Наконец свет в доме Свейна погас. Рабы разошлись на ночлег в сарай, а хозяева и ближайшие слуги остались в чертоге. Настало время действовать.

Я достал нож, рассёк палец на левой руке и кровью нарисовал на запястье три руны: Нат — руну ночи и сокрытия, Бран — руну огня и обмана и Тройн — руну доблести и победы. Руна Бран принадлежала к третьему ряду, которым я ещё не имел права пользоваться, но всё же решил рискнуть. Мой план был настолько дырявым, что лишь боги могли помочь.

— Вод Всеотец, услышь меня и прими эту жертву, — шёпотом обратился я, капнув на землю немного крови. — Сокрой мой обман и помоги в моём деле.

Я вытянул руку параллельно замле и замер, ожидая знака от богов. Где–то за моей спиной каркнул ворон — доброе предзнаменование. На всякий случай я выждал ещё немного: вдруг кто–то из домашних не успел заснуть. Но двор погрузился в полную тишину. Лишь тихо завывал ветер да шумело море.

Оглядев крутой спуск, я надёжно закрепил мешок со снедью за плечами. Не хватало ещё растерять припасы. Скала была старой, немного крошилась под ногами, но на Свартстунне я лазал и не по таким. Правда, забираться всегда было проще, чем спускаться.

Я аккуратно поставил ногу на выступ, переместил немного веса и надавил — вроде стоял крепко. Ухватился за поросший мхом камень и спустился ещё на шаг вниз. Влажный мох скользил под пальцами, и для надёжности я зацепился за другой камень. Шаг — ожидание — спуск, снова и снова. Вдруг нога соскользнула, и я повис на одних руках, судорожно ища опору.

Фух. Пронесло. Я подтянулся, нашарил ногами удобный выступ и, ощутив себя в безопасности, остановился перевести дух. Половину пути преодолел, но прыгать было ещё рано: даже если ничего не сломаю, наделаю много шума.

Я снова взглянул на двор — никого. По моим расчётам приземлиться я должен был как раз возле конюшни, но опасался, что лошади могут учуять меня раньше времени и привлечь внимание слуг, поэтому отполз в сторону на несколько шагов. Проверил мешок, крепко ухватился за каменные выступы и… Камень сорвался со скалы вместе с моей рукой. Среагировать я не успел — лишь съёжился, чтобы упасть не так больно.

На моё счастье, рухнул я на кучу свежескошенной травы. Немного отбил колени, но смог встать. Кряхтя, я выпрямился и замер. Передо мной стоял огромный пёс.

— Дерьмо, — беззвучно шепнул я. Это стоило учесть.

Пёс внимательно глядел на меня. Не готовился к прыжку, не лаял, но и пройти не давал.

Я медленно потянулся к мешку за спиной. Собака шагнула ближе, всё так же не проявляя агрессии, но в её тёмных глазах горела угроза.

— У меня кое–что для тебя есть, — тихо сказал я, сняв с плеч мешок. Медленно и осторожно, стараясь не делать резких движений, развязал тесьму и запустил руку внутрь, ища мясо. Илви порубила оленину на несколько кусков, я выудил один из них и показал собаке. Пёс принюхался, подошёл ещё ближе. Из огромной пасти тянулась нить слюны.

— На вот, покушай, — я отбросил мясо в противоположную от конюшни сторону.

Пёс вопросительно посмотрел на меня.

— Ну же, иди и ешь.

Вильнув хвостом, животное неторопливо направилось к брошенному подарку. Я всё так же медленно завязал мешок, перебросил его за плечи и, оглядываясь на мохнатого охранника, направился к конюшне.

Для лошадей я припас несколько прошлогодних яблок. Не ахти какое лакомство, но лучше у меня не было. Оглянувшись на пса ещё раз и убедившись, что тот вовсю уминал моё мясо, я вошёл в конюшню.

Итак, ярл располагал тремя лошадьми. В первом стойле мирно спала древняя серая кляча. Едва ли ярл на ней выезжал. Такая разве что способна везти телегу. Второе стойло занимала молодая рыжая кобыла. Она тряхнула мордой и тихо заржала, почуяв меня. Я молча протянул ей яблоко. Лошадь тут же сжевала его и ткнулась носом мне в плечо. Просила ещё.

— Ладно, — шепнул я. — Но это последнее. И не шуми.

Под бодрое хрумканье рыжей кобылы я добрался до третьего стойла. Сильный вороной конь с заплетённой в косу чёрной гривой молча пялился на меня и угрожающе фыркнул, едва я приблизился.

— Ну привет, здоровяк. — Я протянул ему яблоко, но конь лишь фыркнул, а затем попытался меня укусить. Я вовремя отпрянул и остановился вне досягаемости его зубов. С характером, значит. Это было проблемой, потому как объезжать норовистых коней меня не учили. Была у нас на Свартстунне парочка вредных лошадей, но я ими не занимался. Тем не менее уйти с пустыми руками я сейчас не мог.

Думай, Хинрик, думай! Ну уж нет, этот коняра пойдёт со мной. Кажется, появилась мысль…

Я быстро нацарапал ногтем на яблоке связку из трёх рун начальных рядов: Ман — человек, Эль — союз и Перг — дорога или лошадь.

— Эльскет Великая, свяжи этого коня со мной и сделай его послушным моей воле, — шепнул я, вдыхая силу в руны на яблоке. — Да станет он мне покорен, когда съест этот плод. Помоги мне, о Светоносная!

Времени ждать знаков не было. Вороной сверлил меня взглядом и презрительно фыркнул, когда я снова приблизился.

— Ну, не ломайся, — я первым съел кусок и оставил яблоко на деревянной перегородке, предлагая коню самому взять угощение. — Вкусное же.

Вороной вытянул шею и, всё ещё подозрительно косясь на меня, обнюхал подарок. Помедлил мгновение — а затем принялся его жевать. Я вздохнул с облегчением. Оставалось надеяться, что колдовство сработало.

Дожевав, вороной мотнул головой. Я осторожно подошёл ближе, готовясь уворачиваться от очередного укуса. К моему удивлению, конь ласково ткнулся мордой мне в плечо.

— Ну что, мир? — улыбнулся я.

Вороной тихо заржал. Я открыл створку его стойла и погладил его по лоснящемуся боку. Красивый, крепкий конь в самом расцвете сил. От такого не отказался бы и сам конунг. Конь повернул ко мне морду и вопросительно мотнул головой в сторону двора: дескать, идём гулять. Видимо, Светоносная Эльскет всё же обратила на меня милостивый взор, ибо в этот момент я почувствовал не просто симпатию к прекрасному животному. Я мог читать его мысли и угадывать желания. Между нами установилось что–то вроде связи. Я откуда–то узнал, что вороного звали Вихрем, и это имя ему очень подходило. Я чувствовал, что Вихрь не прочь размяться и побегать, что его манил морской ветер. А ещё он учуял последнее яблоко в моём кармане и был не прочь его съесть.

Я достал угощение и скормил с руки. Вихрь нежно взял яблоко с ладони и тихо захрустел.

— А теперь пойдём гулять, — шепнул я и огляделся. Снаряжения для верховой езды здесь не было. Ни седла, ни подпруги. Значит, придётся ехать по–дикому. Конь он мощный, должен меня выдержать. Правда, тут бы самому не свалиться. На Свартстунне опытных всадников не водилось.

Вихрь медленно вышел из стойла и остановился, ожидая моих приказов. Значит, руны действительно сработали в обе стороны: он теперь понимал меня, знал, что я хочу увести его за собой, и не сопротивлялся этому. Я поманил коня за собой и направился к выходу из конюшни, но внезапно тёмная фигура преградила мне путь.

— Кто здесь? — раздался незнакомый мужской голос. — Покажись.

Проклятье. И кому тут не спалось?

Я медленно потянулся к поясу за топором и снял его с петли. Сделал шаг вперёд, пружиня на согнутых коленях. Кто знает, чем он вооружён? Вихрь тревожно фыркнул, почувствовав мой страх.

Действовать следовало быстро. По движению воздуха я понял, что незнакомец замахнулся на меня. Я инстинктивно отпрянул и выбросил вперёд руку, блокируя удар. Что–то треснуло. Видимо, у противника была дубина. Значит, раб. В полумраке я слабо различал его силуэт, но рванул вперёд. У меня было всего несколько мгновений, пока он не поднял тревогу. Я рубанул с размаху — тот отскочил в сторону, тяжело дыша. Я мгновенно развернулся, пнул его ногой в живот. Раб согнулся, опустил дубину, и я со всей силы нанёс удар. Железо с неприятным хрустом вонзилось ему в спину. Он открыл рот, чтобы заорать, но я выхватил ритуальный нож и полоснул ему по горлу. На мои руки брызнула горячая кровь.