– Они не убегут дальше моря, – послышался голос девушки.

Я отвернулся от иллюминатора. Марина подсела ко мне и тоже заглянуло в круглое окошко.

– У нас перед ними есть преимущество, – ответил я. – У нас есть корабли и самолеты.

– Вот только мы не убежим дальше планеты, – девушка измученно улыбнулась. – Если огонь сможет пересечь море, то проживем мы немного дольше этих животных.

– Вода не горит, – напомнил я.

– Разве? – она подперла подбородок рукой. – Ты же видел снимки с дрона. Огонь испарил все речки и озера на своем пути. Мы не уверенны, что море окажется для него преградой.

– Вы уже несколько дней за ним наблюдаете, узнали что-то новое? – поинтересовался я.

Девушка пожала плечами, качнула головой, а затем ответила:

– Мы до сих пор строим догадки. Кажется, это пожар, который вызван аномалией, – она сделала паузу, затем продолжила: – Пространственной аномалией. Реагент должен был разорвать пространство, и похоже ему это удалось. Вот только почему этот разрыв растет кольцом, и почему он горит… мы пока не смогли понять.

– А почему исчезла техника? – спросил я.

– Ты специально спрашиваешь то, что мы не знаем, – она засунула руки в карманы, стараясь их согреть. – У меня есть одна догадка, но это глупо звучит, и я пока не собираюсь ее рассказывать.

– Есть что-то глупее разорванного пространства? – я приподнял бровь.

– Есть, и много чего, – недовольно ответила Марина. – Например тот факт, что разорвано может быть не только пространство, но и время.

– И техника отправилась в другое время? – уточнил я.

– Возможно, – она вновь пожала плечами. – А может быть техника осталась в каком-то времени, а мы сдвинулись.

– Все интересней и интересней, – заключил я.

– Что ты намерен рассказать политиканам? – она сменила тему.

– А что я могу рассказать? – я задумался. – Теперь мы знаем, что я не единственный обитатель пепельного мира.

– Скорей всего он тоже отправился в другое время, – добавила девушка. – Ты единственный в нашем времени.

– Ты еще вернешься в полевой лагерь? – спросил я.

– Не знаю, – она качнула головой. – Теперь у меня есть работа в лаборатории и пока я ее не завершу в поле не вернусь. А ты?

– Я буду там, куда меня забросит судьба, – решил я. – Может быть вернусь в поля.

– Можешь ко мне приехать в исследовательский центр. Я сделаю тебе пропуск.

Я улыбнулся, но у меня тут же возник интересный вопрос:

– Слушай, а касательно помощи, чем еще я могу помочь вашим исследованиям?

– Главное не лезь больше в пепельный мир. Как видишь, там можно насовсем потеряться, – ответила Марина.

– А еще что? – настаивал я.

– Получить степень по физики и приступить к исследованиям.

– Я серьезно.

– Да не знаю я. Может быть история реагента…

– В смысле? – я заинтересовался.

– Мы же не знаем откуда он взялся, – напомнила девушка. – Хорошо бы это узнать.

– И с чего мне начать?

– А вот этого я тебе не скажу, – она покачала головой. – Спросишь завтра у чиновников, с которыми будешь встречаться.

Я задумался. Вряд ли представители контактной группы знают о реагенте, но с кого-то же началась эта история. Я спросил:

– А кто вам дал реагент?

Девушка на мгновенье задумалась, а потом ответила:

– Спрошу завтра в лаборатории, может быть кто-то знает. Вот тебе и повод приехать в гости.

– Тогда готовь пропуск, – подытожил я.

Вертолет прибыл в столичный аэропорт уже поздно вечером. Нас сразу рассадили по разным автомобилям и вывезли в разных направлениях. Марина с образцами отправилась в свой исследовательский центр, я с климатологами в гостиницу.

Собственно, центральный отель столицы был полностью арендован государством в пользу контактной группы. Здесь не было случайных постояльцев, зато обитали чиновники, военные и ученые разных стран. Здесь же проходили встречи контактной группы и различные доклады. До столицы огню было еще очень далеко, а потому жизнь в городе нарушали только излишки беженцев да избыток военных. Пробок хватало, но нас быстро провезли к гостинице побочными улочками.

Номер снимать не требовалось. Он уже был забронирован для меня, а потому я назвал свою фамилию, получил ключи и поднялся в номер. На этаже я встретил пару военных, о чем-то беседовавших и уставшую горничную. Сразу по прибытию я принял душ и сдал вещи в стирку. В моем рюкзаке была сменная одежда, в которой я поужинал. Ужин пришлось заказывать в номер, и кроме этого ждать его почти полтора часа, но оба ресторана отеля были забиты под завязку, а кухни не справлялись с заказами. Сложно сказать, рад владелец отеля такой прибыли или нет, но платит правительство. Думаю, владелец рассчитывает на то, что ученые придумают как решить сложившуюся проблему и остановят огонь. Ученые всегда придумывают выход, что-то изобретают, находят решение… счастье в мечтаниях.

Пока я ждал ужин пришлось включить телевизор. Последние дни я был оторван от средств массовой информации и теперь меня ждали сплошные открытия. Конечно, огненная стена была центральным предметом всех новостей и специальных программ, но в то же время никто не собирался останавливать шоу и развлекательные передачи. Комики придумывали остроумные шутки о кольце огня и погорельцах, вероятно не догадываясь, что огонь доберется и до их имущества. Сериалы шли своим чередом, их продолжали снимать, чиновники спорили на политических шоу чья предвыборная программа лучше. Столица жила своей жизнью. В окне можно было наблюдать бесконечный поток спешащих людей, рестораны полные посетителей, в кинотеатрах раскуплены все билеты. Огонь где-то там. Огонь в телевизоре. Это просто еще одно ток-шоу, в котором огненное кольцо пожирает целую страну, а скоро доберется до ближайшей границы, но ведь всегда можно переключить на другой канал. А когда это шоу надоест, то его рейтинги упадут и проект закроют.

– Ученые работают над решением проблемы, – заявляет незнакомое лицо в телевизоре.

«Работать над решением» и «решить проблему» – это разные вещи, мысленно отвечаю я.

Самым трудным оказалось не сидеть без дела в полевом лагере, а перелететь на сотни километров от огня и выяснить, что далеко не весь мир мобилизовался против неизвестной угрозы.

Мне принесли ужин, я поел и лег на кровать. Телевизор тихо рассказывал то, что я знал и без них. В принципе, я знал больше любого из этих экспертов, и так же, как они, ничего не понимал в этом знании. Зазвонил телефон в номере, и я узнал, что мой доклад в десять утра, а еще у меня спросили мой размер одежды. Для доклада мне принесут новый костюм, дабы я выглядел подобающем образом.

В этом отеле я уже когда-то останавливался. Это было лет пять назад, может быть больше. Тогда я был приглашен на пресс-конференцию, которая проходила здесь же, в этом отеле. Сначала руководство издания хотело отправить меня в отель подешевле, но затем мой редактор расщедрился, и я получил здесь номер на одну ночь. Центральный отель столицы дороговат для провинциального журналиста. Зато теперь правительство не ограничивает себя в тратах буквально сжигая валютные запасы. Как я выяснил это не единственный отель, полностью арендованный властью. Есть еще два отеля, тоже в центре города, но именно здесь собираются представители контактной группы, а значит номер я получил именно здесь. Номер с балконом. Кофе тоже в номер. К сожалению, утром, ничего на завтрак мне не предложили, так как у отеля перебои с поставками продовольствия. Собственно, проблемы с продовольствием по всей стране. Это я узнал из выпуска новостей. Много пищевых производств уже уничтожены огнем, другие не справляются с обеспечением населения. На мясо пускают все, что не смогут эвакуировать. Даже зоопарки. Спасти пытаются только редкие виды. Хотя, учитывая прожорливость огня, скоро все виды станут редкими.

Я вышел на балкон и посмотрел вниз. Подомной главный вход в отель. Все утро к нему подъезжают кортежи с правительственными представителями. Ближайшие улицы перекрыты. Где-то вдали я слышу, как толпа скандирует лозунги. Слов не разобрать, но я понимаю, что вокруг оцепления возник протест. Против чего они протестуют? Может быть просто обвиняют власть имущих в том, что это они спровоцировали катастрофу?