– Сожрали? – Переспросила Вика задрожавшим голосом.

– Ну не прям сожрали, – произнес какой-то мужик. – Я тело еще видел. Потрепали ее знатно. Искусали. Растерзали. Руку начисто отгрызли.

Вика отвернулась и машинально прислонила руку ко рту, чувствуя, как подступает тошнота. Хорошо, что она не ест перед пробежкой. Девушка отправилась в дом, чтобы переодеться и привести себя в порядок перед походом в редакцию.

***

Спустя минут тридцать Вика стояла у входа в «Залесскую правду», офис которой располагался на первом этаже здания администрации. Встретивший журналистку Жабин велел ей ждать за дверью – они что-то решали с председателем. Вика уселась на стуле в холле. Сидеть без дела и в неведении она не любила, а потому встала и нерешительно направилась в сторону кабинета, стараясь сделать вид, будто ненавязчиво гуляет по коридору.

Оказавшись у деревянной двери, Вика четко различала два мужских голоса. Первый, громкий и уверенный, принадлежал Николаю Александровичу Соколову – председателю райисполкома. Владельцем второго, тихого и спокойного, был редактор газеты «Залесская правда» – Геннадий Петрович Жабин.

Но только девушка начала вслушиваться в контекст, как дверь открылась.

– Подслушиваешь? – Спросил Жабин, показавшись на пороге кабинета и держась за дверную ручку. Мужчина невысокого роста лет 50-55. Лысина покрывала большую часть головы. Виски поседели. Мягкие черты лица подходили его характеру – спокойному и исполнительному. На глазах – очки с узкой прямоугольной оправой.

– Да нет, просто мимо проходила.

Главред жестом пригласил девушку в кабинет и закрыл за ней дверь. А затем уселся на свое место. В правом углу комнаты, справа от входа, были приставлены друг к другу два широких прямоугольных стола. Жабин сидел лицом ко входу. Место Вики было слева от него, у окна. Но сейчас там сидел председатель, глядя на девушку.

Соколов Николай Александрович – мужчина высокого роста и довольно крепкого телосложения. Мощное вытянутое прямоугольное лицо. Широкие заостренные брови. Волосы и усы поседели. Председателю было под шестьдесят.

Вика прошла в кабинет, не понимая, куда садиться. Редактор сел на свое место и указал ей на стул, стоявший напротив него. Девушка присела полубоком к главреду и посмотрела на обоих.

– Полагаю, ты знаешь, что утром в Подлесье-1 произошло нечто ужасное? – Произнес председатель.

– Девушку, которая собирала подписи за строительство завода, загрызли дикие звери. – Ответила Вика. – Но, кажется, следствие официальной версии пока не озвучило.

– Верно, выводы делать рано. – Сказал председатель. – Но скорее всего это были собаки с местной псарни. Я хочу, чтобы ты осторожно писала на эту тему и только в нашу газету. Никаких социальных сетей, интернета и этих ваших телеграмов. По поселку могут поползти слухи, наружу вновь полезут всякие суеверия. Это может оттолкнуть инвестиции из Москвы. Могут испугаться потенциальные сотрудники. Поэтому мы должны избежать паники. В идеале, я бы предпочел вообще ничего не писать. А то еще из Минска телевизионщики приедут.

Вика печально посмотрела на редактора. Тот опустил глаза. Тогда немного дрожащим голосом девушка ответила председателю:

– Умер человек, а вы продолжаете беспокоиться об инвестициях и потенциальных кадрах?

– Приток инвестиций и кадров, а также солидарность населения – залог процветания не только поселка, но и всего районного центра! В случае успеха мы построим здесь градообразующее предприятие и создадим автономный экономический центр. И не надо бросать на меня осуждающие взгляды!

Вика побаивалась председателя. Впрочем, она привыкла настороженно относиться к большинству чиновников.

– И все же мы должны как-то рассказать об этой ужасной трагедии. – Спокойно произнес редактор. – Мы все-таки СМИ.

– Я вам этого не запрещаю. Вести о смерти девушки, учитывая щепетильность вопроса о строительстве, поползут сами собой. Возможно, быстро и очень далеко. Я лишь прошу подумать о состоянии ее родных и о настроении местных, в том числе жителей всего района, а не только деревенских. Люди волнуются. Я очень не хочу, чтобы из-за несчастного случая или халатности проект по строительству завода накрылся медным тазом.

Председатель сделал паузу, а затем с вызовом посмотрел на Викторию.

– Такие девушки, как ты, всегда с пренебрежением относятся к работе в районных газетах. – Продолжил Соколов. – И никогда не ценят подобный опыт работы. Неужели тебя, как журналистку, не интересует научное и экономическое развитие твоего родного края?

– Такие, как я, с пренебрежением относятся ко всем проектам, которые не учитывают мнение собственного народа и исторические ошибки. – Ответила Вика. – Среди людей, следящих за этой историей, нашлись экологи и инженеры. По их мнению, аккумуляторный завод может навсегда загрязнить почву и близлежащие территории, когда будет введен в эксплуатацию. А здесь у вас есть экологическая ферма, которая району и продовольствие приносит, и налоги платит. Учитывая репутацию ПСО «Надежность и комфорт», отвечающей за строительство, люди боятся еще и потенциальных рисков, которые будут вызваны использованием устаревшего оборудования.

– Слухи, домыслы и вранье, которыми люди забивают себе голову. – Ответил председатель. – Поменьше надо слушать оппозицию, которой дай только повод повозмущаться, да пореже в эти ваши телеграм-каналы заглядывать. Хочешь, как лучше для людей, а им все не нравится.

– В нашей истории есть ужасный пример, когда халатность, а затем умышленное замалчивание фактов обошлись очень дорого огромному количеству людей. Люди помнят о трагедии на Чернобыльской АЭС, а потому скептически относятся к инициативам чиновников, которые сначала игнорируют мнение народа, а затем отказываются считаться с последствиями.

Лицо Жабина задрожало. С одной стороны, он успел проникнуться уважением к молодой журналистке за ее прямоту. С другой – Николай Соколов был человеком, с которым он ну очень не хотел ссориться.

Председатель поднялся с кресла и подошел к окну, стоя к собеседникам спиной. Было видно, что он борется с эмоциями. Затем Соколов глубоко вдохнул и выдохнул. А после вновь обратился к Вике:

– Ну, милочка, ты можешь думать все, что угодно, но давай посмотрим на факты. Ближайшие два года ты проработаешь в газете «Залесская правда». И выбора у тебя нет. Ну разве только ты не готова компенсировать стоимость своего обучения. Мы глубоко уважаем твое мнение, однако развитие интересов всего района для нас намного важнее. Поэтому я повторюсь. Если для вас обоих смерть несчастной девушки – важный инфоповод, то расскажите об этой ужасной трагедии. Только не спугните десятки будущих специалистов и не оставьте нас без денег.

Старший лейтенант Дмитрий Николаевич Соколов вышел из служебного УАЗа и захлопнул за собой дверь машины. Затем, поправив фуражку, он направился к дому механика Стаса.

Молодому офицеру двадцать пять. Он высок и широк в плечах. Соколов младший унаследовал от отца мощное, слегка вытянутое лицо. Но брови у сына более плавные и мягкие. Под фуражкой спрятались короткие русые волосы.

Подойдя к дому, Дима постучал в дверь, и та отворилась. Перед ним показался Стас, местный механик. Мужчина выглядел печально и неопрятно: красное лицо, опухшие веки, жирные кучерявые волосы.

– Старший лейтенант Дмитрий Соколов, – произнес милиционер, показывая удостоверение. – УВД Залесского района.

Стас впустил Диму в дом и закрыл за ним дверь. Молодой офицер быстро пробежал взглядом по помещению, в надежде найти хоть что-нибудь полезное для дела. Мужчины прошли на кухню и сели за стол, на котором стояла пепельница, наполненная окурками, и начатая бутылка водки.

– Чем могу быть полезен, товарищ старший лейтенант? – Спросил механик. Дикция выдавала небольшое количество выпитого алкоголя.

– Вы последний, кто видел Марию живой. Я хотел бы получить всю возможную информацию.