-ка быстро пошел, шевелись живее! Энергия, – резко сменила Левитация тон, – а куда мы, по-твоему, направимся?

– Не имеет значения. Тебя должно волновать не место.

– Надеюсь, – неуверенно сказала Левитация, - за последнюю сотню лет родился кто-нибудь достаточно толковый, чтобы не дать мне пожалеть об этом путешествии.

Келен включила ноутбук.

«Надо перестать валять дурака».

Неделя, обозначенная Картом в качестве подготовки к их «грандиозной» игре, подходила к концу. Точнее, она заканчивалась в тот же вечер, когда Келен решила очнуться и попытаться разобрать весь смысл шахматной партии заново. До этой поры девочка вела себя немного беспокойно, особенно на улице: за каждым неугодным деревом Келен чудился некто, следящий за ней. Это ужасно выматывало, засоряло голову, и ни о чем другом она просто не могла думать.

Открыв скачанный самоучитель, Келен, яростно зевая, принялась за его изучение. Она надеялась, что ей предоставят полный ход действий, вплоть до мельчайших деталей. Тогда бы девочка не поленилась вызубрить наизусть одну из предлагаемых стратегий, пускай на это и пришлось бы потратить всю ночь.

«Три основных принципа шахматной партии: 1) Вести анализ и оценку позиции; 2) Составлять план действий; 3) Изыскивать комбинации и вести расчет вариантов».

Далее шли всевозможные правила, подсказки и советы, планы игры, которые не выражали из себя ничего, кроме мутных предложений общего содержания.

Келен раздраженно хлопнула крышкой ноутбука.

– Блеск, – буркнула она.

С таким раскладом ее шансы на победу, и без того равные приблизительно нулю, уходили в позорный минус. Келен стремилась найти какой-нибудь выход, но на ум ничего дельного не шло.

«Не думаю, что Карт мог об этом забыть. Уж он не упустит случая поиздеваться надо мной».

Однако в любом случае Келен нечего было терять. А приняв его вызов, девочка хотя бы могла доказать, что она не трусиха. С этими мыслями Келен и легла на боковую. А на следующее утро начала конкретно паниковать.

«Мне ни за что не справиться с ним достойно».

В школе все вели себя на удивление тихо и безобидно, но Келен видела их едкие, как кислота, взгляды и скрытые ухмылки.

«А может мне все это кажется?»

Оливер в свой черед не подавал виду, что знаком с Келен вообще. Как всегда беззаботный, он общался с одноклассниками, веселился, острил, но к ней за весь день не подошел ближе, чем на метр. Это здорово нервировало, сердце у Келен собиралось в комок каждый раз, как Карт проходил по своим делам мимо нее. Что у парня вертелось на уме – одному всевышнему было известно. Может, он готовил коварный план против Келен, а, может, вдруг проникся к ней каким-то сочувствием. Оставалось ждать конца занятий, чтобы это выяснить.

Последний урок завершился, Келен, не зная, куда идти, намотала по школе несколько кругов, заглядывая в пустые кабинеты, злясь на Карта, что почему-то тот не удосужился сообщить ей место встречи. В голове мелькнула призрачная надежда, что все об их игре благополучно запамятовали и направились по домам. Решив так, Келен побрела к выходу из школы. И там же столкнулась со следующим зрелищем.

Посреди холла стояла утащенная из кабинета сдвоенная парта. По обеим от нее сторонам расположились два стула, взятые там же, а вокруг всей этой композиции выстроилась хищная толпа учеников. В основном здесь наблюдались их с Картом одноклассники, но была и парочка-другая людей из старших классов, крутые друзья Оливера. Келен мрачно нахмурилась: они напрягали ее больше, чем остальные.

Как только все заметили Келен, в воздух поднялся гвалт.

– О, Фаэр, мы-то думали, ты сбежала.

Келен многозначно пожала плечами. Язык у нее совершенно отсох.

– Оливер сейчас придет, не волнуйся. Разделаешь его под орех.

Такой неприкрытый сарказм заметил бы любой, и Келен побагровела лицом от стыда. Садиться на предложенный стул ей не хотелось, стоять на месте – тоже, она не знала, куда себя деть. Поэтому, когда объявился Карт, Келен ему даже обрадовалась. В руках тот нес складную шахматную доску.

– Готова, Фаэр? – непривычно серьезно спросил Оливер. Глаза его были, как обычно, прищурены, но тени ехидной улыбки Келен не заметила. Похоже, парень относился к игре чрезвычайно ответственно.

– Какой цвет?

– Что?

– Какой цвет выбираешь? – терпеливо повторил Карт.

Из толпы раздались короткие смешки.

– Черные, – чуть не плача от собственной тупости, сказала девочка.

Они уселись друг напротив друга, Келен, не мигая, пялилась на расчерченную квадратами доску. Она силилась вспомнить, как и куда ходит ладья.

– Думать над ходом можешь, сколько влезет, – уведомил Оливер. – Начнем с простого. Пешка е-2 на е-4.

Он передвинул белого солдата вперед.

Келен прикрыла глаза. Она не имела представления, что ей следовало делать.