Сторек не любил вспоминать тот день, когда это произошло. А, тем более он не любил вспоминать дни, следующие за обозначенной в памяти датой. Любое изменение, любое преобразование, сколь бы оно не было прекрасным, проходит через боль.

Нирон задумчиво ехал рядом с рыцарем. Он не мог видеть, как скатывается с листьев роса, как грациозно движутся насекомые, не мог слышать, как их тонкие лапки цепляются за поверхность листьев. Но и в той красоте природы, которая была доступна его простому человеческому взгляду, было нечто прекрасное, нечто, заставляющее радоваться, думать и мечтать…

Придавшись фантазиям о своих будущих приключениях Нирон не заметил звука, раздающегося от копыт приближающейся лошади. В прочем всадник находился ещё слишком далеко для того, чтобы не ожидающий гостя человек услышал его. Однако для рыцаря крови такое расстояние не было преградой.

Сторек резко остановил коня и, развернув его в сторону, откуда они ехали, обнажил меч. Судя по звуку, наездник был одет в кольчугу, звенящую в такт копытам.

– Что случилось? – спросил Нирон, тут же последовав примеру рыцаря и достав из ножен ржавый с лёгкими проблесками очищенной стали меч.

Парень время от времени точил оружие, но времени прошло очень мало и потому лезвие по-прежнему оставалось ржавым.

– У нас гость. – коротко ответил Сторек.

– Это я понял. – Нирон закатил глаза в знак недовольства столь очевидной информацией. – Человек?

– Ты везде ищешь монстров? – усмехнулся тот.

– Предпочитаю отложить встречу с ними до тех пор, пока не облачусь в доспехи.

– Не переживай, с монстрами ты сейчас не встретишься. – Сторек был рад тому, что стремящийся к славе героев парень всё же сумел разумно оценит свои силы.

В этот момент из-за поворота, дорогу за которым скрывали кусты, длинной полосой тянувшиеся на этом отрезке дороги, выехал молодой парень, одетый в лёгкую кольчугу, накинутую на красную шёлковую рубашку. Сбоку, на опоясывающем кожаные брюки ремне, подобно звеньям кольчуги, в такт движению огненно-рыжего коня, подпрыгивал короткий меч.

– Это же… – Нирон узнал гостя, но он по-прежнему не знал его имени.

– Я вчера слышал достаточно, чтобы понять, что хочу продолжить путь в тишине. – сказал певцу Сторек, намекая на то, что предпочёл бы избежать его общества.

– Не переживай, я не собираюсь петь. – поспешил успокоить рыцаря тот. – К тому же я не пою бесплатно. По крайней мере перед публикой.

– Предлагаю тогда ехать дальше и петь без посторонних ушей. Дорога бывает скучной…

– А, вот тут я с тобой не соглашусь! Дорога редко бывает скучной, зато зачастую бывает опасной. – певец посмотрел на внимательно смотрящего на него Нирона. – Он всегда такой?

– Я… – хотел ответить парень, заслушавшийся тем, на сколько мелодичен и привлекателен голос гостя.

– Всегда. – ответил за него Сторек. – А, ещё, он может быть молчаливым, когда поймёт, что именно это от него требуется.

– Молчание – яд. Но тишина – безопасность. Я предпочитаю оставаться живым в дороге и лечиться пением в городах.

– Вполне разумно. – согласился рыцарь. – Но, чего ты хочешь от нас?

– Безопаснее путешествовать с рыцарем крови, чем отдельно от него. – пояснил он кажущуюся вполне логичной причину своего появления.

– Безопаснее путешествовать без тех, кого в случае беды придётся защищать! – не промедлил с ответом Сторек.

– Я могу сам за себя постоять! – певец указал на свой меч. – Кстати, о защите! Не желаете ли вы убрать своё оружие?

Нирон тут же убрал меч, видимо сочтя, что он действительно неуместен в данном случае. Сторек немного помедлил, но тоже сделал это.

– Если тебя не нужно защищать, зачем же тогда тебе мы? – с явной издёвкой поинтересовался рыцарь.

– Три меча лучше, чем один. Даже если один из них ржавый и тупой.

– Я скоро наточу его! – Нирону не понравилось то, что в его адрес были направлены такие слова.

– Повстречавшемуся врагу мы так же скажем. – улыбнувшись сказал певец. – В прочем, у меня не было желания обидеть тебя. Меня зовут Гилбер. Многие называют меня Гилбер Прекрасный, но вы называйте меня просто Гилбер.

– Нирон. – представился парень и пожал протянутую руку, которая, несмотря на нежность кожи, оказалась очень сильной.

– В таком случае можешь называть меня просто Сторек. – проигнорировав предложенное рукопожатие сказал рыцарь. – Но, я бы предпочёл, чтобы меня называли Сторек Гроза Болтунов.

– Я наслышан о тебе. – приняв грозное высказывание за шутку сказал Гилбис. – Не переживай, я не буду надоедать тебе болтовнёй.

– Да, и ещё! Если хочешь странствовать под моей защитой, давай пять золотых. Иначе я защищать тебя не стану.

– Разве у тебя будет время меня защищать? – певец указал на Нирона. – Уверен, что в случае нападения у тебя будет достаточно забот и без меня. Зато я готов предложить свою помощь совершенно бесплатно!

– Бесплатно говоришь? – Сторек задумался. Гилбер был мускулист, силён и вооружён… Вполне вероятно, что зарабатывающий себе на жизнь пением молодой человек вполне смог бы управиться с мечом в случае надобности. А, это могло пригодиться. – Хорошо, я готов взять тебя с собой до ближайшего города. Но, в случае опасности, ты действительно должен будешь мне помочь.

– Серьёзно? И как же?

– Не мешать! – резко и грубо сказал рыцарь и, развернув коня, пришпорил его.

– Он всегда такой? – поинтересовался певец у Нирона.

– Всегда. – тяжело вздохнув ответил тот.

Тьма не всегда несёт в себе зло, но, несмотря на это зло любит тьму. Тьма способна скрыть зло, ведь зло не должно быть видимым для глаз. Тьма способна растворить зло, ведь зло должно заполонить всё вокруг. Но хочет ли сама тьма всего этого?

Вряд ли кто-либо задумывался о том, что хотели бы тьма или свет, если бы были живыми, одушевлёнными. Такой вопрос не имел бы смысла и потому не должен существовать. Свет всегда ассоциируется с добром, а тьма со злом. А, что, если в действительности всё не так однозначно? Что, если тьма бывает светлее света?

Тьма светлее света… Вы скажете, что это бред. Но, ведь то, что хорошо для одних, может не являться таковым для других. Да и от того, что плохо одним, не всегда плохо другим. Значит и свет для одних может быть тьмой для других…

– Ты вызывал меня? – Гирес принял привычное для Дагра обличие и предстал в виде высокого мужчины с длинными рыжими волосами и голубыми глазами.

– Вызывал! – раздался шипящий протяжный звук, идущий отовсюду и ниоткуда одновременно. – Рад твоей пунктуальности.

Дагр жил в пещере, расположенной глубоко в горе и, чтобы явиться к нему по собственной инициативе нужна была смелость, равная глупости. Но, отказаться от его вызова было бы куда большей глупостью, ведь в таком случае смертный приговор можно было считать подписанным.

Дагра часто называли тьмой. В первую очередь такое прозвище закрепилось за ним из-за того, что в его пещере было очень темно и даже способность видеть в темноте не позволяла делать это в его обители. Но это была далеко не самая главная причина. Ходили слухи, что те, кто видел Дагра, описывали его одним словом «тьма». Но все они при этом были признаны не вменяемыми.

Гиресу не довелось встретиться с ним лицом к лицу, да и не было такого желания. Но голос жителя пещеры и то, как он распространялся в пространстве не давал усомниться в том, что что-то от тьмы в нём точно есть.

– Я никогда не опаздываю на встречи! – подметил оборотень.

– Мне это известно. – прошипел Дагр. – Мне всё о тебе известно…

– Так уж и всё! – Гирес обещал себе не поддаваться страху и старался сдержать данное себе обещание.

– Смелость и наглость – разные вещи! – раздался голос где-то совсем рядом, но, когда оборотень посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос, он не увидел там никого.