– Вы чересчур самоуверенны и наглы!

– Сударыня, вы же прекрасно знаете, что я не сказал ни единого лживого слова.

– Как вы смеете!

Див возвёл глаза к потолку и встал.

– Это становится скучным. Кого вы пытаетесь обмануть? Себя – бесполезно, меня – тем более.

– Если вы сию минуту не уберётесь, я вызову охрану.

– И с вашего согласия здесь будет устроено кровавое побоище. Что ж, не смею вам более досаждать. Кстати, что это за книга?

Финэриэль с грохотом захлопнула фолиант.

– Простому смертному, – сквозь зубы процедила она, – не дозволено смотреть на неё.

– Хм… То есть мне можно? – уточнил Див.

– Если вы сейчас же не уберётесь, – прошипела Финэриэль, – я не стану вызывать охрану и устраивать здесь «кровавое побоище». Я сама вас убью.

– На здоровье, но не советую. Я с женщинами не дерусь, зато в Братстве может найтись кое-кто менее щепетильный… Сударыня, не стоит так волноваться из-за пустяков, – добавил князь, видя, что Финэриэль вот-вот лопнет от злости. – Я уйду, раз вы так настаиваете.

Князь поднялся, слегка склонил голову и уже направился к выходу, когда Финэриэль неожиданно для самой себя сказала:

– Хорошо, чёрт с вами, оставайтесь.

Див с готовностью уселся на подлокотник. Финэриэль убрала книгу, прибегнув к заклинанию, и поставила на стол бутылку вина и два бокала. Вино разливала она сама, не доверив это дело князю – не подсыпал бы чего-нибудь оборотень в её бокал.

– Зачем вы пришли? – спросила Финэриэль, садясь в кресло напротив и закидывая ногу на ногу. – Чтобы очаровать меня своим остроумием?

– Что-то я не припомню, чтобы мне удалось сказать что-либо остроумное, – ответил Див, разглядывая вино на просвет. – Вам не кажется, что это я должен был бы спросить: «Зачем вы меня пригласили?».

Финэриэль отпила из бокала и немного помолчала.

Всё-таки он необыкновенно красив. Тонкое лицо, тёмные большие глаза, в которых отражаются огоньки свечей… как в её сне. Длинные ресницы. И даже шрам на левой щеке его не портит.

Она поспешно опустила голову и отхлебнула вина, чтобы скрыть смущение.

Див поставил бокал и посмотрел на неё. Чёрт возьми, она же не ответила… так засмотрелась, что забыла обо всём на свете, словно была не Великой Владычицей всех Серых эльфов, а юной принцессой.

– Мне не понравилась аудиенция, – сказала она.

– Мне тоже, – кивнул Див. – Ненавижу подобные мероприятия.

– Поэтому вы опоздали?

Див усмехнулся.

– Ваше величество будет слишком плохого мнения о нас, если решит, что мы каждый день ходим в подобном виде. По пути нам пришлось ввязаться в одну драку (про вторую князь умолчал), из-за которой мы заставили почтенное собрание томиться в ожидании.

– Великому князю не пристало обнажать меч. У него для этого есть солдаты.

– Если он – эльф, несомненно, – флегматично отозвался Див и перебрался с подлокотника в кресло.

«Как будто ты не эльф», – подумала Финэриэль.

Чего она ожидала, когда отправляла князю приглашение? Див прав, хотя бы с собой следует быть честной. Ведь она не хотела возвращаться к вопросу о противостоянии Серых и Братства, как выяснилось, весьма условному. А чего же ей хотелось?

Просто увидеть его снова. Без посторонних взглядов, от которых приходится надевать маску холодности и равнодушия. Хотелось, чтобы он увидел её настоящую.

И сейчас она от души жалела, что у неё нет прямоты и бесцеремонности Таланны. Та на её месте осушила бы бокал залпом и без лишних слов повела князя в спальню. И там ясно дала бы понять, зачем его позвала.

Визит с самого начала шёл кувырком. Как, по мнению Финэриэль, он должен был бы выглядеть? Она в изящном платье и самых дорогих украшениях величественно сидит за столом. Князя направляют к ней. Он заходит, отвешивает низкий поклон и говорит, что невероятно счастлив лицезреть несравненную красоту могущественной Владычицы эльфов и этот день запомнит как самый счастливый день своей жизни. Дальнейшая беседа состоит из похвал её уму и восхищения её красотой. После ужина стороны расходятся.

Даа, она, похоже, где-то ошиблась. В самом начале. А именно в том, что князь способен на низкий поклон и светскую в понимании эльфов беседу. Откуда у неё взялась странная мысль, что во время приёма Див играл на публику? Она так решила только потому, что поведение князя полностью расходилось с эльфийским этикетом?

– Я хотела увидеть вас без маски, – сказала Финэриэль. – И без жадных до сплетен глаз и ушей.

– Интересная задача.

– Вы, кстати, произвели фурор. Мужская часть собрания, за исключением главного советника, жаждет вашей крови, а моя лучшая подруга желает вас оскопить.

Див усмехнулся.

– Боюсь показаться грубым невежей, но у меня как-то не возникает охоты потакать желаниям ни мужской части собрания, ни вашей лучшей подруги.

– Зато главный советник, похоже, в вас влюбился.

– Сомнительный комплимент…

– Вы бы слышали, какие дифирамбы он вам пел! Я работаю с ним без малого тридцать лет, и все эти годы он не удостоил меня ни единого комплимента. Как вам удалось так быстро его очаровать? Не подскажете секрет?

Див откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и спросил:

– А зачем вам очаровывать Синэриона? Если вы с ним работаете почти тридцать лет, значит, отсутствие ярко выраженной симпатии с его стороны вам не мешает.

– О, князь, плохо же вы знаете женщин! – улыбнулась Финэриэль, так же откидываясь на спинку кресла и почти без умысла открывая взорам собеседника прелестную грудь, которая соблазнительно просвечивала через тонкую ткань пеньюара. – Мне обидно, когда они оказываются столь невосприимчивы к моим чарам.

– Ваши чары столь сильны, что способны сделать из любого мужчины влюблённого идиота.

Финэриэль ощутила бы жестокую радость от этих слов, если бы не тон, каким они были сказаны. А Див, словно этого было мало, добавил с той же холодно-скучающей насмешкой:

– Вы хотите окружить себя идиотами? Тогда я бы посоветовал предоставить Синэриону относиться к вам так, как ему хочется. Умный главный советник, умеренно рвущийся к власти, не помешает.

– Он слишком долго прожил на свете. – Финэриэль выпила вина и заговорила более холодно, подстраиваясь под тон князя: – Некоторые его воззрения можно с полным на то основанием назвать крамольными.

– Ах, да. Гораздо удобнее, когда люди мыслят по заданному образцу. Только вот беда: как правило, они оказываются идиотами, и даже не влюблёнными.

– Я подозреваю, – ехидно сказала Финэриэль, – что он навестил вас в эти две недели, и вы пришли к обоюдному согласию… по многим вопросам. Вы так пылко его защищаете.

– Разве? – Див сделал вид, что удивился. – Вы так уверены, что расслышали в моём тоне пылкость?

– Вы станете отрицать, что взяли его под свою опеку?

– И не подумаю. Обстоятельства слишком ясно говорят против этого.

Он поднялся.

– Не смею больше обременять вас своим присутствием.

Князь слегка склонил голову и исчез. Финэриэль выругалась, выпила бокал до дна и только сейчас обнаружила, что бокал князя полон доверху. Ещё больше поводов для раздумий доставила ей надёжно закрытая дверь квартиры. Точнее, целых три двери – парадная, для прислуги и потайная.

Но пока занимала её не тайна исчезновения князя. Весь визит совершенно не укладывался в её голове. Одно было ясно – Корвус вёл себя невероятно нагло. Заявиться к самой Владычице Серых, наговорить дерзостей и уйти, когда ему заблагорассудилось! Его повесить за это мало!

И в то же время… тонкие руки, в шрамах, с длинными пальцами, белеющие на фоне вышитых серебром чёрных обшлагов камзола. Непринуждённая поза, грациозные движения… величественный постав головы. Спокойный холодный взгляд тёмных глаз, в которых изредка вспыхивают золотистые искры…

Финэриэль не знала, что её мучит больше – наглость князя, оставшаяся безнаказанной, его непреодолимая притягательность или лёд в обращении и взгляде, который ей так и не удалось растопить.