После сорок второй подряд однотипной локации нежное желейное сердце воительницы не выдержало издевательства.

— Да ну ёперный рот этого замка, м-м-мать! — в сердцах плюнула Лайм, бросая меч на землю от великой обиды, — И это, называется, рейд?!

Мики, от скуки играющий лапкой с выпавшим глазом одного из стражников, солидарно скривил недовольную моську — ему так же, как и его спутнице, уже порядком надоела эта казуальщина. И отсутствие каких-либо насекомых, в частности.

— Я пришла сюда трахаться, надирать задницы, а потом трахать эти самые задницы! А не вот это вот все!

Лайм от бессильной ярости пнула левую половинку разрубленного стражника, и та со смачным «чавк» приклеилась к стене.

В течении минуты в прострации наблюдая, как та ме-е-е-едленно съезжает по стене вниз, Лайм снова заорала что есть мочи, а потом подняла меч, привычным движением плеча, отворила очередную дверь и все так же рутинно, не напрягаясь, зачистила еще одну локацию, просто плюнув в сторону врагов. Сказать, что те умерли в страшной агонии, значит ничего не сказать.

Но даже это описание меркнет на фоне того, что творилось в нутре у Лайм. Если бы великие поэты Рафляндии взялись за описание ее внутреннего мира, то спустя пару десятков лет тщетного поиска подходящих эпитетов, те бы покончили жизнь самоубийством, спрыгнув со скалы, коря себя за скудность своего словарного запаса.

Еще раз возведя хулу на всех существующих и несуществующих богов, Лайм грязно выматерилась и предалась первобытным инстинктам. А точнее, просто плюхнулась на свою пухлую задницу и начала елозить ей от одной стены зала к другой, подбирая и поглощая все, что попадалось на ее пути все.

— Эй, я проголодалась, — ответила она в ответ на недоумевающий взгляд Мики, — Их было много, а я одна.

Мики в отвращении вытащил язычок, имитирую рвотные позывы.

— Ой, да ладно! — Лайм приподняв ягодицу, сразу заглотив целого стражника, — Сам ведь жуков ешь, и ничего! Хищник есть хищник!

«Консумент есть консумент!» — мудро поддакнул колдун.

— Вот-вот! — Лайм выплюнула покорёженный нагрудный доспех и рыжие усы, — Консумент, во! Это естественный процесс. Я горжусь тем, какая я есть! Еще пошейми мне тут!

Мики закатил глаза и осуждающе фыркнул.

— Обидчивый нашелся! Спасибо хоть бы раз сказал, что тебя не съела!

Мики аж подпрыгнул на месте. От праведного возмущения он пучил глаза и фыркал так, что досталось, наверно, даже прабабушке Лайм по папиной линии седьмого колена на киселе. После чего, надув щеки, он показал лапами не вполне цензурный жест и развернулся к обидчице хвостом, явно указывая на ее место в его иерархии в жизни.

— Ну прости… — Проехав еще пару метров, до Лайм все же дошло, что она была очень сильно как не права. Она встала с теперь кристально чистого мраморного пола зала-арены, и тихонько подошла к своему верному спутнику, — Прости, дуру желатиновую, я же не со зла.

Лайм осторожно погладила зверька по белой холке.

— Ну-у-у, не обижайся. Это все эти дурацкие стражи меня выбесили. Я бы никогда не стала бы есть такого хорошего друга, как ты. Ты же у меня такой один единственный друг на всем белом свете, — Лайм уже двумя руками чесала урчащего, но все еще не сдающегося зверька, за ушком, — Что бы я без тебя делала, м? Без самого верного и милого спутника, а? Ну, прости, не обижайся. Хочешь, я тебе еще насекомых достану?

Мики недовольно фыркнул.

— Ну ладно, ладно. Самых жирных и вкусных насекомых из самых дальних и недоступных мест этого замка?

Мики подумал пару секунд, но все равно отрицательно потряс головой.

— Ну ладно, я Лайм Желатинорожденна и тд и тп, — глаза Лайм загорелись фиолетовым магическим огнем, — Торжественно Клянусь всеми Благами и Недрами Рафляндии…

«Поосторожней с такими словами, деточка…» — начал было причитать колдун, но его робкое бормотание потонуло в магическом грохоте магии Предназначения.

— …что все жучки-паучки Рафляндии, прилегающих земель, союзных и не очень стран, а также неизведанных земель, — Зеленая фигура Лайм окружило разноцветное свечение, а потоки истинной, необработанной, дикой магии заструились в танце первобытного хаоса вселенной, взлахмачивая постоянно меняющий окрас волосы Лайм, и поднимая ее желеобразное тело в воздух, под купол зала-арены, — официально принадлежат только тебе, Мики Белопушистый! И всякий, кто захочет это оспорить, будет иметь дело со мной!

На последних словах Лайм указала пальцем на Мики, и потоки магии устремились прямо в его открытый от изумления рот.

А через секунду Лайм и Мики вновь просто сидели на мраморном полу залы, будто ничего и не было.

— Это что сейчас было?

Мики недоуменно наклонил голову на бок, мол: «Что именно?»

«Ох беда-беда-беда…» — еле слышно бормотал колдун, спрятавшись в самый дальний и темный угол подсознания зеленой воительницы.

— Это… сама не знаю. Будто… ветер.

Мики повернул голову на другой бок, пытаясь понять свою боевую подругу, мол: «Ты вообще о чем?»

— Об этом… сама не знаю. — образ чего-то большого, непонятного, но очень важного мелькал у нее перед глазами, но она все никак не могла это воспоминание поймать, — А, ладно, хрен с ним. Ну, ты меня простил?

Мики удовлетворительно закивал.

— Ну и замечательно! — Лайм почесала ему шейку, — Ну что, пойдем дальше мочить усатых стражников?

Мики устало вздохнул.

— Ну а что еще прикажешь делать? Когда-то они должны же ведь закончиться, правильно? Хотя… Знаешь, а пошло оно все к черту! Надоело.

Лайм поднялась с пола, усадила Мики себе на плечи и направилась к двери, ведущей на предыдущую локацию. Ей надоела это бесконечная свистопляска и танцы с однохепешными бубнами стражников. С нее и с Мики хватит.

С одного пинка выломав дверь, она смело шагнула за порог и тут же ослепла от яркого солнечного света. Как только глаза привыкли к неожиданно яркому освещению, так не характерному залам-аренам, Лайм с удивлением обнаружила себя во дворе замка. Будто и не было этих нудных четыре с лишним десятка одинаковых комнат и несчетного количества пушечного мяса.

— Э-э-э-э… — только и смогла произнести она, видя десятка любопытных глаз зевак по ту сторон герсы, наблюдающих за ее внезапным появлением из дверей замка.

— О, вернулась, юродивая! — крикнул кто-то по ту сторону запертых ворот.

— Ну как, приготовил король свою жопу, а? — продолжили сыпаться оскорбления в адрес Лайм.

— Да, да, и как она тебе на вкус? Кисленькая?

Судя по звуку, кто-то дал затрещину последнему из издевающихся.

— Король тебе не батарейка, придурок!

— Больно же! — судя по звонкому «бух», получивший подзатыльник решил не оставлять без ответа такую невиданную дерзость.

Зеваки по ту сторону герсы обменялись задорными взглядами. Началась резня.

Но Лайм массовая драка совсем не волновала. Как, в принципе, и все попытки толпы задеть ее самолюбие. В это время она была сильно занята, постоянно открывая и закрывая двери в замок, за которыми постоянно спавнились одни и те же усатые стражники-нулевки.

Только сейчас до Лайм дошло, что она потеряла почти шесть часов своего драгоценного времени на то, что постоянно зачищала одну и ту же комнату раз за разом, не продвинувшись по замку ни на миллиметр.

Колдун, отвечающий за защиту замка, был не просто пьян или не в своем уме. Он был как минимум остроумен и хитер.

«Спасибо на добром слове…» — внезапно подал голос тот, кого Лайм постоянно старалась упорно не замечать.

— Так, стоп, что?!

«Ой, как удобно…» — скептический отголосок снова завел свою шарманку по кусты и рояли, но его уже никто не слушал, даже другие отголоски.

— Значит, это ты ответственен за все вот это? — Лайм в ярости выхватила меч и начала им махать из стороны в стороны.

«По чистой случайности — да»

— По чистой случайности?

«Это давно было…»

— И все это время молчал?