Я закинул камеру в наплечную сумку и зашагал к парковке. Офисное здание от нее отделяла дорога, параллельная главной улице, и, только я ступил на дорогу, как из тумана вылетела та самая скорая, и с диким воем промчалась мимо, чуть не сбив меня.

– Твою мать! – вырвалось у меня, и я отступил назад на тротуар. – Хоть бы фары включили!

Следом промчалось еще несколько машин, на этот раз уже без серен, фар, и вообще такого понятия как «тормоз». Я нерешительно остановился. Метрах в тридцати от меня, из тумана, выбежало несколько людей и с криком бросились прочь от белесой пелены. Снег усиливался. Теперь он падал крупными хлопьями, но был какого-то странного бело-серого цвета. Я поймал одну снежинку и растер ее рукой. Это был определенно не снег. Больше похоже на пепел. Я резко бросил взгляд на белую стену тумана и зачем-то отступил от нее на несколько шагов. Еще несколько автомобилей пронеслось по улице. Где-то вдали были слышны крики. Я посмотрел на офисное здание, может быть мне в нем укрыться? Нет. Я снова посмотрел на туман.

И тут я увидел, как белесую стену тумана разрезают языки красного пламени. Казалось за туманом горит что-то колоссальное, а спустя секунду я увидел это колоссальное. Следом за стеной тумана, который уже начал рассеиваться, шла сплошная огненная стена. У меня просто челюсть отвисла от такого зрелища. Я сделал еще несколько шагов назад, не понимая, бежать мне или уже бесполезно. Огонь начинался у самой земли и возвышался на добрых три десятка метров. У подножья красный, он розовел к вершине, а над самой вершиной было сероватое облако, из которого падали огромные серые хлопья пепла. Огонь словно вырывался из-под земли и прятался в это облако.

Еще несколько секунд потребовалось огню, чтобы приблизиться к первому высотному зданию и поглотить его. Он не сразу это сделал, словно смакуя добычей, на секунду замедлился, уткнувшись в бетонную преграду, затем с обратной стороны здания из окон вырвались языки пламени, затем все здание скрылось в огне. И тут я понял, что нужно бежать. Именно бежать, ведь огонь двигался очень быстро. К машине я уже не успею, а значит бежать на своих двоих. Бежать изо всех сил, на которые я был способен. И я побежал.

Первую сотню метров я бежал вдоль улицы. Несколько десятков человек составляли мне компанию, иногда мимо проносились автомобили. Затем я остановился и оглянулся, пламя нас нагоняло. Оно уже успело сожрать здание, где работал Костя. И уж тем более оно сожрало мой автомобиль.

Я развернулся и вновь побежал, но на этот раз свернул во дворы. Здания слегка тормозили огонь, но я все равно чувствовал его жар, видел, как вокруг меня кружит танец серых пепельных снежинок. Я старался не оглядываться, но когда делал это, то моему взору открывалось неизменное зрелище: огонь, поглощающий здания, языки пламени, вырывающиеся из окон, люди, бегущие медленней меня и с криком скрывающиеся в огне.

Собственно, в огне скрывались даже машины, не успевающие вырулить на дорогу из двора, или врезавшиеся из-за невнимательности в другой автомобиль. Минут через десять я сумел перевести дух. Так долго я уже давно не бегал. Большую часть моего забега я ощущал жар от огня и совсем взмок в своей зимней куртке. Народ вокруг меня кричал, хватал какие-то вещи, брел, шел и бежал прочь от стихии. Люди садились в автомобили, устраивали пробки и аварии, бросали свои машины и шли дальше пешком. Повсеместно кричали дети. Да и взрослые тоже кричали. Я стоял у угла здания, тяжело дышал и смотрел, как на другом конце улицы пеплом ввысь взмывает одно здание за другим. Только теперь я обратил внимание, что у самого подножья огненной стены пламя как-то причудливо вихрится, словно там есть какой-то бесконечный источник огня.

Я достал мобильный телефон. Сигнала не было. Я бросил взгляд на вывески магазинов – они все погасли. Похоже нашей электрической подстанции конец. Да и вообще конец всей связи в районе. Надеюсь власти знают о происходящем. Только сомневаюсь, что они знают, как гасить это огненное чудовище.

Впрочем, я тоже не знаю, что мне делать, а значит самый простой способ – это идти прочь от огненной стены. И я пошел. Верней, очень быстро пошел. Сил бежать у меня не было, но шаг я ускорил как мог. Я заметил, что огонь стал выше, но медленнее. Значит он замедляется и, может, остановиться. Остановиться?

Только сейчас, перестав бежать, я начал пытаться осмыслить происходящее. Что произошло? От чего я бегу? Я оглянулся, огонь никуда не делся. Он все так же идет следом за мной. Что вез этот чертов самолет? Столько взрывчатки в него не влезет. Я еще раз оглянулся. Это явно не из-за взрывчатки, и на керосин не похоже. Это больше похоже на лесной пожар, только огонь немного другого цвета и более плотный. Сквозь огненную стену вообще ничего нельзя увидеть.

Метрах в двадцати от меня столкнулось два автомобиля. Одна легковушка ударила в бок другую. Вероятно, оба водителя пялились на огонь. Я бросился к ним и помог выбраться одному из водителей. Подушка безопасности спасла его от травм, но ушиб руки он все же получил. Второй водитель пострадал еще меньше и смог выбраться сам. Я оставил их, когда они начали словесную перепалку. У меня нет времени с кем-то ругаться. У них тоже. Наверно это стресс, когда человек вместо действия начинает срывать злость.

Я отошел еще на добрый километр и оглянулся. Похоже, я выиграл маленькую фору. Сразу же пришла идея, на что эту фору потратить. Мой дом был не очень далеко отсюда. Можно было успеть зайти домой и прихватить какие-то вещи. Я осмотрелся. Мимо как раз шла семейная пара с одним чемоданом. Женщина плакала, а ее муж был словно серым от шока. За ними мать с ребенком, совсем без вещей. А какие вещи мне брать?

Я свернул на прилегающую улицу. Здесь снег был хуже расчищен и ноги вязли. Ничего, скоро его и вовсе растопит. Только меня к тому моменту уже не должно здесь быть. Какая-то женщина выбежала на улицу в одном халате и крикнула мне:

– Скажите, что происходит? Вы знаете, что случилось?

– Какой-то взрыв вызвал чудовищный пожар, – я указал в сторону огня. – Горит очень сильно и огонь быстро приближается сюда.

Голос определенно был не мой, хотя говорил именно я. Нужно на себя в зеркало посмотреть, я наверно тоже серый от шока.

– Я не могу никому дозвониться, связи нет, – жалуется мне женщина. – Мой муж еще на работе, а я не знаю, что мне делать.

– Бегите отсюда! – крикнул я, стараясь вернуть свой голос. – Бегите как можно скорее! Прочь от огня. Мужа потом найдете.

– Зачем бежать? – женщина была бледной как мел.

– Пожар идет сюда! – крикнул я и зашагал дальше.

Женщина осталась стоять в растерянности, но кто-то другой уже давал ей полезные советы с противоположной стороны улицы. Люди выбегали из домов и тащили то, что можно было быстро собрать с собой. Впереди меня подъехал маршрутный автобус и начал собирать людей. Мне очень сильно захотелось залезть в него, прицепиться сзади, или вообще вылезть на крышу, и просто уехать отсюда. Я остановился перед дверью, в которую внуки подсаживали бабушку. Следом вбежала женщина с чемоданом, затем мама с двумя детьми. Я не мог лишить их места в автобусе. Я даже подал чемодан одной пожилой паре, а сам отошел. Может быть глуповато играть в благородство, когда ты сам не понимаешь, что происходит, но я не старый и не слабый. Меня не нужно спасать. Автобус с трудом закрыл двери и медленно покатился по улице. С моего места я не видел огонь, но понимал, что он достаточно близко, чтобы первые пепельные хлопья долетели до меня. Как хорошо, что этот пепел подсказывает мне, что пора бежать.

Я снова бежал километр, потом шел несколько сотен метров, потом еще бежал. Теперь все улицы были заполнены людьми и машинами. Муравьиные потоки, бегущие прочь от огня. А сколько уже не успело убежать? Следующим привалом была площадь. Я сгреб снег с лавочки и сел на нее. От площади шло два крупных проспекта и несколько улиц поменьше. Один из проспектов вел точно в сторону огненной стены, которая уже заметно возвышалась над самыми высокими зданиями в этой части города. Людей вокруг было много. Кто-то фотографировал огонь, пользуясь удачным ракурсом, а кто-то отдыхал, как и я.