Марина с отвращением вспомнила офисный диван, себя – потную, запутавшуюся в капроновых чулках. И деньги, которые она засовывала охраннику в карман спущенных брюк, – плату за увольнение. Слава богу, тот оказался понятливым мальчиком и исчез из ее жизни и офиса навсегда.

Светофор переключился, и байк унес счастливых юнцов к морю. Свобода – вот их преимущество. В голове тоже щелкнул переключатель. Свобода! Ее ведь можно получить, не доводя дело до развода, сохранив статус и деньги. Для этого надо только опередить Джеймса. Избавиться от него. И тогда перед ней откроются необозримые возможности – путешествия, знакомства, секс без оглядки, жизнь по своим правилам…

Уже отпуская водителя, отметила, что ее бьет нервный озноб. Легко сказать – убрать Джеймса. А если представить подробности? А если не получится? А если получится, но ее уличат, посадят? Нельзя паниковать. Только холодный расчет позволит выполнить задуманное.

Марина повертела в руках бокал, разглядывая содержимое на свет, сделала большой глоток. Смесь шампанского и коньяка приструнила расшалившиеся нервы, а мысли «взнуздала», как вышедшего из-под контроля коня. С чего это она так разволновалась? Что удивительного узнала?

Всё было предсказуемым, если учесть, что брак с Джеймсом уже несколько лет не имел ничего общего с супружескими отношениями, а перешел в деловое партнерство.

Бесконечные интрижки Джеймса в любой момент могли перерасти во что-то большее. Когда-то и их бурный роман, неожиданно для всех, закончился свадьбой. И ведь не ради праздного любопытства она «прикормила» семейного юриста, обязавшегося сообщать ей все надвигающиеся перемены в личной жизни мужа.

Это было правильное вложение. Она долго платила обременительную мзду этому мерзкому типу. И вот час настал. Фредди ее не подвел. Она предупреждена. Игра началась. Джеймс сделал первый шаг. Теперь ее ход.

Марина поставила бокал и закрыла глаза. Мозг работал, как хорошо отлаженный механизм, просчитывая вариант за вариантом, сопоставляя возможности. Со стороны казалось, что она спит. Часы мерно тикали, дыхание выравнивалось.

Когда Марина открыла глаза, она была абсолютно спокойна и собрана. Сомнений не осталось. Решение принято. Жестокое, но единственно правильное. Джеймс получит то, что заслужил.

Марина усмехнулась. И она получит то, что заслужила. «Каждому свое» – как было написано на воротах Бухенвальда.

Марина вновь наполнила бокал, сделав теперь акцент на коньяке, задачей которого было взбодрить утомленные непростым выбором нервы.

Тепло разливалось по телу, возвращая ее к жизни.

Серебряная стрекоза зависла в нереальном наклоне, бросив к ногам единственной пассажирки вертолета панораму ипподрома «Аскот».

На фоне ярко-синего неба трибуны, залитые июньским солнцем, напоминали гигантский лайнер, отправившийся в плавание. Фланирующая публика волнами огибала препятствия, расплескивалась по дорожкам ипподрома, образуя тут и там пенистые водовороты.

– Потрясающе, – не сдержала восхищения Марина.

Капитан воздушного такси вопросительно обернулся, услышав непонятную речь иностранки, и лучезарно улыбнулся в ответ, довольный произведенным эффектом.

Иногда язык не обязательно знать, достаточно интонации. Частный рейс вертолета по маршруту «Лондон – Аскот» был арендован на одно лицо. Леди, жена супербогатого америкоса, могла себе это позволить. В голосе пассажирки летчик уловил неподдельный восторг. Она довольна, значит, миссия пилота выполнена.

Дав Марине насладиться бурлящими красками праздника, вертолет, сделав грациозное па, выровнялся и ушел в сторону посадочной площадки, перевернув содержимое Марининого желудка.

Провинциальный Аскот раз в году становился центром вселенной благодаря самым знаменитым и престижным скачкам в мире, на которые съезжалось всё высшее общество Англии. Ипподром – главное место действий – покорно распростерся у ее ног.

Головокружительный момент «обладания» был основательно подпорчен элементарной физиологией. Возможности вертолета: вертикальный взлет, резкие броски в сторону, неожиданные зависания – не совпали с возможностями организма. Но с приступом дурноты Марина мужественно справилась. И с осанкой королевы спустившись на землю, выдавила благодарную улыбку, прощаясь с экипажем.

Капитан оценил ее выдержку и, наклонившись к уху, прошептал: «Stiff upper lip».

Марина поняла комплимент. Известное английское выражение, характеризующее британский характер, дословно переводилось как «застывшая верхняя губа». Для англичан высшая доблесть – в независимости от обстоятельств – уметь держать лицо. Вполне понятно, откуда появилось переносное значение. Когда человек нервничает, губы у него начинают дрожать, а застывшая верхняя губа – показатель, что трудности тебе нипочем: ты не из тех, кто сдается.

Ободренная оценкой небесного извозчика, Марина твердо сделала первый шаг по земле графства Беркшир.

Она не случайно выбрала для посещения Аскота третий день королевских скачек, имевший собственное название – Lady's Day. Жесткий дресс-код мероприятия регламентировал появление дам каждый день в новом наряде и шляпке, из которых самую экстравагантную все приберегали на сегодня.

Марина, не раз отмеченная в таблоидах как американка, имеющая вкус (правда, с приправой английского юмора – одевающаяся «просто разорительно»), не отступила от своих правил.

Наряд был сшит знаменитым кутюрье специально для посещения Аскота. Белое струящееся платье в пол, скромно декольтированное спереди, имело обратный эффект сзади – смело открывало безупречную линию спины. Фиалковые туфли, пояс и сумочка дополняли образ. Но истинной бомбой была шляпка, служившая обрамлением для огромного бриллианта необычной формы в виде сердца, закрепленного у основания пера.

С удовольствием отметив, что является центром внимания, Марина нырнула во фланирующую толпу, растворяясь в ярмарке тщеславия.

Мимо проплывали фазаны, пауки, цветочные гирлянды и целые флотилии морских судов, затейливо заменяющие головные уборы важно шествующим женщинам.

Каждая леди, несущая необычайный груз на голове, могла войти в историю, став королевой «Женского дня». Для того чтобы получить титул, нужно было привлечь внимание истинной королевы.

Ежегодно Елизавета II выбирала самую элегантную, необычную и впечатляющую шляпку какой-либо гостьи. Дизайн, форма, цвет могли быть любыми, единственное требование – основание шляпки не должно превышать десяти сантиметров.

«О, эти англичане, замороченные на традициях. Черт ногу сломит в их нравах», – размышляла Марина, рассматривая публику.

Люди, в обыденное время считающие дурным вкусом демонстрировать материальное положение, во время скачек, отбросив все приличия, стремились затмить друг друга нарядами и бриллиантами.

Недаром обсуждение внешнего вида гостей в прессе занимало намного больше места, чем освещение самих скачек.

Она надеялась, что газетные писаки оценят ее появление на королевской трибуне и черкнут пару строчек в центральных средствах массовой информации, а может, и фото разместят.

В принципе, Марину устроил бы даже небольшой скандальчик с целью пиара. А если бы к ней придрался дресс-ассистент королевской трибуны – о таком только можно мечтать. Но не так, чтобы «выперли», а только чуть-чуть засомневались.

Королевская трибуна – место для избранных, приглашенных якобы лично Ее Величеством. Те, кто хочет попасть на трибуну впервые, должны подать специальную заявку в канцелярию Букингемского дворца за несколько месяцев до события. И непременное условие – приложить к заявлению рекомендации того, кто посещал эту трибуну не менее четырех лет.

Протокольные сложности должны гарантировать королевской семье и окружающей знати безопасность и избранность. Но при этом все знали, что место на самую привилегированную в мире трибуну можно просто купить. Только обсуждать цену вопроса публично было не принято.