Марина ушла от Ларисы с тяжестью на душе.

Весь день она томилась, переваривая разговор. Но вечером не вытерпела и подошла к матери. Она решила не ходить вокруг да около, а спросить в лоб.

– Мам, а если я не педагогом буду, а продавцом?

– С ума сошла! – вскипела мать. – В могилу меня свести хочешь? Я для тебя всё! А ты решила остаться без высшего образования? Опозорить меня?

– А что в профессии продавца позорного?

– Как ты не понимаешь, продавец – это прислуга! И к тому же вороватая. Всё для себя и знакомых. У них ничего святого за душой.

Марина оторопела. Такого она от матери не ожидала. Она совсем запуталась и решила отступить:

– Мам, да я так, несерьезно спросила.

– Уйди с глаз долой! Знала я, что дружба с этой расфуфыренной куклой до добра не доведет! В продавцы она собралась!

Закрывшись в детской, Марина слышала, как еще долго причитала мать, натирая и так блестящий пол в гостиной до зеркального глянца. Мать всегда хваталась за тряпку, когда нервничала. Говорила, что это ее успокаивает.

В голове царил хаос.

Простой ясный мир, в котором она спокойно жила, созданный из прочитанных книг и веры в слова учителей, рухнул, раскололся.

Розовые очки спали. Мир был сложным, запутанным и двояким. Оказалось, что глупая пустышка Лариса носит маску, помогающую выжить среди людей, которые говорят одно, а делают другое. Осуждать бедную уставшую мать, трущую всю жизнь полы и презирающую рабочие профессии, она не могла. Марина понимала, что мать – просто жертва политического строя. Но сама стать жертвой она не хотела. Ее мечта из воздушного замка превратилась в четкую цель. Она обязана уехать из Сталинска!

После случившегося встречи с Ларисой стали чаще.

Лариса умела создавать праздник. Накрывала стол – пироги, конфеты, крепкий чай… Приходили ребята, пели под гитару, обсуждали книги, спорили, смеялись, танцевали…

Для Марины такие отношения были как глоток свежего воздуха. Никаких жалоб, нытья вечно больной сестры, укоряющих взглядов и вздохов матери, как будто она была виновата, что здорова и молода.

Ей так не хватало веселья, бурлившего в их компании.

После посиделок Миша провожал ее. И они кругами ходили около ее дома, потому что он так интересно рассказывал. Он столько всего знал! И всё это было совсем новое, непривычно яркое. Рассказы о Кубе, где служил его отец. Путешествия по Байкалу. Авторы книг, имен которых она даже не слышала. Иностранные фильмы. Другой мир раскрывался перед ней, совсем не такой, как ее серая жизнь.

Изредка, во время вечеринок, Марина видела, какие взгляды исподтишка бросает Лариса на Мишу. Но даже это не нарушало девчачий союз. Марина знала подружку. Пока рядом Сергей – москвич, сынок генерала – будущий генерал, Лариса была безопасна.

Тем более, кто такой Миша? Просто умный, веселый, красивый парень без особенных перспектив. И самое большее, что ему светило (при условии красного диплома), – распределение в Прибалтику. А там – что Бог пошлет.

Но это была оценка Ларисы. А для Марины он был… Она даже сравнить его ни с кем не могла. И не потому, что он первый в ее жизни мальчик, который нравился, а потому, что ей и в голову это не приходило – оценивать.

Да и во сколько можно оценить ожидание встречи, трепет сердца при случайном соприкосновении рук, нежность взгляда и головокружение от первого поцелуя, отчаяние от размолвки из-за глупого спора, причину которого потом и вспомнить не могли.

Он был благополучный мальчик, любимый сын. Через год Миша завершал обучение в военном училище. История их отношений была для него проста и ясна. Миша был влюблен, девушка отвечала взаимностью. Поэтому Миша был убежден, что они не расстанутся. Вопрос с Марининой учебой решался легко. Марина поступит на заочное в педагогический и отправится с ним на место службы. В его представлении это было так романтично!

Для него стало бы настоящим открытием, что рассказы о тяготах офицерской службы в Маринином сознании не были геройством. Она слушала его романтический бред и четко видела, что ей предстоит.

Убогие ободранные стены гарнизонного общежития, где им выделят комнату для проживания. Миша будет уходить на целый день, возвращаться поздно вечером замотанный и уставший. А общение в кругу офицерских жен, целый день занятых сплетнями и обсуждением, как чище чистить кастрюли, сведется к мелким дрязгам и разборкам, процветающим при отсутствии других развлечений.

Ей такой мир хорошо был знаком. Она уже жила в нем, благодаря рассказам и слезам матери. Смена декораций заключалась лишь в том, что «учительскую» назвали бы офицерским клубом. А провинциальный городишко, в котором некуда пойти, она сменила бы на затерянный в забайкальском округе военный гарнизон. Ужас!

Молчание Марины Миша расценивал как согласие и поддержку. И совсем не догадывался, что происходит в хорошенькой головке задумчиво смотрящей на него девушки. Он воодушевленно маршировал по комнате, стрелял, брал в плен… Воображал себя то героем, захватившим флаг противника во время полномасштабного учения, то генералиссимусом, награждающим героя за совершенный подвиг.

Баловень судьбы, уверенный в счастливой звезде, поразительным образом перевоплощался в два лица одновременно, и его это совсем не смущало.

Детская непосредственность и легкость привязывала Марину к красивому мальчику, который был старше ее на пять лет, но остался таким неопытным и незащищенным ребенком.

Она мучилась в сомнениях, стоя перед выбором. Пожертвовать собой и уехать с ним в Тмутаракань, чтобы спасти его от гарнизонного пьянства и бытовых неурядиц, или следовать своей мечте? Иногда она так увлекалась, что готова была на подвиг. Но потом окатывала себя ледяным прозрением и убеждала, что не может пойти на поводу Мишиного легкомыслия.

Она уже прожила свое в этом аду безденежья и ограничений. Она должна идти вперед! Вот только поймет ли Миша?

В таком смятении пролетел последний выпускной год в школе.

В апреле Марина победила на олимпиаде в Москве. И это решило всё. Даже мать, ранее и слышать не хотевшая об отъезде, поняла, что кто же в здравом уме отказывается от права бесплатно учиться в Московском государственном университете, стипендии и места в общежитии.

Марина тогда подумала, что это знак. Но Мишке рассказать о своих планах не решилась.

Да и когда было рассказывать? Мишка сдавал ГОСы, а она – выпускные экзамены в школе. Они последний месяц и не виделись толком. А потом пришло время уезжать.

Ужин перед отъездом прошел в гробовой тишине. Мать роняла слезы в тарелку, не поднимая глаз. После мытья посуды, во время которой мать и дочь постоянно сталкивались на семиметровой кухне, они обнялись и зарыдали.

Мать жалела своего ребенка, которому так несладко придется на чужбине, а она ничем не сможет помочь. Жалела себя, что жизнь не удалась и уже подошла к закату. А сейчас обрываются самые крепкие нити.

Маринино сердце разрывалось при взгляде на самого дорогого человека, которого она бросает в этом забытом Богом городишке. Она понимала, как сложно придется семье без помощи. Но главное было сделано – она уверила мать, что сможет обеспечить себя репетиторством и не будет тянуть деньги из семьи:

– Ты просто не представляешь, как много платят за уроки английского в Москве! Да я там как сыр в масле буду кататься. Если получится, а я уверена, что получится, то и вам буду помогать, – упоенно врала Марина, сама уже веря в правдивость своих слов. Мать, доверчиво глядя в глаза дочери, печально кивала, стараясь убедить себя в безопасности безумной затеи.

Слово Марина сдержала. От усталости в обморок падала, а деньги высылала ежемесячно. Поэтому перед матерью она вины не чувствовала.

Уже на вокзале, вцепившись в пуговицу на кофточке дочери, мать попросила умоляюще:

– Мариночка, обещай мне только одно: если станет плохо, невыносимо, одиноко, не бравируй, возвращайся домой. Я всегда буду ждать.