– А ранение?

– Да, чепуха. Ранение пулевое, легкое. Похожу немного с повязкой и сброшу ее. Как дома?

– Все нормально. Мама писала, что подружилась с твоей мамой и женой. Они встречаются регулярно. Так что все в порядке.

– Ну и хорошо, я пойду. Хочу раненых ребят навестить, двое из моего взвода, да и пацанов из вашего взвода проведаю.

– Да, мы с Леоновым и Николаевым были у них. У нас тоже двое получили боевое ранение.

Бровиков купил в гарнизонном магазине конфет, апельсинов и направился в госпиталь. А когда вернулся, увидел почтальона. Тот вручил ему письмо. Оно было долгожданным – от жены и матери. Письмо пришло еще неделю назад в Кабул, но Бровиков находился в горах, а почту туда не доставляли. И вот сейчас Андрей определил по печати, что оно его дожидалось целых семь дней. Он с обидой подумал: «А ведь во время Отечественной войны письма доставляли прямо в окопы, и сейчас нетрудно было бы одним из вертолетов, который снабжал батальон продовольствием, боеприпасами, запросто доставить и письма. Надо будет внести предложение командиру роты или даже командиру батальона обратиться к вышестоящему руководству».

Андрей только вчера увидел нового командира дивизии. Генерал Ярыгин убыл на Родину, а на его место прибыл полковник Грачик. Бровикову, как и другим офицерам батальона, довелось мельком увидеть нового комдива. Он был выше среднего роста, широкоплечий, с открытым улыбчивым лицом. Полковник понравился всем. Было приятно, что он, вместо того чтобы ответить на приветствие офицеров, козырнуть, пожал каждому руку и дружелюбно улыбнулся. Но жизнь покажет, каков он – новый комдив.

«Можно и самому комдиву внести предложение о доставке писем к месту боевых действий», – еще раз подумал старший лейтенант.

Пока вскрывал конверт со знакомым почерком жены, от волнения даже руки подрагивали. Он устроился на большом валуне и стал читать:

«Милый, дорогой, любимый, здравствуй! Это письмо пишем вместе с мамой. Правда нас не двое, а трое, Настенька тоже с нами, только спит в своей кроватке. Мы все здоровы. Очень хотим узнать, как тебе служится „за речкой“? Как твое здоровье? Если получится, сфотографируйся и пришли свой снимок. Я хочу целовать твое лицо, глаза, хоть на фото. Мы познакомились с мамой и девушкой Коли Коблика, который служит в твоей роте, только в другом взводе. Его мама – очень хорошая женщина, добрая, отзывчивая. И ей, и нам стало легче переносить разлуку, мы часто встречаемся и мечтаем о том времени, когда вы вернетесь. Она познакомила нас и с другими матерями, чьи сыновья служат „за речкой“. Конечно, все это нас очень связывает, и мы стараемся помогать друг другу. Чайкина Нина Тимофеевна, чей сын служит в одном взводе с Кобликом, получила от него письмо, а оно пахло лекарством. Так она на свой страх и риск полетела в Ташкент, где находятся все госпитали для раненых. Оказалось, что сердце мать не обмануло. Он стал инвалидом, потерял ногу. А маме писал, что их роту перевели чуть ли не на курорт. Он как мог хотел оттянуть время, когда мама узнает правду. Дитё есть дитё! Нина Тимофеевна недавно вернулась из Ташкента. Медицинское начальство обещало ей, что сына вернут на долечивание в Минск.

Я хотела бы пойти работать. Есть место воспитателя в детском саду, рядом с нашим домом. Но Анна Степановна не разрешает. Я же прекрасно понимаю, что ей нелегко содержать всю семью, ведь она работает одна. Вот и сейчас она говорит, чтобы я не писала тебе об этом, но мы же должны рассказывать тебе про все наши дела.

Андрюша, мы так мало знаем, как вам там живется. От этого еще тревожней на душе. Мы понимаем, что и тебе сложно подробно описывать свое житье-бытье, но старайся, хотя бы о чем можно, рассказывать нам. Как там люди живут? Они же другой веры. Как относятся к нашим ребятам? Милый, и я, и мама очень просим тебя, будь осторожен. Помни, что тебя ждут не только любящие тебя мама и жена, но и твоя кровиночка Настенька. Ей скоро будет уже пять лет – солидный возраст. Мои родители часто звонят нам, интересуются, как ты. Огромный тебе привет от них!

Недавно в Минск приезжал один полковник из Витебска. Он нам рассказал, что из Витебска регулярно к вам летают самолеты. Он часто бывает в Минске в штабе округа. Перед следующим приездом он нам позвонит, и мы подготовим тебе посылку. Так что напиши, что тебе прислать. Может, теплую одежду или продукты какие?

Андрейка, очень просим тебя, почаще пиши нам. Почта же ваша работает хорошо, а каждое твое письмо – это не только радость, это – свежий глоток воздуха. Ты не представляешь, как мы ждем весточку от тебя, любимый наш! Много-много раз целуем тебя, любим, скучаем. Ждем самого счастливого момента в жизни – когда ты приедешь. Молим Бога, чтобы он помог тебе, родной!»

Андрей еще раз прочитал письмо. На душе стало тепло, ему казалось, что в руках он держит не письмо, а руки Тани и мамы. Как же ему хотелось сейчас их обнять, взять на руки свою малышку, прижать ее к сердцу!

Взвод Медведева получил задание – ночью выдвинуться в горы южнее Кабула. Послезавтра утром через перевал должен пройти большой караван душманов, который, обходя Кабул с западной стороны, должен доставить к границе СССР большую партию наркотиков, изготовленных на двух фабриках, принадлежащих Хекматияру, много оружия и боеприпасов.

Бунцев, инструктируя командира взвода, пояснил:

– В двух километрах от прохода через перевал находится кишлак. В нем около тридцати дворов, имеется небольшой отряд самообороны и с десяток царандоевцев. Есть опасения, что в кишлак позавчера вошел душманский караван. В нем не менее ста двадцати ишаков с поклажей и 70–80 сопровождающих. Надо организовать засаду так, чтобы без потерь с нашей стороны захватить караван и уничтожить «духов». Если удастся взять в плен, допросить подробно. И еще: с тобой пойдет взвод спецназа Царандоя. Там опытные бойцы, командир знает русский.

– Как я понимаю, товарищ подполковник, – сказал Медведев, – караван к перевалу подойдет только после обеда. Судя по карте, расстояние от города тридцать километров. Может, мы рано выходим?

– Нет, браток, не рано. Мы вас к утру подбросим вертолетами, пилоты знают тот район, там есть площадки для приземления. Вам и царандоевцам надо проверить кишлак, связь с ним потеряна. Караван, по данным разведки Царандоя, не единственный. Этот перевал удобен для противника, чтобы проникать в северную часть Афганистана и к границе с Советским Союзом. Противник намерен использовать его постоянно. Поэтому принято решение перевал перекрыть на постоянной основе, через несколько дней вам на смену прибудет усиленная рота афганской армии, которая и останется там. Меня смущает, что у вас сил маловато. Но пока усилить вас нечем. Первый взвод уходит утром на другое задание. Третий – на операции вместе с Царандоем, на подступах с восточной стороны занят уничтожением крупной банды. Броню к перевалу не подтянешь, так что берите побольше боеприпасов, продовольствия и воды. Не забудьте получить запасную радиостанцию. Скажу честно, я просил у командования разрешить мне пойти с вами, но запретили. У них есть еще планы. Так что поднимай взвод и займись подготовкой. «Вертушки» уже на нашем аэродроме. Береги людей, хорошенько проинструктируй.

Медведев вышел, а Бочаров вызвал Бровикова. Когда тот вскоре прибыл, комроты сказал:

– Андрей, пошли в штаб батальона. Комбат приказал нам прибыть к нему.

Когда они вошли, Бунцев по телефону с кем-то спорил:

– Товарищ полковник, я считаю, что взвода мало, чтобы сопровождать двухкилометровую колонну… Ну хоть «слонов» дали. Скорость колонны невелика, они не будут задерживать движение. Равнина меня не беспокоит, но надо будет преодолевать горный участок, там есть пару перевалов, удобных, чтобы организовать огневое воздействие и оборону, которой противник может воспользоваться. Кто пойдет? Командир первого взвода старший лейтенант Бровиков. Согласен, боевой командир, но сил у него, считаю, недостаточно.