Аромат развеял сомнения, оставив место только дикому аппетиту.

Вино, поданное к обеду, свежие устрицы во льду. Кроме того, Марина оказалась внимательной хозяйкой и так смешно рассказывала о рыбалке, что к концу обеда между ними установилось перемирие, перетекающее в симпатию.

– Странно, ты умеешь ловить рыбу, варить суп, печь хлеб. Странно… – катая мякиш хлеба по столу, размышлял Марио. – Как-то не вписываются эти увлечения в облик богатой леди.

– Это я сейчас богатая леди, а раньше… Нет, не хочу о грустном, это испортит аппетит. Поухаживай за мной. Вино восхитительное.

Закончив с едой, они расположились у камина.

Интерес Марио, подогретый вином, возрастал.

– Расскажи о себе, – доверительно заглядывая Марине в глаза, попросил он. – Здесь нечем заняться. Телевидения нет?

– Нет, – иронично ответила она.

– Ну… тогда, если мы не будем развлекать друг друга, то сойдем с ума. История за историю. Идет?

Он нежно накрыл ее руку своей.

Марина задумалась. Рука теплая, сильная. Сейчас Марио заметит, как дрожат ее пальцы, и поймет свою власть над ней. Нет. Рано.

Она стремительно подскочила, схватила Марио за руку и потащила на террасу:

– Как это нечем заняться? А ночное купание? Посмотри, какой сумасшедший закат. Огненно-рыжий. И вода от него золотая.

Пока они добрались до воды, солнце скрылось. Это произошло мгновенно. Раз – и густая темнота. Но фонари, бегущие по пирсу, освещали вход в воду.

Океан поразил теплой дегтярно-черной водой, ласково обнял волнами обнаженные тела. В свете фонарей они кружили, как две большие рыбы, наблюдая один за другим с интересом. То подплывали, легко касаясь телами, но тут же отодвигались на безопасное расстояние. Так равные противники примериваются друг к другу перед боем.

Но чувства, разгорающиеся в них, были другого свойства. Это был страстный зов плоти.

Марина не выдержала первой. Она, быстро подплыв к Марио со спины, обняла его за плечи.

Не ожидая такого порыва, он выскользнул, поднырнув, схватил Марину за ноги и утащил с головой под воду. Он держал ее, в темноте не видя лица, наслаждаясь властью над трепещущим гибким телом. И только перестав чувствовать сопротивление, вытолкнул ее на поверхность.

Подплыв, шутливо толкнул неподвижное тело и… охнул от ужаса: «Боже, кажется, утопил! Идиот! Что будет с ним на этом забытом Богом острове?»

Не теряя надежды, Марио рывками греб к берегу. Вытащив Марину на песок, положил животом к себе на колено, лицом вниз, ожидая хоть каких-то признаков жизни. Но тело висело, как тряпичная кукла.

Точно, утопил! Так, что теперь? Искусственное дыхание.

Наклонился, обхватил ее губы, и… был поражен ответным поцелуем.

Оттолкнув Марину, Марио возвел руки к небу:

– О, боги, что за женщина! Дьявол!

– Милый, ну, ты же хотел развлечений! Как, не скучно тебе? – хохотала Марина, оплетая Марио объятиями. Страстный поцелуй, нежные и умелые руки…

Эту партию опять выиграла она. Ведь Марио был просто мужчиной. Он послушно шел за ней по дороге страсти. Она так умело завлекала его в сладкую глушь, которую ярко и бурно освещали вспышки оргазмов, что бедный Марио совсем потерял голову.

На третий день, опустошенный вином, солнцем, океаном и сексом, лежа на белом песке и глядя в прозрачную голубизну неба, Марио подумал, что любит эту женщину и готов провести на острове всю жизнь.

При этом он знал о ней ровно столько, сколько и в первый день знакомства.

«Но ведь это можно исправить», – лениво подумал он, переворачиваясь на живот, подставляя спину солнцу и сладко засыпая.

Марина покачивалась в шезлонге на террасе. Она избегала прямого солнца, старящего кожу. Всё внимание было сосредоточено на темной фигурке на пляже.

«Еще дня два, и ему станет скучно, – размышляла она. – Для того чтобы создать прочную привязанность, одной физики недостаточно, пора браться за душу…»

Вечером, расположившись перед камином с бутылкой вина и виноградом, Марио обдумывал, как начать разговор на интересующую тему.

– Как часто ты бываешь здесь? – начал осторожно.

Марина медлила с ответом, наблюдая за бликами огня.

Она еще не решила, насколько будет правдивой с итальянцем.

– Тебе будет неприятно.

– Ерунда. Мы же взрослые люди.

– Хорошо. Сам напросился. Я бываю здесь, когда нахожу нового любовника.

Марио передернуло от ее откровенности. Ревность заполыхала в глазах:

– И часто?

– Нет, к сожалению. Хотелось бы чаще. Но по брачному договору, если меня уличат в измене, я остаюсь «без штанов». Поэтому ты здесь… второй.

Марина чуть смутилась от собственной наглости. Но мальчишка с радостью проглотил ложь.

Марио облегченно расправил плечи. Выдохнул. Огонь ярости стих. Второй – это не десятый. И решил уточнить:

– А мужа разлюбила?

– Муж… – Марина медлила. – А у мужа своя жизнь, свои планы, свои женщины…

– Хочешь сказать, что он, как все мужчины, – презрительно скривил губы Марио. – Как вы в России мужей называете: муж-козел, да?

Марина, изумленно взглянув на него, засмеялась:

– Где ты такого набрался?

Марио смутился. Да… всё-таки мальчик из приличной семьи.

– У родителей была домработница русская. Хорошая, добрая тетка. Редко выпивала, но если придется, то всё мужа-козла вспоминала. Ругала его жутко. А потом плакала.

– Нет. Джеймс не козел. Он самое обыкновенное чудовище. Жестокий, холодный, расчетливый монстр. И поверь, у меня есть основания, чтобы так говорить.

– Тогда зачем вышла за него замуж? Из-за денег?

– Влюбилась.

И тут она опять солгала. На самом деле деньги играли главную роль в их отношениях с Джеймсом. Но рассказывать эту правду не входило в ее планы. Для Марио была приготовлена совсем другая история.

– Интересно?

– Очень.

– Мне придется начать с детства. А то ты многое не поймешь…

Марина задумалась. Потом решительно тряхнула головой, как будто шагнула в холодную воду:

– Я жила в обычной семье. Мать – учительница английского языка в школе. Сестра – младше меня на пять лет. Отец… Про него рассказывать не буду. Считай, что его и не было вовсе. Исчез вскоре после рождения младшей сестры. И помощи никакой. Но так было даже лучше.

– В каком районе вы жили? – перебил Марио.

– Районе? – Марина изумленно подняла на него глаза.

– Я знаю Москву, – гордо сообщил Марио. – Мы с бабушкой путешествовали по карте! Там много музеев, памятников.

– Небольшой экскурс, чтобы ты понял, в какой обстановке я росла. А то большинство иностранцев думают, что в России всего два города – Москва и Санкт-Петербург. А остальное – Сибирь. Страшная, холодная, где бегают медведи прямо по дорогам, а в кабаках танцуют матрешки. Так вот, это не так.

Россия – это миллионы маленьких заброшенных городишек и деревень, жизнь в которых течет по своим законам. И эта жизнь, и законы, они совсем не столичные.

В городишках живут люди: бедные, бесправные, угнетенные. Но это не принято обсуждать. Зачем? В провинции всё не так как надо. Серые дома-коробки, дороги, как после бомбежки, пустыри между домами, помойки, растаскиваемые вороньем. Там нет работы. А если есть, то за нее платят унизительные копейки. Зачем платить, если и за эти подачки будут рады пахать, лишь бы на работу взяли. Там нет нормальных врачей и учителей – одни неудачники, ненавидящие свою профессию.

Талантливые оседают в столице. Москва – всесоюзная кормушка для приезжих. Все, кто сильнее или наглее, едут в Москву. Куда же еще? Ведь только там возможно стать человеком.

А те, кто слабее, – воруют или пьют. Пьют с утра, днем, ночью… Умирают. Но это никого не волнует, потому что это так далеко от праздничной, чистой, «трудовой» Москвы.

Если было бы можно, то и Питер давно бы забыли.

Представь, в России всего один город – Москва! Вот хохма-то. Но нельзя! Петербург – музей, культурный центр – слишком много приезжих иностранцев. Стыдно, вроде как. Поэтому подкармливают нищий Питер с барского стола. Не дают совсем погрязнуть в трясине бедности и исчезнуть с туристической карты.