«Да»

— Почему раньше не сказал?

«А должен был?»

— Да!

«Кому?»

— Эмн… Мне!

«Угу. Конечно. И вообще, я вредный старый маг, да еще и мертвый, и вообще, давным-давно уже не я, а ты, но с голосами в голове»

— Я…

«И вообще, не любите вы меня, уйду я от вас», — колдун ментально показал Лайм язык. Или Лайм представила, как этот колдун показал ей этот самый язык. Или же та часть подсознания Лайм, которая отвечала за Лайм, представила, как другая часть ее подсознания, отвечающая за колдуна, ментально показала ей язык. Воображаемо.

— Ладно, — Лайм убрала меч в ножны, — Тогда как нам войти в замок?

Колдун не ответил. Даже ментально. И ничего не сделал. Ни жеста, ни полунамека. Замолчал как партизан.

Действительно, а что ему сделать — он же и так уже мертв.

— Колдун! Ма-а-аг! Алло! Я к тебе обращаюсь.

Молчание.

— Ну и шут с тобой.

Лайм больше ничего не осталось, как снова самостоятельно искать вход в замок. И уже ранее открытые, выломанный и снова открытые двери ими точно не являлись, она это уже выяснила на собственной шкуре.

Колдун был хитер.

Но теперь он часть Лайм. А потому она точно сможет разгадать эту загадку. Та просто не может быть нереально сложной — придворные, вон, как резво и привычно из замка вышли, значит такие нападки на королевскую честь вполне себе обычное и частое явление.

Да и бастардов у короля полно.

Побродив по двору замка, Лайм толком ничего не нашла. От прежнего двора, изученного Лайм прошлой ночью, не осталось и следа. Ни казарм, ни стойла, ни навесов, ни каких-либо дверей для прислуги и прочей мишуры. Только ломанный прямоугольник абсолютно пустого пространства голой земли, каменная кладка стены и замка, ну и пресловутые дверь в бесконечную комнату и магически запертая герса. Все. Только камешки под ногами хрустят. В этой, боевой версии замка, никто и никогда, небось, и не убирался, раз столько камней разбросано. То ли от стен отколупились, то ли с другими непутевыми убийцами короля на подошвах нанесло.

Микки, тем временем, абсолютно не волновали жалкие потуги Лайм — он невозмутимо игрался с одним из таких камешков, то гоняя его по двору лапками, то грызя и облизывая, как лакомое насекомое.

— Брось ты этот камень, — Лайм пнула похожий камешек, размером с кулак, которым выбила его собрата из лапок Мики, — Он грязный и невкусный.

Но как Мики было плевать на поиски Лайм, так и не ее слова ему было, в принципе, аналогично пофиг. Ну говорит что-то, и ладно. Не жучков же предлагает. Камешек куда интереснее. Поэтому он просто нашел еще камешек неподалеку и стал играться уже с ним.

— Да что ты в этих камнях нашел то?

Лайм не стала утруждаться, а потому просто поглотила горсточку камешков из-под подошвы, протащила его по своему желеобразному тело до руки, и выплюнула себе на ладонь.

Ну камни как камни. Маленькие, серые, округлые, некоторые гладкие, словно водой обточенные, некоторые шершавые. Да и на вкус как камень. Ничего особенного.

Разве что…

Лайм пригляделась повнимаельнее и покрутила некоторые камешки на свету.

И точно, камни как камни, но у всех было по одному небольшому пупырышку с нечеткой, местами стершейся, но круглой обводкой.

Словно сосок.

На камешке.

С ареолой.

Как у настоящего соска.

Лайм даже на всякий случай растворила одну чашечку бронелифчика и сравнила — да, на этих камнях были именно что соски.

Таким же образом, что и раньше, Лайм подняла с земли камешек побольше. И да, как она и думала — этот тоже оказался сиськой. Маленькой, каменный сиськой с торчащим соском.

Все, что охватывал взор Лайм, было буквально усыпано сиськами. Большими, маленькими, кривыми, прямыми, обшарпанными, сколотыми, треснутыми — но сиськами.

— Та-а-а-ак… — медленно произнесла Лайм и подошла к одной из стен замка. Да, так и есть. Издалека и не заметить, каменный сосок был слабо различим на фоне трещин, сколов и неровностей, но это точно был он. Огромный каменный блок на поверку так же оказался большой, сплющенной под весом остальных, но сиськой. И соседний камень тоже был сиськой. И еще один рядом.

Все на этом дворе Короля Рафаила состояло из сисек. Наверняка, будь у Лайм микроскоп, и знай она вообще, что это и как с этим работать, даже песок так же оказался бы ракушечками и кристаллами похожей формы.

— Ай да колдун, ай да извращенец…

Мики, продолжая играть с камешком, утвердительно кивнул головой.

Фальшивые сиськи из фальшивых камней перед запертой дверью в замок… это явно было не с проста. Лайм прям как чуяла — это то, что надо. Это и есть зацепка, которая поможет найти вход в замок. Ведь мужики — а, скорее всего, именно они в большинстве своем зарились на королевский трон, — нашли бы эту местную особенность гораздо быстрее Лайм, которая в большей степени идентифицировала себя с женским полом. Что она, сисек, чтоли, не видела? Видела, и даже больше, показывала направо и налево. А тут такое раздолье.

Но вот сиськи сиськами, соси сосками, мужики мужиками — а дальше то что?

Лайм лихорадочно соображала. Она попыталась представить себя в качестве мужика, и теперь все ее мысли, так или иначе, были связаны с сиськами. Большими, маленькими, драконьими и даже разумными — в хорошей фантазии Лайм не откажешь. Но это абсолютно не помогло. Только возбудилась слегка, но не больше. Ничего путного в голову, кроме сисек, ей не пришло.

Тогда она снова осмотрела двор. Окромя стен и пола, не считая герсы и уже изведанных ворот, новые знания ничего не показали.

Камешек внезапно ударился о ботинок Лайм — это Мики, не рассчитав силы, случайно пнул его в ее сторону, а потом, как ни в чем ни бывало, продолжил грызть и лизать измызганное в песке лакомство.

Ну, Мики же мальчик, да?

Может и Лайм, это… того? Тоже сиськи полизать, погрызть?

Ну, попытка не пытка.

Перевесив меч поудобнее, чтобы не мешал, Лайм распростерлась всем своим желеобразным телом на каменную стену, отрастила сотню-другую языков, и стала вылизывать как можно больше сисек за раз. Внутренний мужик наверняка был бы ей доволен как никогда.

Лайм отнеслась к этому дело со всем старанием. Ни один сосочек, ни одна трещинка не осталась без должного внимания. Она нежно покусывала каждый каменный бугорок, ласкала губами и иногда довольно грубо, но ласково крутила их своим ловким языком. Камень за камнем, сосок за соском. Никто еще не уходил от Лайм!

Со временем, она даже вошла во вкус. Не то, чтобы камень стал слаще, он был все так же соленым и шершавым на языке, но зато довольно питательным — мха меж каменными буферами было завались и больше. Да и насекомых попадалось тоже не мало, но она выплевывала их на потеху и радость своему пушистому спутнику.

И продолжалось бы все это до скончания веков, или же этих самых стен, пока Лайм просто не смогла найти сосок у одного из кирпичей. Второй, третий и даже пятый набор ее соскоудовлетворителей подтвердил — да, этот камень не был сиськой, а был просто еще один кирпичиком в стене.

Еще и достаточно подвижным.

А если оно двигается, то почему бы и не подвинуть, не так ли?

Вновь приняв свою привычную форму воительницы, Лайм со всех сил надавила на кирпич, и тот со скрипом вдавился в стену. Заиграли ударные, завыли литавры, заскрежетали шестеренки, и вот уже вслед за своим обкорнанным собратом, рядом стоящие кирпичики так же втянулись куда-то внутрь замка, явив путешественнице статую нагой юной девы в достаточно пикантной позе. Скульптор явно постарался на славу, изобразив на лице стоящей раком и выглядывающей из-за плеча девушки достаточно реалистичную печать невинности, смущения и нескрываемого желания.

— «Только истинный муж может войти в Замок Повелителя Рафляндии. Но стоит ли? Докажи свою доблесть» — прочитала Лайм надпись, высеченную на постаменте, — Хмм… Мики, как думаешь, это читается как «стОит», или как «стоИт»?

Отвлекшийся от камешков Мики равнодушно пожал плечами. В принципе, для него это звучало равнозначно.