– Да, мне сказали, чтобы я взвод передал другому командиру, а меня оставляют еще на две-три недели в полку в качестве инструктора по подготовке пополнения молодых солдат, которые, как мне сказали, прибудут в дивизию через семь-восемь дней. Говорят, им в Ташкенте сократили срок подготовки и им необходимо здесь, на месте, закончить прохождение курса боевого бойца.

– Хорошо, братцы, действуйте! До встречи, – небрежно козырнул Бочаров и удалился.

– Ну что, пройдемся по территории? – предложил Иванов.

– С удовольствием, – согласился Бровиков и, увидев, что недалеко совершает посадку гражданский пассажирский самолет, спросил: – Я вижу, аэродром рядом?

– Да, это аэропорт Кабула. Здесь размещаются и военные вертолеты, иногда базируются и военные самолеты. У территории имеется три выхода, один из них – прямо на взлетное поле. Удобно при направлении на десантирование. Штаб полка, – он указал на два одноэтажных длинных здания, – в этих хоромах. Там же и штаб батальона. Он в ближней части первого строения.

– Три выхода с территории для быстрого выдвижения в нужном направлении?

– Да, но если выходит полк, то каждый батальон знает свои ворота.

– Я удивился, что здесь и танки есть. Вроде ВДВ они положены?

– Война диктует свои условия.

– Танки, конечно, не самой последней модели, но надежные. Они используются и в таких случаях, когда надо проломить высокий дувал – глиняную высокую толстую стену – или CAO – самоходное артиллерийское орудие. При подрыве страдают и сам бронетранспортер, и личный состав, находящийся в нем. А если танк подрывается, то выходит из строя только гусеница, а члены экипажа не получают ранений. Ко всему этому надо добавить, что не всякий раз гранатомет возьмет танк.

Они долго ходили по территории. Иванов показал коллеге, где находится медчасть, столовая, гарнизонный магазин, прачечная, постовой пункт, рассказал о порядке питания личного состава.

Иванов напомнил:

– Порядок переписки надо соблюдать. Слово «Афганистан» в письмах исключено. Цензура действует. Пиши домашним о походах в горы, личной жизни, ну а что касается боевых действий – ни слова. Вычеркнут, а то и письмо возвратят с припиской не очень дружеского характера.

Постепенно они нашли общий язык и перешли на «ты».

– Мне для передачи взвода и введения сменщика, то есть тебя, отведено два дня. Предлагаю идти на ужин, затем покажу твое жилище, а на вечернем построении познакомлю с личным составом. Обещают, что на представлении будут командиры батальона и взвода.

Так и порешили.

Группа солдат, в которой был и Коблик, после короткой подготовки и принятия присяги вместе с двумя группами пехотинцев и артиллеристов направили «за речку», так между собой называли Афганистан солдаты и офицеры.

К удивлению Николая, через полтора часа после взлета с военного аэродрома в Ташкенте самолет начал кружить над огромной чашей гор. Внизу был виден аэропорт, к которому в южном направлении примыкал большой город.

«Кабул», – понял Николай, наблюдая, как самолет, по спирали снижаясь вниз, казалось, вот-вот коснется крылом гор. Наконец он коснулся шасси бетонки и, постепенно снижая скорость, остановился. Опустилась хвостовая рампа, и последовала команда выходить. Николай шагнул к пандусу, в глаза ударило яркое солнце.

«Даже ярче, чем в Ташкенте», – подумал он и, поправив на плече тощий вещмешок, в котором, кроме предметов личной гигиены, пары носков, книги, ничего не было. «Остальное, что положено, получите там», – сказали в Ташкенте.

Прибывших построили в два ряда, и к ним подошел полковник, с ним трое офицеров. Капитан, сопровождающий солдат, шагнул к полковнику и четко доложил о прибытии пополнения в количестве двадцати восьми молодых солдат. Полковник пожал ему руку и, приложив руку к фуражке, громко поздоровался:

– Здравствуйте, товарищи!

Прибывшие несколько нечетко ответили:

– Здравия желаем, товарищ полковник!

– Я начальник политотдела 103-й воздушно-десантной дивизии полковник Самин. Вы прибыли в Демократическую Республику Афганистан, в город Кабул – столицу этого государства.

Вам предстоит нелегкое дело – исполнять интернациональный долг, задачи, которые поставила перед нами Родина. Об истории страны и о прославленном соединении – 103-й дивизии ВДВ – вы ознакомитесь в ходе службы. У меня вопрос. Больные и не желающие служить здесь есть?

Шеренга молчала.

– Ясно, вы прибыли добровольно.

Полковник повернулся к своим офицерам и негромко что-то сказал, после чего они с сопровождающим солдат капитаном сели в открытый уазик и поехали прямо через взлетно-посадочную полосу к видневшимся строениям. Как только уазик проехал через бетонную полосу, на нее приземлился АН-26 – военно-транспортный самолет.

– Ничего себе порядок, – чуть слышно произнес стоявший рядом с Кобликом солдат. – Так можно и столкнуться.

Вскоре прибывшие небольшой колонной двинулись в том же направлении, куда удалился уазик. Через пятнадцать минут вошли на огороженную колючей проволокой территорию. В глаза бросилась военная техника – танки, бронетранспортеры, чуть подальше – ровный ряд артиллерийских орудий и длинные барачного типа строения. Территория была ухожена, небольшие травяные площади, дорожки, обозначенные выкрашенными белой краской камнями.

Вскоре они подошли к одноэтажному зданию и остановились. Последовала команда «вольно», но разойтись не разрешили. Появилась команда офицеров, в руках каждого были списки. Стали называть фамилии и указывали офицера, к которому должен был подойти прибывший. Услышав свою фамилию, Коблик направился к старшему лейтенанту Медведеву. Рядом с ним оказались еще трое новобранцев. Старший лейтенант представился командиром второго взвода третьей роты второго батальона.

Солдат отвели в баню, затем выдали полевую форму, объявив, что одежда, в которой они прибыли, является парадно-выходной. Коблик удивился, когда, получив обмундирование, обнаружил кроме сапог еще кеды. Не сдержавшись, спросил у прапорщика, выдававшего форму:

– Нам что, придется много бегать?

– Придется, дорогой, придется и бегать, и лазать по горам, тогда и оценишь разницу между кирзой и кедом.

Затем прибывших привели на обед, после чего Коблик и еще трое ребят направились в казарму.

Весь взвод располагался в одной из половин длинного барачного типа здания. Недалеко окопы – укрытие в случае обстрела территории ракетами или минометами. Взводная казарма – длинное помещение, где в два ряда располагались двухэтажные металлические койки. У торцевых стен стояло несколько столов. Была и комната для отдыха с телевизором, туалет – на улице, там же умывальник. Каждому солдату – по тумбочке, вдоль кроватей – металлические табуретки.

Коблику досталась нижняя кровать, над ним разместился один из прибывших. Объяснили, что кроватью можно пользоваться только для сна, что распорядок не предусматривает просто лежать на кровати. К вечеру Николай поучил автомат Калашникова с патронами калибра 5,45 мм. В Ташкенте они занимались с АК-47, а этот был со складным металлическим прикладом. Вручили бронежилет весом 16 килограмм, подсумок, четыре гранаты и боеприпасов на два магазина, алюминиевую флягу, каску, медицинский пакет.

Так начался новый этап жизни для рядового Николая Коблика. Несколько первых дней прошли, как в калейдоскопе. Утром подъем, завтрак, построение, затем занятия по боевой подготовке, учебный класс, где рассказывают об Афганистане, политзанятия.

И все это проходило в таком темпе, что Коблик с трудом успел познакомиться с солдатами своего взвода. Николай ознакомился с территорией, на которой дислоцировался его полк. Он уже знал, что один полк дивизии расположен в древней крепости Бала-Хиссар, на юге Кабула, а третий полк – в центре города, в резиденции королей, а сейчас в крепости, где находилась резиденция Президента Демократической Республики Афганистан.