Она спешно засунула щупальце обратно. Бочку наклонили, густое нечто потекло в подставляемые бокалы.

Лайм стало много, наверное около трех десятков. Кубки опрокидывали залпом, не обращая внимание на желейное содержимое. И Лайм через несколько мгновений плескалась в желудках самых странных созданий.

«Есть такое прекрасное явление, как диффузия» — продолжал умничать маг.

У Лайм в сознании пронеслись образы явления, а ее воображение завершило план мести. У гномов на лице вспучились зеленые прыщи. Они испуганно поглядели друг на друга, трезвея. Но у Лайм тут же созрел другой план. У плоскогрудых ведьм вдруг появились «буфера», старые хламиды на них затрещали по швам и развалились. У минотавра-вышибалы вдруг отросло зеленое коровье вымя и он в ужасе заметался по таверне с отчаянным мычанием. У гномов, прорвав штаны отрасли полуметровые зеленые члены. Они с воплями вскочили с лавок и бросились к дверям.

План Лайм устроить самую жуткую оргию провалился. Все разбегались, а она спешно покидала тела «мохнатых» завсегдатаев таверны и через несколько мгновений осталась стоять в одиночестве среди разбросанных на полу кубков и мисок.

Лайм была разочарована. Она повернулась к бревну. Внутри Лайм горячими волнами бродило вино. Она посмотрела на красивое деревянное лицо, чувственные губы.

— Где там мой кинжал? — пробормотала Лайм.

Во все стороны полетели стружки. У бревна появился крепкий торс, руки и ноги и бодро торчащий член.

— Вот это я понимаю — муж! А то был бревно-бревном.

Зеленые полупрозрачные руки обвили деревянного болвана. Веки его дрогнули и он открыл глаза.

— Как я долго ждал!

— Меня? — удивилась Лайм.

— Кому можно почитать стихи! Вставляя при этом!

А в лицо ему ветер, и снег, и град:

«Эй, Уйболит, воротися назад!»

И упал Уйболит, и лежит на снегу:

«Я дальше идти не могу».

И сейчас же к нему из-за ёлки

Выбегают мохнатые волки:

«Садись, Уйболит, верхом,

Мы живо тебя довезём!»

Лайм стонала и хохотала одновременно, пока вырезанный ею болван раскачивался как от урагана в пустой таверне. Лишь сидевший на люстре под потолком Мики с выпученными глазками смотрела на этот дивный акт. На голове человека бревна проросли стебли, появились лисья и белые цветочки, а когда их обоих накрыл оргазм, ветки гнулись от тяжести зеленых цитрусовых.

— Это там мило, — прошептала Лайм. — Но мне пора идти.

Она стекла по бревну на пол, ненадолго потеряв от неги форму, потом снова обрела упругие женские формы. Сквозь замутненное сознание она пыталась вспомнить, куда и зачем она шла. Рука ее взяла оставшийся на барной стойке волшебный кинжал. А взгляд наткнулся на висевшую на стене карту Рафляндии. В центре был нарисован королевский замок. И тут Лайм все вспомнила. Ее рука крепче сжала рукоять кинжала. Сорвав пару лаймов с дерева, она вышла из таверны и зашагала по единственной дороге, ведущей в столицу. Прямо перед ней садилось огромное оранжевое солнце, золотило полупрозрачную плоть. Следом за Лайм бежал Мики.

Солнце село за лесом и все вокруг погрузилось во тьму. Лайм подумала, что нет ничего тоскливее, чем тащиться по темной пустынной дороге, по обеим сторонам которой частоколом стоит лес. Это напомнило ей мрачные туннели покинутого Подземелья. Однако цель звала ее вперед, и она даже чуть прибавила шагу. Мики белым маячком бежал теперь впереди. Не прошло и получаса как они оказались у развилки.

Лайм с непониманием смотрела на надписи на изъеденном жуками деревянном указателе. Одна стрелка указывала налево и там была надпись «Столица, короткий путь через болото». В ту сторону вела крошечная узкая тропка, заросшая травой и почти сразу же терявшаяся среди деревьев. Вторая стрелка указывала направо и содержала надпись: «Столица, торная дорога, 5 дней пути».

— Ничего себе! — возмутилась Лайм. — Пять дней топать! Нет уж!

И решительно направилась по тропе в чащобу. Мимо прошмыгнул Мики и скрылся в траве.

«Там же болото, дурочка!» — хмыкнул маг.

— Сам не больно умный, — отозвалась Лайм. — А то бы вещал сейчас совсем из другого места.

Маг обиженно смолк.

Лайм продиралась сквозь заросли и подумывала уже о том, чтобы выудить свой чудо-кинжал и использовать его как мачете, но лес внезапно закончился. Девушка оказалась у края болота и издала изумленный возглас. Покрытые мхом кочки покрывали все пространство насколько хватало глаз. Среди кочек иногда высились бугорки повыше, кое-где на них торчали невысокие корявенькие деревья. Но поразили Лайм не размеры болота, а огромные стайки светлячков, шныряющих облачками среди кочек и холмиков. У нее возникло странное желание во что бы то ни стало эти огоньки заполучить. Она шагнула в болото. Булькнула стоячая вода. А внутри Лайм тихо и гнусно захихикал маг. Но девушка не обратила внимания. Добравшись до вожделенного облачка светляков, Лайм отрастила на руках липкие языки наподобие лягушачьих, ловко словила насекомых затянула в себя. Светляки плавали в желейном прозрачном теле Лайм, продолжая светить.

«Биоэлектролампа», — загадочно выразился маг и снова смолк.

От Лайм теперь исходило золотисто-зеленое сияние. В приподнятом настроении, она отыскала тропку и зашагала по кочкам. Булькала застоявшаяся вода. Откуда-то поползли щупальца тумана. Туман от светившийся Лайм тоже стал золотисто-зеленым, сгустился, опустился непроницаемой пеленой. Провалившись по колено в воду, Лайм поняла, что тропка все-таки потерялась.

— Ничего-ничего, — прошептала Лайм. — Пару шагов назад и… Аааа!

Она запнулась о кочку и плюхнулась в болотную жижу. Лайм попыталась выбраться, но не тут-то было. Словно она сама угодила в огромное море желе. Где-то внутри нее гнусно и торжествующе хохотал маг.

— Знал, да, мерзкий, старикашка? — она пыталась выдрать руки из болота, но они слишком крепко увязли, а через миг она ушла в трясину с головой.

Болото засасывало ее в себя. Лайм с разочарованием думала, что так и не сможет добраться до своей цели, что как глупо угодить в то, что является примерно тем же самым, что ты сама. В отчаянии она отрастила из головы стебелек, который прорвался через болотную жижу, на его конце образовался маленький рот, который выкрикнул в туман отчаянное «Помогите!», прежде чем болото затянуло ее еще глубже вместе с отращенным стебельком.

Болотная жижа была такая-же густая, прозрачная и зеленая, как Лайм. Свечения светлячков едва хватало на то, чтобы осветить ту бездну, в которой оказалась девушка.

«Говорили, что тут когда-то проходил один великан, и мучал его в то время жуткий насморк», — поведал маг.

Лайм уже хотела ответить вредному старикашке, но тут две огромные лапы пробились через вязкую жижу, схватили девушку и вытянули ее наружу. Лайм оказалась в лапах огромной прямоходящей лягушки.

— Ты не принцесса? — поинтересовалась лягушка человеческим голосом, чуть нервно наблюдая за заметавшимися в панике внутри Лайм светлячками.

Лайм потрясла головой. С ее волос и тела стекала болотная жижа.

— Уверена? Может заколдованная просто? — с надеждой спросила лягушка.

Лайм помотала головой.

— Жаль…

— А ты заколдованный…

— Принц… да. Сто лет тут уже сижу.

— Ох, — с сочувствием поохала Лайм и вдруг поняла, что лягушачьи лапы поглаживают ее по спине и бедрам.

Не успела она опомнится как к ней прижались холодные губы, Лягушка-принц подхватил ее на руки и куда-то потащил.

— Эй, тебе не кажется, что мы все-таки слишком разные? — поинтересовалась она, с трудом вытолкнув изо рта липкий лягушачий язык, покосилась на странной формы торчащий лягушачий член.

— Мы оба — зеленые, — принц пожал недоплечами и философски добавил. — В конце концов природа любит разнообразие.

Лягушка-принц бросил Лайм на ложе из высушенных водорослей и прыгнул на нее сверху. Лайм застонала от мощных толчков, вцепляясь в бугорки на спине. Лягушка-принц водил своим языком по коже Лайм, поквакивая в экстазе. От языка лягушки внутри Лайм метались перепуганные светляки. Где-то на болоте в тон принцу пело цело полчище лягушек.